Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса

– Вот она, твердь, стой на ней!
– сказал первопредок.
– Возможно, ты даже найдешь тот камушек, который я бросил. Только это не принесет тебе успокоение.

Внезапно Юл заметил вдалеке, почти на самом горизонте бурлящее нечто. Что это было, парень пока не мог рассмотреть. Но оно стремительно надвигалось.

– Ты ведь читал о цунами?
– неожиданно ударил резкий порыв ветра, и седая борода старика расплескалась серебряными локонами на черном рубище.

– Да...
– сказал неуверенно Юл, - кажется, это очень большая волна...

– Именно, - прадед кивнул, - впрочем, ты никогда не видел даже обычных морских волн, но не суть важно...

Тяжелый глухой гул разнесся над миром. Гигантская стена мутной бушующей воды с невероятной скоростью пожирала открывшееся морское дно.

– Цунами практически незаметно на глубине, но возрастает во стократ на мелководье.

Юл испуганно посмотрел на первопредка. Тот был невозмутим. Будто сметающая все на своем пути стихия не касалась его.

– Всякая человеческая сущность подобна древнему океану, а эмоции - это волны, блуждающие по поверхности души. Но бывает так, что колебания идут из глубины, от литосферных плит, от самой сердцевины естества и порождают ряби немыслимой скорости. Вот эти ряби и превращаются в цунами.

Водная стена была уже совсем близко. Верхушка ее закручивалась, яростно вскипала белым, зло пенилась и грозилась вот-вот накрыть старика и юношу. Гул стал непереносимым, и прадед перешел на крик:

– Цунами - это первобытная стихия и бесполезно ее подавлять. Захочешь подавить, и рано или поздно она смоет тебя, и вот тогда ты точно потеряешь контроль над своей жизнью, над волей, над разумом. Есть только два способа спасения. Первый: бежать вглубь суши, надеясь, что волна не достанет. Ты готов навсегда отречься от своего океана? Готов отречься от собственной души? От счастья и несчастья, от радостей и печалей? От того, что дает тебе силу идти вперед, не трепетать перед богами и смело смотреть в глаза любому из смертных существ. Готов стать отшельником? Нет?! Тогда есть второй способ: наоборот, не бежать, а идти навстречу стихии, туда, где глубоко. Там, где глубоко, цунами - лишь малая волна, не способная принести разрушение.

Внезапно потемнело. Юл поднял глаза и услышал болезненный стук собственного сердца. Гигантский, бурлящий неистовством водяной вал закрыл солнце.

– Люди любят мелководье и избегают глубины. Именно поэтому болезнь безумия так легко уничтожила цивилизацию. Ни к чему не стремиться, ничего не творить, ничего не хотеть сверх примитивных потребностей, и совсем не думать, ибо за тебя думает бог Ингодвитраст - это так легко, но и так же поверхностно. И именно живя на мелководье, люди сметаются волнами истории, инстинкта и страсти, теряют контроль, хотя до поры уверены, что все у них идет как надо. А глубина дает шанс. Впрочем, выбор всегда за тобой...

Голос старика утонул в раскатистом гуле. Парень с нескрываемым ужасом взирал на изогнутый, клокочущий смертоносной дугой исполинский вал, который уже занесся над его головой. Ноги младшего правнука задрожали, подняв руки и зажмурившись, он закричал. А потом - проснулся.

Была поздняя ночь. Храпели байкеры. Громко дышали кони. Потрескивал догорающий костерок. Где-то наверху, на куполе тихо переговаривались дозорные. А рядом, завернувшись в походную шерстяную накидку, мирно посапывала Хона. Отдежурив свое, девушка легла спать возле младшего правнука. Юл осторожно натянул на ее плечи накидку и поцеловал в щеку.

– Время меняет тишину на цунами...
– пробормотала байкерша, повернулась на другой бок.

"Наверное, что-то из судьбоносных баллад, - подумал Юл, вновь погружаясь в сон, - цунами... время... неважно... я не буду ничего подавлять и ставить преграды между нами... я пойду туда, где глубоко и обрету контроль... если повезет, обязательно обрету..."

Гексаграмма 39 (Цзянь) - Преграда

Если препятствие нельзя преодолеть, его можно просто обойти

Утром, после завтрака, президенты, Урал Громоподобный и Днепр Дальнозоркий, собрали кочевников на совет.

– Чуваки, - сказал Ури, - братья, у нас проблемы. Долбаные выродки никуда не собираются уходить. Видать, они хотят взять нас измором.

– У нас пока еще есть еда, - заметил кто-то.

– Да, - согласился предводитель Дэнджеров, - вяленое мясо. И куча байков. Три из них мертвы, и с ними нужно что-то делать, они уже начинают гнить. Мы можем съесть своих стальных коней. В такой ситуации, Небесный Харлей не разгневается. Но у нас нет дров и мало воды. Конечно, мы воздадим священному табуну молитвы о дожде, но, кто знает, когда они подействуют.

– То есть мы сдохнем от жажды?
– спросил кто-то.

– Можно пить кровь байков, - заметил Вир Златорукий, - но лишаться стальных коней смерти подобно. Не пешком же нам отступать.

– Йенг тебе в глотку, Вир, - сказал владелец роскошных усов Крайд, - что ты мелешь! Пить кровь байка - мерзость и святотатство.

– Ну, и дурь же ты толкнул, - добавил лысый Иж, - я щас блевану.

– Он эту дурь подцепил от аэсских девок половым путем!
– послышался крик из толпы.

Байкеры заржали.

– Если бы не я и не эта штуковина, - Вир поднял вверх чудо-самострел, который минувшей ночью он назвал "автоматом Калашникова", - то ты сам стал бы мертвой девкой для вождя. Правда, уже ничего подцепить не смог бы.

Над Центром вновь разнесся смех.

– Баггерхелл!
– прорычал Ури.
– Вы можете базарить по делу, а не устраивать голимый ржач!

– Напасть на главное стойбище поздней ночью!
– высказалась Ява Бесноватая, вздернув угловатый подбородок.
– Убить вождя, остальные сами разбегутся.

Кочевники на миг замолчали, переваривая сказанное.

– А если не разбегутся?
– спросил Авас Стальной, скаля гнилые зубы.
– Ты нас своим хилым задом будешь прикрывать, да?

– Когда-нибудь я отрежу тебе язык, - воительница презрительно фыркнула, - у нас есть оружие древних. И выродки его боятся.

– Я сам тебе что-нибудь отрежу, - огрызнулся Авас, - ухо, например. Отрезал бы сиськи, но у тебя их нет.

Кочевники засмеялись, а Ява, издав гневный возглас, схватилась за рукоять акинака.

– Полегче, выдра, - сказал, словно выплюнул, патлатый байкер, доставая из-за плеча цепную булаву.

– Заткнитесь!
– прогремел Ури.
– Ява, Авас, вы тут еще резню устройте, мать вашу за ногу! Убрали оружие!

Когда байкеры поуспокоились и поутихли, слово взял Неп Дальнозоркий:

– Бесноватая говорит дело. Мохнорылые твари не ожидают от нас такого поворота. И я ставлю на голосование предложение Явы.

– Можно, еще просто уйти, - вмешался Вир Златорукий, - под утро на всей скорости мы помчимся к Пагуби. Пока аэсы поймут, что к чему, мы от них прилично оторвемся. Мы переправимся через реку и закрепимся на другом берегу. Там можно держать оборону, а потом мы спокойно уйдем в свои земли.