Накануне

"Стоп, а это как понимать? Всё-таки слушают мой кабинет? Определённо…. надеюсь что генератор белого шума работает".

– … хотя и это неважно. Пиши что хочешь, издана твоя книга всё равно не будет, по крайней мере, в ближайшие двадцать лет это никто не прочитает. Да и потом её смогут прочесть только историки…

– Почему я тебе должен верить? – Разлепил губы Троцкий.

– … Зиновьев поверил, – продолжил Сталин. – запросил в камеру кучу документов в камеру и ни одного не прочитав, накатал тысячу страниц самовлюблённого вздора. Без работы будущие историки партии не останутся.

– Как я понял от меня за это тоже потребуется услуга? – Продолжается "дуэль взглядов". – Я что должен как Зиновьев лизоблюдствовать перед прокурором и каяться что родился на свет?

– Потребуется. – Кивает вождь. – Политбюро постановило не проводить открытого процесса. Ты должен выступить под камеру в присутствии иностранных журналистов, признать своё поражение и призвать своих сторонников перед лицом грядущей войны прекратить борьбу против Советского Союза.

– Не против СССР, а против…

– Лев, ты не на митинге, – устало вздыхает Сталин. – если ты согласишься на моё предложение, то сможешь все свои мысли выразить в книге. Бухарин уже согласился, кстати…

Тень пробежала по лицу "демона".

– …Я обещаю, что она не будет уничтожена, а будет храниться вечно в материалах твоего дела.

"Непростой выбор: на одной чаше весов возможность в последний раз потешить своё тщеславие, на другой – жгучая ненависть к противнику, продление жизни против возможности умереть несломленным, позор или слава, скорее всего сиюминутные"?

– Мне надо подумать, Коба, – отводит взгляд Троцкий. – и…

"Всё, сдулся "Демон Революции"… испугался что за "любимцем партии" или "политической проституткой" окажется последнее слово"?

– … спасибо, что дал возможность попрощаться с сыном и поговорить с профессором Розановым.

– Думай, я не тороплю… – вождь тяжело поднимается со стула.

На письменном столе зашуршала о корпус закончившаяся магнитофонная плёнка.

– Товарищ Сталин, я не понял, – передаю ему бобину с записью разговора. – так мне заниматься анализом текстов?

– Не спешите с этим, товарищ Чаганов, – вождь не замечает ожидающего его в дверях кабинета Берию. – а вот вопрос с организацией производства инструментальной стали является наиважнейшим. Будем срочно собирать совещание по этому вопросу, подключать Академию Наук, Госплан, Главное геологическое управление…

– Товарищ Сталин, также еще наркоматы обороны и боеприпасов надо пригласить, возможно они станут основным потребителями новой стали в качестве бронебойного сердечника. Просто мы это в нашей записке не успели отразить.

– Товарищ Сталин, пора, – Берия подходит к вождю. – через пять минут начинается торжественное совещание в Большом театре.

– … да, надо спешить. – передаёт плёнку Власику. – Давайте с нами, товарищ Чаганов, мы вас подвезём.

– Поедешь сзади, в моей машине… – шепчет мне Берия через плечо, оттирая от вождя. – товарищ Сталин мне вам нужно кое-что доложить.

Москва, Большой театр.

23 февраля 1938 года, 15:00.

– Сюда, товарищ майор госбезопасности, – невысокий сержант НКВД открывает дверь ближней к сцене ложи бенуара.

"Отличный обзор, прямо на уровне сцены. Создаётся впечатление, будто сидишь за столом президиума, пересекающего всю сцену. В ложе только два кресла и небольшой плюшевый диванчик с круглым столиком у входа – неплохая компенсация за то, что моей фамилии не оказалось в списках приглашённых"…

Собравшиеся встают в едином порыве, звучат аплодисменты: из противоположной от меня кулисы появляются руководители государства, аплодисменты переходят в авации.

