Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса

Вир вдруг подумал, что это просто предсмертное видение, что мозг подарил умирающему организму сладостную иллюзию, но степь дышала такой невыразимой силой, а юная валькирия была столь чарующа и обворожительна, что мысль его мгновенно растворилась в невероятной синеве неба. В конце концов, возможно, это и есть лучшая из наград: последнее мгновение жизни, растянутое в бесконечность. Тебя уже нет, а это мгновение все продолжается и продолжается, ведь за ним - вечная пустота.

Вир хотел что-то сказать, но прекрасная дева, улыбнувшись, коснулась пальцем его губ.

– Все сказаны слова, все сделаны дела, - тихо произнесла она фразу из судьбоносной баллады предков, - и снова вместе на дороге мы с тобой.

Эту балладу по старинной традиции кочевники исполняли каждый весенний и осенний байкфест.

"Пробил час...
– подумал Вир, - пробил час..."

Юная дева еле заметно кивнула.

– Время вдаль лететь, нет больше сил терпеть, - сказала она, - когда ты в коже на коне, а конь стальной.

Тут только Вир заметил, что он и его спутница сидят на байках, но не на четвероногих копытных животных, а на двухколесных самодвижущихся чудо-машинах предков.

Юная дева устремила взор вдаль, и нежный ветер играл ее волосами, затем скосив глаза на Вира, она задиристо спросила:

– Наперегонки? До ближайшего горизонта?

Байкер улыбнулся. Чудо-машины взревели и помчались бок о бок навстречу пронзительному небу.

Шумела седая степь, улыбалось ликующее солнце, а Вир и юная дева ускорялись на двухколесных байках, все прибавляя и прибавляя газу...

Гексаграмма 42 (И) - Прибавление

Чем выше полет, тем шире горизонты

Юлу и Непу не удалось подобраться к дикарям. Оба выродка, втянув воздух широченными ноздрями, вдруг поднялись и, отрывисто рыкнув, направились к тому месту, где засели диверсанты. Они шли не спеша, осторожно и бесшумно перемещая напружиненные толстые кривые ноги. Аэсы не знали, где находится враг, но, видимо, не смотря на ветер, учуяли подозрительный запах.

Когда дикари были всего в двух шагах, Юл и Неп, не сговариваясь, точно по команде, метнулись на часовых. Невероятно легкая победа байкеров в конной рубке и провальное поражение мутантов при попытке взять Центр с наскока, дали людям иллюзию слабости противника. Но на поверку это было далеко не так. Выродки являлись хорошими бойцами, хоть у большинства из них на руках имелись только топорики, чаще сделанные из камня, нежели из металла.

Не рассчитав силы, Неп, поскользнувшись на траве, улетел в сторону. Юл оказался расторопней и размашисто рубанул гладиусом, а следом и малой боевой лопатой. Аэс отразил оба удара и перешел в контратаку. Тем временем другой выродок попытался прикончить Непа, но напоролся на ноги президента Вампиров и, зло рявкнув, отпружинил в заросли катрана.

– Элёта!
– проорал дикарь, налегающий на Юла.
– Элёта!

У младшего правнука в обеих руках имелось оружие, но он с трудом отбивался от ополоумевшего аэса. Улучшив момент, парень сделал выпад гладиусом. Мутант отразил тычок, но теперь инициатива нападения перешла к Юлу. Он безостановочно лупил по пятящемуся противнику, и, наконец, пробив оборону, вогнал лоток лопаты прямо в шею дикаря. В предрассветной мгле кровь, плеснувшая из вспоротой артерии, показалась черной. Уронив топорик, отпрянув, мутант попытался зажать рану, но темно-густая жидкость, била напористыми фонтанчиками между волосатыми пальцами. Гримаса ужаса и ярости сменилась покорной усталостью. Мышцы лица расслабились и будто одухотворили выродка, сделали его похожим на самого обыкновенного человека, из которого быстротечно уходит жизнь. Устремив потухший взор на светлеющий небосклон, на угасающие гроздья еле пульсирующих звезд, он опустился на колени, булькающе всхлипнул и упал спиной в траву.

Неп продолжал биться со втором часовым. Юл кинулся на помощь байкеру, но его опередил Хорекс Неустрашимый. Он выпалил из арбалета, и болт угодил в висок мутанта, а следом акинак президента Вампиров вошел по самую рукоять в живот аэса.

