Начало Водолея

Винченце было предложено прийти самой в отделение милиции, принести с собой фотографию мужа и оставить там заявление на его розыск.

Винченца все это, конечно, сделала, но сделала уже через силу, потому что никак не могла понять, как это милиция все мгновенно не бросила и не помчалась к ней искать ее благоверного.

Более того, в милиции ее даже не утешили и стакан воды не подали. И вернулась она к себе домой скоро, в одинокую и пустую квартиру, где вдруг подумала о том. что наверняка существуют на свете люди, которые могли бы ей помочь.

Боже мой, а ведь он предупреждал ее, и если бы она его послушала тогда и прочитала бы хотя бы одну его книгу, наверняка бы узнала, что такой человек есть и называется он Николаем Константиновичем Нестеровым. И этот Нестеров является, между прочим. Полковником той самой милиции, где ее уже дважды отфутболили.

Про Нестерова она все-таки слышала от него, то в шутку, то всерьез, иногда муж говорил ей, что Нестеров - это он сам, иногда знакомил с каким-то человеком. Говоря. Что это и есть прототип Нестерова, Винченца не знала, в словаре своевременно не посмотрела. Потом это слово забыла и поэтому особенно ни на что не надеялась.

Она, правда. Перерыла все его записные книжки, но ни на букву "милиция", ни на букву "друг" ничего не нашла.

Но именно в этот самый момент, как оно часто бывает в романах, а в последнее время и в жизни, раздался вдруг телефонный звонок, и когда она подошла, то мягкий мужской голос сказал:

– Здравствуйте, Винченца, с вами говорит Николай Константинович Нестеров.

Почувствовав. Что часть непосильной ноши сваливается с ее плеч. Винченца сперва расплакалась, потом собрала все известные ей русские слова и поведала собеседнику, что произошло что-то нехорошее, потому что исчез ее муж. И с ним собака и кот.

Она рассказала ему, что последние три дня бесконечно звонила его маме и даже ездила к ней домой, но квартира не отзывалась и даже молчала собака. Которая всегда гавкает, когда кто-то нажимает кнопку звонка. И что это может означать только одно: что и мама его, и ее муж куда-то уехали и взяли с собой собаку, а ее не предупредили, а это ужасно обидно. Она не призналась, но Нестеров из этого монолога понял: последние несколько недель у нее со свекровью были несколько натянутые отношения.

Нестеров полюбопытствовал, выслушав бедную женщину и насчет кота, не могли же они. Если даже куда-то уехали, и кота взять с собой.

Нестеров успокоил ее. Сказав, что он под вечер к ней ненадолго заедет, и положил трубку.

Вообще ситуация была не очень хорошей. Исчез человек, который его, Нестерова, сочиняет. Хорошенькое дело! Жизненная сила ушла.

И Нестеров забеспокоился.

Положив телефонную трубку, перед тем еще раз пообещав приехать к ней вечером, Нестеров усмехнулся: не только милиционерам, оказывается. Надо повторять все два раза и медленно, но еще и иностранкам.

И, зная по опыту прекрасно все немногочисленные точки, где мог в это время находится его друг, тем более с мамой (если только они исчезли вместе), стал обзванивать и дома творчества писателей, и общих знакомых, а потом, вдруг что-то вспомнив, позвонил в УВИР, но и там его ждало разочарование.

Мама Нашего Героя действительно выехала вчера за границу. Собаку, Нестеров вспомнил о собаке, - вероятно, оставила у знакомых, а Винченце ее не отдала, сердилась. Ну, а кот вполне может пару дней побыть один или тоже у каких-то знакомых.

И тут Нестеров удивился уже своей собственной логике: не могла же матушка в самом деле уехать, не предупредив сына, и тем более уже без того, чтобы он ее проводил.

Все было странно и не ко времени. Нестеров положил на служебный стол лист бумаги. Позвонил начальнику отделения милиции. Того самого, куда так неудачно обращалась Винченца, после чего на том же листе бумаги сочинил "Постановление о возбуждении дела" по факту исчезновения собственного друга. И пока он писал его, ему из отделения милиции доставили розыскное дело тоненькую папочку с заявлением Винченцы и фотографией Нашего Героя.

Фотографию его он прекрасно знал и сам. А заявление от ее имени переписал по-русски.

В состав следственной бригады, создаваемой по факту исчезновения, Нестеров подумал и включил экстрасенса, гадалку и ясновидца. Потом еще подумал и гадалку вычеркнул, его управление было не из самых богатых.

Время было позднее, когда он закончил все на сегодня, но, помня свое обещание. Поехал к Винченце.

Дверь открыло печальное существо, хорошо известное ему по Переделкину, но ничем утешить он это существо не мог и, отказавшись от чая и проговорив часа полтора на больную для них обоих тему, поехал домой.

И только закрыв дверь, подумал, что он все-таки не следователь, потому что хотя его друг и исчез, но, видимо, перед исчезновением должен был что-то оставить, ведь он же творческий человек. Что-то наверняка написал.

Он не думал даже найти записку, слишком это было бы примитивно, но он надеялся на другое. Нестеров повернулся к двери и нажал звонок.

Войдя снова в квартиру, он прекрасно понимал, что делает обыск, но не стал, конечно, пугать этим Винченцу. Но он профессионально оглядел квартиру, перерыл рукописи и вдруг на столе обнаружил рассказ.

Винченца было заныла снова, но Нестеров так посмотрел на жену своего друга, что у нее с лица мгновенно исчезла косметика. Она затихла и присмирела. Начиналась профессиональная работа.

Нестеров сел на стул и взял в руки то последнее, что написал его друг. Это было продолжение уже известного рассказа.

"Утром в воскресенье на даче, на свежем воздухе, я проснулся совершенно счастливым. Я проснулся и тотчас же засунул свой нос под локоть любимому существу. Существо потянулось, зевнуло, проснулось, распахнуло свои громадные ресницы и бросилось на меня с поцелуями с утренней, наполненной солнцем, энергией.

Пробаловавшись с полчасика, мы обнаружили, что времени уже много и что неплохо бы поесть. Долго мы торговались, кому первому вставать, но вставать пришлось все-таки ей, а я с удовольствием повалялся еще в кровати, наблюдая из-под одеяла за прелестным гибким и стройным телом своей женщины.

Она одевалась очень красиво.

Позавидовав самому себе, я с удовольствием оделся, попрыгал по современной оздоровительной системе на одном месте, помчался в ванную.

Горячей воды не было, и поэтому пришлось бриться холодной, к тому же опасной бритвой.

Я, конечно, порезался, а холодная вода приятно защипала щеки.

Я вытерся ветхим полотенцем, которое здесь висело еще от сотворения мира, и поспешил в нашу спальню, куда уже проникал запах моего любимого кушанья - жаренной курицы.

Вот, оказывается, какой сюрприз готовила мне моя возлюбленная. Я не успокоился. Пока не написал на клочке бумажки: "Я тебя люблю" - и не положил эту бумажку в карман ее пальто.

Наступила трапеза. С удовольствием чавкая набитым ртом. Я удовлетворенно мычал, пока курочка не сменилась жаренной картошкой. А еще моя девочка намазала мне бутерброд моим любимым селедочным маслом и сунула мне его в рот. Я был в восторге. После крепкого чая с медом я выбрался из-за стола и принялся гоняться за ней по всей даче. Наконец я ее догнал, приласкал, поцеловал, приподнял на воздух и забросил на шкаф.