Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса

В последний момент, Неп отклонил корпус, и нога Хоны попала ему не в спину, а в левое плечо, однако удар все равно оказался мощным, и Неп, отлетев на добрый пяток шагов и выронив акинак, глухо ахнув, покатился по траве.

– Садись, садись!
– прокричала Хона.
– Давай же!

Юл запрыгнул на лошадь, и девушка помчалась без оглядки.

– Чоп! Чоп! Чоп!
– подбадривала она Стрелу, несясь на север, в сторону Пагуби.

Вскоре кобыла начала уставать. Шея ее покрылась потом, ноздри открылись, а сама она тяжело задышала. Везти на себе двух человек, да еще и галопом - нелегкий труд. К тому же сказывалось недоедание. Четыре десятка байков очень быстро ощипали всю растительность в Центре и уже на следующий день осады начали голодать.

Когда вдали показалась река, широкая и величественно спокойная, покрытая легкой пеленой утреннего тумана, Хона остановила лошадь.

– Слазь!
– скомандовала девушка и сама спешилась.
– Нужно решить, что делать дальше.

Стрела тут же накинулась на близлежащие заросли высокой травы.

– Утопим прах в Пагуби, - сказал Юл, - а потом... потом, Хона, я должен вернуться в родные края. Если хочешь... можешь поехать со мной.

– А почему бы тебе не остаться среди нас?
– предложила девушка.
– Ты храбрый и умный, да еще и колдун. Ты быстро поднимешься. Через пяток оборотов небесного колеса, может, даже в мемберы выбьешься.

– Я бы остался, - Юл неожиданно потупился, - но там, в моей деревне, староста собирается уничтожить десять тысяч книг. И я должен помешать ему.

– Виру было бы интересно взглянуть на книги, он ведь умеет читать, - сказала Хона, - он, если захочет, с тобой поедет. А если он поедет, то и я.

– Да, - тихо произнес Юл, и в голосе его послышалось такое опустошение, что у байкерши замерло сердце.

– Что с ним? Он...
– девушка задержала дыхание, - жив?

Парень отрицательно покачал головой:

– Пал в бою.

Кровь прибила к щекам Хоны, а глаза застлали слезы. Она отвернулась, закрыв руками лицо. Юл коснулся ее, но девушка отдернула плечо и произнесла глухим напряженным голосом:

– Не трогай меня! Оставь! Я постою так немного! Постою... чуть-чуть...

Слезы сами текли из глаз байкерши, она вздрагивала, пытаясь подавить всхлипы. Девушка прятала лицо в ладонях, потому что не хотела, чтобы хоть кто-то видел ее слабость. Юл, степь, небо, тучи, солнце, иногда проглядывающее из-за них, и даже небесный Харлей вместе со всем священным табуном должны быть уверены в том, что Хона, Хонда Молниеносная из клана Дэнджеров сильная и никогда не плачет.

Девушка еще долго стояла недвижной статуей, пока Юл вдруг не произнес:

– Хона, там кто-то скачет!

Торопливо вытерев щеки, байкерша повернулась. Навстречу им несся всадник.

– Это Неп, - сказала девушка, - он нашел нас.

Хона и Юл вскочили на несчастную лошадь, так и не успевшую как следует утолить голод. Стрела, недовольно заржав, пошла тяжелым галопом.

– Чоп! Чоп! Мы доберемся до моря!
– выкрикнула Хона.
– Ради памяти Вира мы сделаем это! Рассеем прах твоего предка, и пусть все думают, что это был Скальпель! Чоп! Чоп! Чоп!

Однако суровая реальность говорила о другом. Расстояние между беглецами и Непом сокращалось. Байку было тяжело под двумя людьми. Хона прекрасно понимала это, но продолжала с ожесточенным отчаянием подстегивать кобылу.

– Придется принять бой, - сказал Юл в самое ухо девушке, - другого выхода нет.

