Накануне

– "Очень трудно искать чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если её там нет". – Глубокомысленно поглаживаю воображаемую бороду.

– Не cat, a hat… – машинально поправляет меня о чём-то задумавшийся профессор. – "Трудно искать шляпу в тёмной комнате", так мой друг Кокрофт часто говорил…

"Друг, как же… придержал статью Капицы об открытии "сверхтекучести гелия" в журнале "Nature", рассказал о ней его конкурентам и приоритет советского учёного может быть оспорен, так как обе статьи его и конкурентов вышли одновременно… Это, кстати, о нравах царящих в Кембридже".

– Я вообще-то, Пётр Леонидович, пришёл поговорить с вами о криогенной технике. – Пользуюсь возникшей в разговоре паузой.

– О моём детандере? – Отвлекается от своих грустных мыслей профессор.

– И о нём тоже, но в первую очередь меня интересует возможность изготовления небольшого мобильного ожижителя небольших объёмов воздуха, скажем на базе двигателя Стирлинга.

– Почему Стирлинга? – Поднимает густые брови Капица.

– Ну потому что головку его цилиндра можно нагревать используя любое топливо невысокого качества, необязательно жидкое… Использовать, скажем, в качестве движков для электрогенераторов передвижных радиостанций…

– Это ясно, – перебивает меня профессор. – но какая связь с криогеникой?

– Прямая, то есть обратная… Машину Стирлинга ведь можно запустить и по обратному циклу, превратив в криогенную.

– Неожиданно… – рука Капицы потянулась к журнальному столику за курительной трубкой с длинным мундштуком и замерла на полдороге. – но верно, обе машины Стирлинга, двигатель и криогенная, будут соотноситься между собой как поршневой компрессор и детандер. Очень интересное предложение… только воздух в качестве рабочего тела при низкой температуре уже не пойдёт…

– Так можно использовать газообразный гелий. – Подхватываю я, радуясь такой реакции профессора. – Так что, Пётр Леонидович, берётесь?

– Даже не знаю, – Капица забывает о трубке. – у меня в штате всего десять человек… и они загружены работой над турбодетандером.

– Для такого большого проекта и сто человек будет мало, – понимающе киваю головой. – в таком случае у меня для вас другое предложение – почему бы не сделать как академик Ипатьев? Передать реализацию турбодетандера в Спецкомитет. Слышали о таком? А самому выступить научным руководителем проекта.

– Боюсь что не смогу разорваться на всё… – хитро прищуривается хозяин. – не хотелось бы забрасывать и научную работу. Вот если бы вы освободили "Лёву-худого" и "Лёву-толстого"…

"Похоже на шантаж".

– У вас, Пётр Леонидович, превратное мнение об НКВД… – Капица упрямо смотрит на меня в упор. – граждане Шубников и Ландау осуждены Особым Совещанием по закону. Освобождены они могут быть тоже только по закону, а не решением НКВД.

– Я слышал и о таких случаях… – поджимает губы профессор.

– По закону… – добавляю я металла в голос. – осуждённый может быть освобожден или его срок может быть сокращён если, находясь в заключении, внесёт значительный личный вклад в дело военного, промышленного или научного развития страны. Если Шубников под вашим руководством создаст действующий макет криогенной машины Стирлинга, то я уверен, что ОСО положительно решит с его освобождением…

– Ландау может произвести необходимые расчёты для этой машины… – веселеет Капица.

– …Вы меня простите, Пётр Леонидович, но такие расчёты может произвести любой инженер-теплотехник…

"Есть у меня один на примете… Стоп, только не это, если к ним ещё добавить Седова, то Институт Физических Проблем смело можно переименовывать в институт проблем политических колючей и ограждать его периметр колючей проволокой".

– Ландау у меня безработным не останется, – огоньки запылали в больших серых глазах учёного. – будет работать над теорией сверхтекучести гелия-два.

– А не боитесь что он навсегда останется заключённым, так и не создав её?

– Ландау – выдающийся физик-теоретик, таких как он во всём мире можно сосчитать на пальцах одной руки!

В памяти неожиданно возник образ знакомого студента по кличке "Зануда", который бросил том "Курса теоретической физики" Ландау и Лифшица в стену комнаты в общежитии и обернувшись ко мне с ненавистью прохрипел: "Он специально пишет так чтобы никто ничего не понял… Встретишь Ландау – дай ему в глаз"!

"Пророк, блин… хотя может быть действительно пришёл час расплаты"?

– Мы считать не обучены, товарищ Капица, только отнимать и делить.

– Я серьёзно, товарищ Чаганов, – пожевал он губами. – Ландау мне нужен здесь, он нужен здесь мировой науке.

– Недавно созданный "Спецкомитет"… – продолжаю немигающе смотреть на огонь камина. – объединил усилия учёных и промышленности в области чёрной металлургии, переработки нефти, азотной промышленности и других отраслей. Есть мнение, что было б неплохо создать в нём новый главк, скажем "Главкислород", для производства рабочего образца вашего детандера и быстрейшего внедрения его в конверторном производстве. Вы могли бы вступить в научный совет "Спецкомитета".

– Вы что ставите мне условия? – Возмущённо фыркает Капица.

– Ставлю.

– Я буду жаловаться, я напишу Сталину, – нервно разрывает пачку иностранного табака профессор. – а-а-а я понял… это его условия вы мне передаёте!

"Никаких комментариев по этому поводу не будет".

– Пётр Леонидович, подумайте ведь от этих предложений вам одна сплошная польза: во-первых, снимаются проблемы финансирования и производства турбодетандера; во-вторых, ваш коллектив пополнится ценными научными кадрами; в-третьих, у вас появится перспективная тематика, связанная с криогенной машиной Стирлинга, завтра же подпишем с вами договор и наконец в-четвёртых, а для вас быть может в первых… Нет об этом расскажу если вы скажете "да".

Капица долго и сосредоточенно набивает свою трубку табаком.

– Вы что хотите чтобы я кровью подписал кабальную бумагу? – Хозяин достаёт щипчиками из камина уголёк и раскуривает трубку.

– Достаточно вашего слова.

– Ну хорошо, я согласен, – выпускает он дым через нос. – так что там было четвёртое?

– Четвёртой была идея, – расплываюсь в улыбке. – представьте, что гелий-два состоит из двух взаимопроникающих компонент: "сверхтекучей" с нулевой вязкостью и обычной. Когда обычная вязкая компонента крутит "паучка", связанная с ней "сверхтекучая" – незаметно проходит сквозь выходящий поток вовнутрь, где превращается в обычную вязкую компоненту, чтобы восполнить её убыток…