Наемник междумирья. Вне времени
Шрифт:
— Ну и замяли!
— Да ради всех богов!
— Отлично!
— Прямо сейчас пойдешь на поиски? — ехидничает подпитый Квэртиш, излишне эмоционально стукая кружкой об стол.
— Нет уж, просплюсь сначала! — рычу в ответ, раздражаясь.
— Мудрость твоя неисчерпаема, Царь Горыныч!
— А у тебя никак не исчерпается сарказм, вашество!
— А чего мне его исчерпывать, когда рядом такой источник этого самого добра! — такой жирный намек на мою гнусную натуру я бы не пропустил мимо и обязательно бы ответил, не хрюкни рядом с нами Кэвир. Парень не переставая пьяно похрапывать, вдруг попытался отодрать свое благородное
— Вот же! Глотки резать наемникам, это раз плюнуть, это он может, — пробурчал я, подхватывая парня и усаживая его обратно за стол, — а пить не умеет совершенно!
— Не самое нужное умение, — фыркает император. — А что ты там про глотки и наемников сказал?
— Да не бери в голову, вашество, — я отмахнулся и сам слегка пошатываясь, поднялся. Перекинул через плечо тело друга. Подлетевший подавальщик, поспешил мне на помощь, но я лишь раздраженно фыркнул. — Отведи меня в комнату, парень. До завтра, Квэртиш, — это я уже повернулся к императору, угрожающе наставив на него пятую точку баронета, свисающую с моего плеча.
— Надеюсь, ты за эту ночь никуда не исчезнешь, — смеется мне вслед его величество.
— Куда уже я денусь, — возвращаю усмешку и удаляюсь на второй этаж, куда меня наспех поселили. Гостиница оказалась добротной и дорогой. Ничего не имеющей общего с теми жуткими трактирами, где мне уже доводилось останавливаться. Тут же… прямо с фасада видно: столичное качество.
Впрочем, город, куда занесло меня по воле случая, и оказался в некотором роде столицей. Только культурной. Здесь был университет, несколько школ, музеи, храмы, памятники культуры и парки. Город большой, люди образованные и воспитанные. Как рассказал Квэртиш, этот город уникален по своей культуре, мол тут даже в самых нищенских трущобах цитируют поэтов и историков, рассуждая о смысле бытия. А местный директор театра периодически дает совершенно бесплатные спектакли на улицах, дабы приобщать простой народ к искусству, не желая делать его привилегией знати.
Вообще, Квэртиш мне много чего рассказал за нашей попойкой. Например, что в местном госпитале лежат потерянные мною товарищи. Кто именно из них остался жив, пока неизвестно. Но то, что рядом со страшным заклинателем нашли еле живых людей и отправили к ведуньям на лечение, факт. Еще я узнал, что детей тоже приютили. Благо, что город оказался большой, где в наличие так же нашелся приют, куда и определили на время Марли и Дэйна. Почему на время? Потому что тут не задерживаются дети, их забирают в семьи или в подмастерья. Вот такой вот, необычный город — Киреини.
Усыпал я с надеждой, что завтра никого не придется убивать или спасать. А на утро планировал отправиться в госпиталь, разыскивая знакомых людей и оборотней. Ну, а дальше, как карта ляжет. Миссию мою никто не отменял…
— О, демоны безлюдных миров! — стонет с вселенской болью в голосе Радзавас. — Как так вышло-то?
— Ничего, — усмехаюсь я, подавая другу кружку джито, — от похмелья еще никто не умер.
— Я очень усердный, могу быть первым, — находит в себе силы на иронию Кэвир и дрожащей рукой принимает у меня из рук свое лекарство.
— Да, ужрался ты знатно, малой, причем совсем
с фигни, — недовольно качаю головой, открывая дверь, за которой уже слышу шаги. Принесли от императора гуманитарку. И надо признать, новая одежда оказалась, как нельзя кстати.— Господин маг, — склоняется слуга, принесший свертки с одеждой, — в соседней комнате подготовлены для вас помывочные. Завтрак подадут через полчаса. Через час пролетка будет ждать у дверей гостиницы.
— Спасибо, друг, — хмурюсь, принимая посылку. Хмурюсь просто потому, что уже привык к своему амплуа грозного дяди, а не потому, что чем-то недоволен. Но посыльный слуга принимает мое состояние на свой счет и спадает с лица.
— Господин маг недоволен? — боязливо спрашивает он и пытается незаметно глянуть на страдающего мальчишку за моей спиной. — Чего-то еще изволите?
— Да я бы изволил, — вздыхаю, задумчиво потирая свою решительную щетину, гадая, будет ли возможность побриться? Впрочем, выясню это уже в процессе мытья. Должны же они предусмотреть нормальное желание мужика побриться. — Ладно, можешь быть свободен, — отпускаю слугу, не придавая значения его задумчиво прищуренным глазам. — Кончай уже страдать, малой, пошли смоем с себя естественные запахи. — Это я уже Кэвиру говорю, захлопывая дверь перед слугой.
— О, да дай мне умереть, — стонет мальчишка, держась за голову, вызывая у меня приступ смеха.
— Давай-давай, — веселюсь я, — пошли, приведем нас в порядок и следующим пунктом к ведуньям в госпиталь!
— З-з-зачем? — аж икнул от моего заявления Радзавас.
— Как зачем? — наигранно удивляюсь я, — тебя сдам на лечение, раз уж ты тут при смерти от пары кружек пенистого напитка, то нам дальше точно не по пути. Мне напарник нужен! А не вот эта вот тряпочка, провонявшая брагой.
— О, ты сам на себя посмотри, — кривится Кэвир, все же поднимаясь с кровати.
— Я, — поучительно заявляю, пропуская мальчишку вперед себя из комнаты, — старый, уставший солдат, которого жизнь изрядно уже поимела, а до сих пор не удовлетворила…
— Жизнь, она такая, — философски вздыхает юный отрок и обрывается на полуслове, заметив, притаившегося здесь же в коридоре посыльного слугу. Впрочем, быстро теряя к нему интерес, заканчивает свою мысль. — Поиметь может, но не факт, что нам это понравится.
— Похмелье пробудило в тебе философа, малой, — усмехаюсь я.
— Много ты понимаешь, — впился он рукой в сальную шевелюру, ожесточено почесываясь. — Я может быть, впервые в жизни по-настоящему напился…
— О, так с боевым крещением тебя! — Радостно восклицаю, отмечая, как морщится от громкого голоса парень. — С женщиной опыта тоже не было?
— Иди к демонам! — фырчит Кэвир, но быстро отвлекается от меня, замечая две огромные овальные кадки с горячей водой. — Оооо, цивилизация… — благоговейно протянул баронет, очевидно вспоминая блага своей прошлой благородной жизни.
— Как мало для счастья надо, однако, — хмыкаю, и прежде, чем закрыть дверь в нашу импровизированную помывочную, скольжу взглядом по коридору. Просто привычка. Всегда оценивать любую ситуацию с точки зрения потенциальной опасности. Цепляюсь взглядом за удаляющуюся спину слуги. Подозрительный какой-то. Впрочем, не кажется опасным.
— Тебе бы побриться, малой, — почесываю лицо, окидывая взглядом стоящие на столике между двух ванн кучу всяких бутылочек и (о чудо!) бритвенные принадлежности.