Накафельные рисунки

— Как скажешь, — снова переглянулись пацаны, — че делать-то будем сегодня?

Баран зевнул:

— Я ниче не буду. У меня помощник есть. Жорик, пить хочется…

Жорик тут же рванул в подъезд. Принес из дома стакан воды.

Баран не спеша выпил. Пацаны, количество которых тем временем увеличилось вдвое, глядели, разинув рты. И шептались:

— Помощник… Ни пальцем… Помощник…

С этого дня Жорик повсюду следовал за Бараном. Исполнял его поручения. Их собственно было немного. Попить. Прикурить. Дать кому-нибудь подзатыльник. Беден был на фантазию Баран. И потому Жорик частенько сам придумывал себе работу. Попрыскать на Барана дешевым одеколоном. Подержать над ним зонтик. Вызвать «такси» — найти кого-нибудь, кто сможет дотащить Барана на спине до подъезда. И тому нравилось, что за него теперь многое не только делается, но и думается. Баран порой даже начинал беспокоиться, если рядом с собой не видел Жорика:

— Где мой помощник?

Все в округе называли его «барановской шестеркой». Но «за глаза». Сказать в лицо боялись. Кулаки Барана внушали большое уважение. И Жорик королем ходил по всему району.

Однако, улаживая дворовые дела, он совсем запустил школьные уроки. Двойки посыпались одна за одной.

— Придется тебя на второй год оставлять, — качала головой классная руководительница.

Эта мысль Жорику не понравилась. Не считал он себя дураком, чтобы по несколько лет в каждом классе сидеть:

— Не надо меня на второй год…

— Но с такими оценками…, — развела руками «классная».

Жорик не долго думал, как поступить. Самым сильным в школе был директор. К нему-то и зашел двоечник на одной из перемен.

— Чего тебе? — скривился занятый какими-то бумагами директор.

Жорик ответил тихим вопросом:

— Чем я могу вам помочь?

Директор так и обалдел:

— Что-что?

Жорик разъяснил:

— Наверное, я могу вам в чем-нибудь помочь.

Директор выпучил глаза:

— Ты? Мне? В чем?

Жорик собрался было высказать свои предложения, но директор сам сообразил:

— Ты мне… Да, ты мне будешь рассказывать все, что говорят в школе об учителях. Об учителях и обо мне. А также кто какую пакость затевает…

— Хорошо, — хлопнул глазами Жорик, — я буду стараться…

Раз в неделю он заходил в директорский кабинет и выкладывал все, что узнавал о школьных делах. Директор слушал, а иногда даже что-то записывал на бумажку:

— Хорошо…, хорошо…

Эти его визиты не проходили незамеченными для одноклассников. Они стали звать Жорика стукачом. Но опять же «за глаза». Сказать в лицо боялись. Росчерк пера директора внушал уважение не меньше кулаков Барана.

Двойки в дневнике Жорика превратились в тройки, и он теперь без проблем перебирался из класса в класс. Без проблем закончил школу. Без проблем выучился на фрезеровщика в ремесленном училище. Без проблем отслужил в армии. Вернулся домой.

Не торопился Жорик устраиваться на завод к станку. Не хотелось ему идти по стопам спившегося, ничего в жизни не видавшего отца. Смотрел Жорик в окно на новую смену пацанов и думал, думал, думал.

Верная мысль пришла, налетела на него, когда он переходил дорогу возле булочной:

— Твою мать, глаза разуй… — заорал башкобритый из окна взвизгнувшей тормозами машины.

— Баран, — узнал его Жорик, — Сережа…

— А-а, — сощурился тот, — помощничек. Живой?…

— Живой.

— Садись, если штаны сухие. Так и быть, прокачу…

Жорик сел:

— Хорошая машина.

Баран согласился:

— Ниче тачуля.

Жорик поинтересовался:

— Твоя? Заработал?

Баран фыркнул:

— Срок я заработал. Два года отсидел. Семьсот тридцать деньков от звонка до звонка. Дурак был. Но там умные люди научили. Теперь меня так просто не посадишь — я в политике. Работаю. Ниче, говоришь, тачка?

— Классная, — искренне восхитился Жорик. Погладил кожаную обивку, глянул на музыкальный центр:

— Работает?

— Обижаешь, — Баран нажал кнопку, и на них обрушилась громкая музыка.

Жорик глупо улыбнулся.

Баран тормознул у придорожного кафе. Не выходя из машины, крикнул через открытое окно:

— Эй!

К ним тут же подбежала приветливая девушка:

— Добрый день. Чего желаете?

— Два пива, — бросил через губу Баран.

— Минутку, — девушка метнулась к холодильнику.

Баран принял от нее бутылки. Одну дал Жорику. Тот прильнул к холодному горлышку и подумал, хватит ли у него денег, чтобы рассчитаться. Он же только за хлебом вышел.

Но Баран не заставил его платить. Да и сам не стал. Так и тронул машину, не глядя на ничего не имеющую против девушку.

Жорик удивился:

— А деньги?

Баран ухмыльнулся довольно:

— Все по-честному. Я же тебе сказал, в политике я теперь, в политике…

Жорик молчал, соображая. Баран продолжил:

— А ты где?

— Да, вот только из армии. Не знаю еще: куда?

— Из армии? По бабам соскучился?

— Соскучился…

Баран глянул на часы:

— Тогда поехали в сауну. Сегодня наш день.

Жорик ничего не понял про наш день, но не возразил. Ему было хорошо в машине с музыкой, с холодным пивом, за которое он ничего не заплатил. Но то, что было дальше, превзошло и эти все удовольствия. Баран тормознул возле одного из домов, в подвале которого оказалась сауна с небольшим бассейном. И они снова пили пиво и еще, кажется, водку. Парились и купались в бассейне вместе с совершенно голыми девушками. Потом одна из них увела податливого Жорика в какое-то темное помещение.

Утром слегка покачиваясь он вышел обратно в большую комнату. За столом с другой девушкой на коленях сидел Баран. Он подвинул Жорику бутылку пива:

— На, поправься.

Жорик сделал несколько жадных глотков. Посмотрел на Барана:

— Сережа, я тоже хочу в политику…

Баран пожал плечами:

— Какие проблемы, нам помощники нужны.

Вечером Баран повез Жорика к боссу. Они подъехали к зданию городской администрации. Оставили машину на служебной стоянке и зашли в дом с бокового входа.

Баран кивнул охране на Жорика:

— Со мной.

Долго шли какими-то коридорами. Наконец, возле одной из дверей Баран остановился, бросил Жорику:

— Подожди.

Вышел Баран из-за двери быстро и с кислой миной:

— Нет, сегодня ничего не выйдет. У босса — проблемы. Сучка одна телегу накатала, что он ее изнасиловал. Мол, теперь на ней никто не женится…

Жорика озарило:

— Давай, я женюсь.

Баран недоуменно вперился в него:

— Ты че?

Жорик: