Наглец

Пирс был моей первой настоящей авантюрой с мужчиной после моего бывшего жениха. Он был тем, кому я дала шанс. Может быть, потому, что он сказал мне, что у нас нет шансов. С ним было безопасно, потому что я знала, что он уйдет. Не было страха перед обязательствами, потому что Пирс обещал обратное.

Чего я никак не ожидала, так это того, что мне будет так больно, когда он выполнил свое обещание.

Но он вернулся. Он вернулся ко мне, как я и хотела. И привел с собой этого маленького мальчика.

Элиас лежал на белом флисовом одеяле, на котором были изображены животные сафари. Он был одет в темно-синюю пижаму.

Невозможно было винить Пирса за его выбор. Эта крошечная жизнь заслуживала внимания своего отца.

Словно почувствовав мой взгляд, малыш зашевелился, заерзал и скривил ротик.

— Он, наверное, проголодался. — Пирс бросился в ванную, где на сушилке было полно бутылочек и пластиковых сосок. Он смешал немного смеси с водой, яростно взбалтывая ее. Затем он вернулся и взял на руки своего сына, у которого глаза и рот были широко раскрыты, словно он хотел перекусить.

Пирс обошел кровать и сел на край, где уже было разложено несколько подушек. Затем он переложил сына, чтобы обнять его сильной рукой.

— Останься, Керр.

Черт возьми. Они были неотразимы.

Я подошла к другой стороне кровати.

— Только ненадолго.

Глава 17

Пирс

— Итак. — Пальцы Керриган нервно стучали по коленям.

— Итак. — Я изучал ее профиль, изо всех сил стараясь, чтобы мое сердце не выскочило из груди.

Она осталась. После того, как я ушел от нее сегодня вечером, я был уверен, что именно мне придется разыскивать ее.

Молчание затянулось, когда она оглядела маленький гостиничный номер.

Это был тот же номер, в котором я останавливался раньше, номер семь. Белое стеганое одеяло было мягким и гладким на кровати королевских размеров. Я постелил маленькое одеяло для Элиаса, потому что он часто срыгивал, и от этого запаха было нелегко избавиться.

Пол был завален вещами Элиаса. Это была наша первая поездка за пределы Денвера, и если и существовал способ путешествовать с ребенком налегке, то я потерпел сокрушительную неудачу. Переносная детская кроватка. Подгузники. Одежда. Бутылочки. Смесь. Одеяла. У нас была передвижная детская комната. Я взял с собой один чемодан, а остальная часть внедорожника была загружена вещами ребенка, который был у меня на руках и пил из бутылочки.

— Он спит всю ночь? — спросила Керриган.

— Если он проспит четыре часа, это будет хорошая ночь. Обычно он начинает просить бутылочку около часа или двух.

Она что-то промурлыкала, ее взгляд метнулся к нему, прежде чем она уставилась прямо перед собой в телевизор, стоящий на широком дубовом комоде.

— Твоя няня помогает?

— Днем, пока я на работе. Она и вначале помогала. Но сейчас в основном это я и мой мальчик. — Я улыбнулся ему, пока он пыхтел.

Было еще слишком рано говорить, чьи у него черты лица: мои или Хайди, но у него были мои карие глаза и темные волосы.

— Где она? Няня. Разве она не приехала с вами?

— Нет. — Я кивнул. — Она помогала нам в дороге. Ее муж последовал за нами на их собственной машине. Они используют поездку как предлог, чтобы посетить Монтану. Они поедут в Биг Скай, а затем проведут неделю в районе Бозмена.

— А потом ты вернешься в Денвер.

— Они вернуться. Я — нет.

Она встретилась со мной взглядом.

— Ты останешься здесь?

— Не в этом номере, но в Монтане — да. Я планирую пожить в коттедже какое-то время. — И, если мне повезет, я уговорю Керриган пожить со мной.

— Ты собираешься продавать его?

— Нет. На самом деле, я мог бы оставить его себе. — У меня было твердое намерение продать дедушкин коттедж. Мой срок почти истек, и скоро я смогу это сделать. Но когда клуб прислал документы, я не смог их подписать.

Возможно, когда-нибудь это изменится. Мои чувства к дому и моему дедушке были противоречивы. Но у меня остались хорошие воспоминания о нем.

Как и с Керриган, я не мог с ним расстаться.

— Как долго ты пробудешь здесь? — спросила она.

— Не знаю. — Это будет зависеть от нее.

— А как же работа?

— Я мало что не могу сделать с помощью видеоконференций. Именно так мы взаимодействуем с нашими клиентами. Мне не нужно находиться в зале, чтобы быть эффективным. С появлением Элиаса я уже сделал шаг назад. Это просто продолжение того же самого. А Нелли только что получила повышение, так что она будет помогать, когда я не смогу присутствовать лично.

Ее взгляд смягчился.

— Как Нелли?

— Она хорошо. Жизнь заставляет ее принимать сложные жизненные решения.

— Я чувствую себя ужасно. Мы так часто разговаривали, а потом я стала призраком. Она ненавидит меня?

— Никогда. — Я наклонился, чтобы коснуться ее плеча своим. — Она знает, почему ты ей не перезвонила.

Керриган глубоко вздохнула, затем посмотрела на ребенка и улыбнулась.

— Он в отключке.

У Элиаса отвисла челюсть, бутылка опустела. Я переложил его к себе на плечо, чтобы похлопать по спине. Обычно ему нужно было отрыгнуть пару раз, и, если я не давал его желудку возможность успокоиться, нас ждала долгая ночь.

— Я провел в кресле-качалке больше времени, чем когда-либо ожидал. Мы сидим вот так, он спит, а я просто раскачиваюсь, снова и снова. Я слушаю твои голосовые сообщения по ночам, когда мне трудно снова заснуть.

— Какие голосовые сообщения?

— Те, что ты присылала осенью. Глубокой ночью я достаю свой телефон и прижимаю его к уху. Просто чтобы услышать, как ты называешь меня мистером Салливаном.

Уголки ее губ приподнялись.

— Ты был таким засранцем.

— Обожаю эти голосовые сообщения. — Я усмехнулся. — И электронные письма тоже. Мне нравится, что ты не сдавалась. Даже когда я игнорировал тебя.

— Я чувствую себя такой идиоткой. — Она закрыла лицо руками. — Я и мой маленький бизнес, звонили тебе каждый божий день.

— Твой бизнес не маленький.

Выражение ее лица омрачилось поражением, и она осунулась.

— Нет, маленький.

— Не для тебя. Не для меня. — В нем было ее сердце, и это многое значило.

— Спасибо, — прошептала она хриплым голосом.

— Что я такого сказал?

— Ничего. — Она отмахнулась. — И ты прав. Мой бизнес не маленький, по крайней мере, для меня.