Нагибатор на танке

– Мишка! Охрану, ту что ближе к дороге дави сразу. Как раз четверо. Тех двоих я думаю сами бойцы кончат.

– Есть давить!

Танки по определению не восприимчивы к хрусту костей вражеских солдат под своими траками. И почему иными должны быть те, кто ими, т.е. танками, управляет? Поэтому для нас этот хруст, который мы, кстати говоря, и не слышали, но представляли, был сродни прекрасной музыке. Только Жанна немного побледнела, что я заметил бросив на нее взгляд в момент, когда Мишка, в самый последний момент по-автомобильному вильнув танком, уже хрумтел последним немцем. Правда, одного ухрумтеть не получилось, он быстро сообразил, что происходит и больно резво сделал ноги. Пришлось "догонять" короткой очередью из курсового ПКТ...

– Разворачивай башню на тех двоих, не мечтай!!!
– это я рявкнул на Жанну, чтобы отвлечь ее от неправильных мыслей и озадачить делом. Та словно очухалась и моментально выполнила приказание - Гаси, кого увидишь!

ВЯшка рявкнула только одним выстрелом и одного немца буквально разорвало в колчья. Второго моментально зажали и кончили наши из числа пленных, причем, насколько я успел заметить, не пехотинцы, а именно танкисты. Если это парни из 317-го полка, то я ничему тут не удивился. И потом оказалось, что это были действительно они!!!

Танк наш остановился, дрон дежурно висел в небе в автоматическом режиме (рано его было возвращать), а кое-кто из танкистов шибко радостно показывал на нас рукой и пытался объяснить товарищам кто мы такие. Узнали, понятное дело. Я, предварительно приказав Мишке отъехать в сторону, а Жанне как можно незаметнее принять в «стойло» дрон, выбрался из «Чапая», спрыгнул на землю и пошел к тому танкисту который «кое-кто».

– Андрюха, мать тебя!!! Ну, ты, брат, лихой, ёпть!!!
– радостно заорал мне майор Безымянный. Да, это был он собственной помятой персоной.

– Здорова, Серега!!!
– и мы обнялись. Было очень радостно, что знакомые в этом времени люди остались в живых. Хотя бы один из них.

В глазах пленных была буря эмоций. От радости освобождения из плена, до удивления, как это было сделано быстро, нагло и эффективно. Не, ну, а чего? Танк наш быстр и он, понимашь, мчится шустро ветер поднимая [1]. И то что хрустики всякие по дороге под траки попадают, то ПДД, в части безопасности пешеходного движения, для всех писаны, а не только лишь для некоторых. Просьба не обижаться!

– Майор Безымянный! Старшины среди вас есть?

– Так точно, товарищ майор!
– отрапортовал он мне (несмотря на то, что мы были равны по званиям) и тут же обратился к строю пленных - Старшина Недуйветер! Ко мне!

– Я!
– рявкнул дородный такой и даже не слишком оборванный боец и подбежал к Безымянному. Впрочем, грязен и умучен он был ничуть не хуже своих товарищей по строю.

– Поступаете в распоряжение товарища майора Толстова!

– Есть!

– Старшина! На танке вьюк с оружием. Раздать бойцам и патроны тоже. Уточните, кто сможет обращаться с немецким пулеметом и пусть он подберет себе расчет.

– Слушаюсь.

– Не понял!

– Есть!

– Вот именно!

– Майор!
– ко мне вдруг обратился средних лет боец в гимнастерке рядового (но штаны командирские были и сапоги), на которого Безымянный только взглянул и чуть не заскрипел зубами.

– Держись, Андрюха... Это пипец на ножках...
– только и успел он мне шепнуть.

– Слушаю тебя, боец!

– Не тебя, а вас! Я полковник Захаров! 1281-й стрелковый полк [2]. Комполка.

– Серьезно? А чем ты можешь это подтвердить, боец?

– Что-о-о?!!! Да меня здесь каждая собака знает!

– Возможно. Только я по собачьему не разумею и собак вокруг не вижу. Поэтому, предъяви, боец, личные документы.