Со стороны лагеря выродков раздались два подряд взрыва. Истошно выла сирена, но и она не смогла заглушить мозгодробительное ржание покалеченных хорсатов и предсмертные хрипы дикарей. А где-то в темноте землю сотрясал гул десятков и десятков копыт. Байкеры и отряды аэсов из двух других лагерей мчались на место битвы.

– Нужно помочь Яве и Виру, - скороговоркой вымолвил Юл, глядя в глаза Рексу, - а я задержу конницу выродков. У меня три гранаты. Мне Вир дал три гранаты, и себе столько же оставил.

Род-капитан, попавший под магическое влияние хитроумного юнца, кивнул и, раскручивая на ходу ворот арбалета, помчался в лагерь, из которого в разные стороны, охваченные неизъяснимым ужасом, разбегались хорсаты и дикари.

Юл взглянул на Непа, явно желая, чтобы и тот последовал за Рексом, но президент Вампиров безапелляционно заявил:

– Я с тобой, сопляк, никто не смеет мной командовать! Дай мне одну из этих штуковин!

Младший правнук передал Непу гранату, и оба понеслись навстречу всадникам. Они остановились, когда надвигающаяся конница врага стала различима на фоне посветлевшего горизонта. Далеко правее от них над просыпающейся степью разнеслись звон мечей, лошадиное ржание и крепкая ругань. Это байкерская конница столкнулась с другим отрядом выродков.

Юл зажмурился. Если сейчас не остановить всадников, надвигающихся неумолимой волной на него и Непа, поражение неминуемо. Но как? Как два человека смогут одолеть сорок, пятьдесят или даже шестьдесят выродков? Неужели эти штуки, величиной с кулак, настолько мощные, что способны обратить в бегство вражью кавалерию? Не верю... не верю...

Юл задрожал. Так же, когда он впервые увидел кочевников, разоряющих деревню, так же, когда на плоту вдруг осознал, что не умеет плавать.

– Какого баггера ты трясешься как целка перед йенгом?
– гневно прошипел Неп.
– Что делать, говори, пока нас не растоптали?!

Младший правнук разозлился на самого себя, и страх мгновенно исчез. Сердце наполнилось сосредоточенной отвагой и готовностью умереть, но не отступить.

"Это специальные усиленные гранаты. Прижимаешь спусковой рычаг к корпусу, - так инструктировал парня Вир Златорукий, - выдергиваешь кольцо, но рычаг не отпускаешь. Бросаешь гранату, падаешь на землю, закрываешь голову руками. Через четыре хлопка после броска последует взрыв. Только хлопать не надо, лежи смирно..."

– Нужно эту железяку прижать к гранате. Крепко прижать и не разжимать, - сказал Юл, и по обеим щекам его потекли крупные капли пота.

Неп сделал так, как указал юнец.

– Теперь выдергиваем кольца... а теперь... теперь...
– парень перевел дух, - бросаем в выродков и сразу же ложимся ... и лежим, пока не бахнет...

Всадники, выкрикивая дикие кличи, угрожающе размахивая топориками и копьями, были уже совсем рядом. Несмотря на сумрак, Юл увидел ожесточение на искаженных злобой мордах мутантов. Неп и младший правнук метнули гранаты и залегли в траве.

Ждать пришлось не долго. Оглушительный взрыв расшвырял передний ряд атакующих. Хорсаты вставали на дыбы, скидывали с себя выродков, мчались, неуправляемые, куда глаза глядят.

Подождав немного, убедившись, что вторая граната не сработает, Юл вскочил, прокричал по-аэсски фразу, которую его заставил вызубрить Вир Златорукий: "Ингодвитраста панишуэ ёзлих!" и бросил последнюю гранату.

Новый взрыв окончательно деморализовал дикарей, заставив даже самых отчаянных забыть о наступлении. Все, кому посчастливилось быть не задетыми осколками, пустились в паническое бегство. Удержавшиеся в седле без оглядки мчались в открытую степь, надеясь там спастись от грохочущего гнева великого и беспощадного Ингодвитраста. Те, кого сбросили хорсаты, улепетывали на своих двоих. В траве остались лежать лишь убитые и раненные, мутировавшие люди и мутировавшие кони. И живые завидовали мертвым.