– Чоп! Чоп!
– подгоняла Хона хрипящую лошадь.

Река была уже совсем близко. Туманная дымка все еще висела, а на другом берегу, практически сразу возле воды начинались густые заросли, над которыми то там, то здесь возвышались изъеденные временем и непогодой полуразрушенные многоэтажные здания.

– Хона, не загоняй байка! Придется сражаться...

– Заткнись!
– огрызнулась девушка.
– Чоп! Чоп! Чоп!

Пагубь в этих местах была глубока, и перекатов, по которым можно было бы перейти вброд, Хона не знала, да и вообще их, скорее всего, здесь попросту не имелось.

Вдруг Юл прокричал:

– Смотри, чуть левее, видишь?

Байкерша бросила взгляд туда, куда указывал напарник. Возле берега резвились детеныши аэсов. Было их шестеро или семеро. Маленькие волосатые дикари залазили на конструкцию, сделанную из пластиковых бочек и поддонов, и сигали с нее в воду. Это был плот, смастеренный Юлом и Хоной. Плот отнесло по течению на несколько тысяч шагов, и он сел на мель.

Байкерша направила лошадь к детенышам.

– Пошли прочь, мохнорылые!
– проорала она.

Волосатики вздрогнули и, как по команде, повернули недоуменные мордочки.

– Прочь, уроды!!!

Дикарята прыснули в разные стороны, двое даже нырнули в воду и, подымая тысячи брызг, поплыли вдоль берега кролем.

Оказавшись возле плота, беглецы молниеносно спешились. Вместо того чтобы пихнуть конструкцию на глубину и залезть на нее, Юл побежал к березке.

– Куда?!
– воскликнула байкерша.

Парень четырьмя ударами малой боевой лопаты срубил деревце и поволок его к воде.

– Нужен шест, - пояснил он.

Хона и Юл залезли на плот и парень, утонув в листве и ветвях, принялся отталкиваться от дна березкой.

Когда Неп достиг реки, беглецы отплыли на добрых тридцать шагов от берега. Лошадь президента вошла в воду по грудь.

– Здесь глубоко!
– прокричала Хона.
– Ты нас все равно не догонишь. Только своего байка погубишь.

Президент Вампиров, поколебавшись несколько мгновений, зачерпнул в ладонь воду, плеснул на лицо, затем нехотя выехал на берег.

– Верните мне чашу!
– надрывно проорал он.

– Мы вскроем ее и выкинем в море!
– ответила Хона.
– Прах Скальпеля Косноязычного принесет зло байкерам. Так говорил Вир Златорукий, величайший из павших в бою!

Президент погрозил кулаком.

– Присмотри за Стрелой!
– крикнула Хона.
– Она хорошая стальная кобыла. Я дарю ее тебе, Днепр Дальнозоркий из клана Вампиров!

– Ты идешь против воли всего племени!
– воскликнул президент.
– Против воли своего отца! Ты перечишь воле самого небесного стального коня Харлея Изначального!

– Как настоящая байкерша, я перечу вопреки!
– огрызнулась Хона.
– А значит, мое перечение - угодно священному табуну!

Больше Хона не отвечала на угрозы Непа Дальнозоркого, но помогала Юлу обрубать ветки со ствола березки.

Гексаграмма 44 (Гоу) - Перечение

Слова могут навредить, молчание же - никогда

Не только Вир Златорукий и Ява Бесноватая погибли, сражаясь. Кроме них еще пять байкеров, пять доблестных номадов сложили головы в ночной сече с аэсами. Итого с начала похода кочевники потеряли девять бойцов, а, возможно, и все десять, поскольку Неп Дальнозоркий примчался в разоренный лагерь выродков и, никому ничего не объясняя, оседлав байка, ускакал в степь. К тому же без следа исчезли Юл и Хона, а кроличья сумка, в которой Ява хранила эликсир смерти, оказалась пуста.