– Но...

– Без «но»! Документов нет? Ни удостоверения, ни партбилета?!!! На тебе форма рядового бойца? Значит, до подтверждения командованием фронта твоего возможного звания, ты остаешься бойцом. Вопросы есть?

– Да я тебя!!!

– Так... Вижу вопросы есть! Майор Безымянный!

– Я!

– Выделите троих бойцов для расстрела запятнавшего себя пререканием со старшим по званию и в условиях войны бойца Захарова. Расстрел произвести немедленно и зафиксировать в рапорте. Оружие получите у старшины!

– Разрешите пока ваш приказ не приводить в исполнение!
– сделав уморительно серьезное лицо попросил Безымянный.

– И шо за ё?!!!
– рявкнул я, сделав в сторону Сереги нарочито грозное лицо. типа "Ух, какой я тут весь сердитый!". Отвернувшись от Захарова, разумеется.

– Разрешите объяснить!

– Разрешаю!

– Так ведь сегодня четверг, а расстрелы у нас по пятницам!
– тоже не сдерживаясь хохмить выдал Серега.

– Да? Ну, тогда ладно... Но в пятницу шоб!....

– Есть в пятницу шоб!
– Серега с огромным трудом подавлял смех, а типа полковник Захаров стоял аки оплеванный.

Бойцы вокруг, кто слышал это все, смеялись едва ли не в открытую. Не все, правда. Хотя я расстреливать полкана и не собирался, но попужать стоило бы. И Безымянный это понял сходу! А то у полкана ни документов, ни формы, ни подтверждения бойцов кто он есть за мурло такое (а ведь его подчиненные тут наверняка были). Один только хлыщеватый гонор у этого полкана! Этакий дурак не понимающий, что список старшего командного состава РККА никому здесь, в этой местности, сейчас не доступен в принципе. Нет, ну я-то по своим иновременным каналам уже через сутки мог бы узнать об это полковнике все. А спесь с таких обормотов сбивать надо обязательно. А то ведь он начнет тут командовать «Уря-уря!» и, отодвинув меня, майора, в сторону, банально погубит новообразующуюся часть истребителей Вермахта и СС. Ведь методы работы таких истребителей очень отличаются от того, что им же преподносилось его же бойцам, его же полка. Один раз он себя уже запятнал, раз потерял свой полк и сам попал в плен. Так зачем ему давать возможность сделать это еще раз? Обойдется ведь!!!

Но разбираться с этим запятнавшим себя полковником у нас времени не было. Нужно было, как минимум спрятаться или от немецких самолетов, или от случайных немецких же мимопроезжантов. Поэтому я приказал освобожденным из плена бойцам переместиться в лес через дорожку и там собраться. Заодно приказал удавленного пленными и застреленного мной из пулемета немцев утащить в лес под елку, а ошметки раздавленных обильно посыпать сорванными травой и ветками. Ну, чтобы сразу в глаза не бросались.

В лесу, найдя неподалеку небольшую полянку, я приказал бойцам построиться. И начал...

– Так! Товарищи бойцы! Я - майор Толстов Андрей Игоревич! Командир особой диверсионной танковой группы РККА (про численность «группы» я скромно, разумеется, умолчал). Вы освобождены нами от немецкого плена. Никто не ставит вам в упрек факт попадания в него. Главное, что вы не перешли на сторону врага. Некоторые неизбежные иногда недоразумения уже частью выявлены (несколько бойцов в этом момент с улыбочками посмотрели на того самого полковника Захарова), но с ними разберемся. До выяснения обстоятельств вешать ярлык предателя или труса никто ни на кого не собирается. Война в самом ее начале штука очень сложная для восприятия непривычному к ней человеку даже если он военный. Мне, участнику нескольких вооруженных конфликтов и войн, это известно очень хорошо. Не у всех вас такая привычка есть и это нормальное явление! Т.е. повторюсь, никто ваш кратковременный плен вам в вину ставить не собирается. Все понятно?