"Похоже это надолго"…

– Товарищи, – Ворошилов в маршальской форме подходит к центру стола где установлен массивный двуглавый микрофон. – разрешите считать торжественное заседание посвящённое двадцатилетию Красной Армии и Военно-Морского Флота открытым. Слово для доклада имеет нарком обороны товарищ Будённый.

Семён Михайлович занимает место у микрофона.

"Никогда не слышал как выступает Будённый… А интересно он выделяет голосом отдельные слова в предложении: "героические" слова произносятся с большим нажимом, а "обычные" сливаются в не очень разборчивый речетатив. Поэтому речь его накатывается на зал волнообразно – то пик, то затишье"…

– …многиедесяткитысяч БЕССТРАШНЫХ БОЙЦОВ, – оглушает зал нарком обороны, на секунду отрываясь от бумаги. – отдалисвоижизни СРАЖАЯСЬ врядах…

"Хм, а людям нравится такая манера Семёна Михайловича… быстро меняются эмоции на их лицах, прямо как у детей, да и в президиуме никто особо не удивляется… Маршал Блюхер и Каганович застыли с суровыми лицами, Сталин и Киров незаметно обмениваются записками. А мне лафа"…

С удовольствием откидываюсь на спинку мягкого кресла, стоящего в глубине ложи…. Мысли сразу же возвращаются к последним событиям: в правительстве (точнее Сталин, Вознесенский и Берия и примкнувший к ним Будённый) решили Курчатова в "Спецкомитет" не включать, а лишь создать новую лабораторию?2 под его руководством при моём СКБ. Передать в неё также всю тематику по генерации ключей для правительственной связи и вдобавок… начать работы по "урановому котлу". Место строительства "котла" уже определено, для лаборатории выделен участок в районе Центрального аэродрома, аккурат неподалёку от будущего Курчатовского института на берегу реки Таракановки.

Простаивающих строителей Дворца Советов бросили на строительство инженерного корпуса лаборатории, где будут собирать "котёл" и подземного хранилища урана. Завод для обогащения урановой руды ещё не назначен, а вот один из цехов Московского электродного завода со второго квартала переключается исключитедьно на производство сверхчистого графита. С конструкцией "котла" Курчатов и Ко определились быстро: устройство несуществующей ещё "чикагской поленницы" понравилось всем. А чему не правиться? Всё просто, надёжно: активная зона сложена из графитовых блоков, укреплённых деревянным каркасом, в блоках имеются полости, в которых помещается топливо – природный необогащённый уран в виде прессованных оксидов и металлических слитков. Топливо размещается так, чтобы оно образовало кубическую решётку с ребром в 21 сантиметр. Активная зона предполагается сферической с диаметром три с половиной метра. Регулирование мощности графитовыми стержнями будет производиться только вручную с пульта управления, рядом с оператором будет лежать топор аварийной защиты из кадмия и бористой стали… То есть стержень АЗ будет из кадмия, а топор из обычной стали, чтобы рубить обычную верёвку на которой будет висеть этот стержень… если что-то пойдёт не так. Хотя что может случиться? Предполагаемая мощность "котла" всего 20 ватт, даже его охлаждение не предусматривается.

Моё СКБ уже превзошло по размерам Остехбюро и не думает останавливаться на достигнутом: судя по всему вскоре последует решение о создании в его составе металлургической лаборатории по освоению СВС-процесса. Если всё пройдёт гладко, то сразу во весь рост встанет вопрос по производству карбида титана. Как просветил меня профессор Сажин из Гиредмета, самая распространённая в СССР титановая руда – ильменит, на Урале имеются довольно серьёзные её запасы. Для производства титана требуется много магния, который в свою очередь необходим для алюминиевой промышленности. В данный момент вводится в стой Стерлитамакский магниевый завод (на местном месторождении карналлита), продукция которого давно расписана по потребителям, поэтому он советует добиваться скорейшего начала строительства нового магниевого завода в Березниках. Всё это неподалёку, там же на Урале.