Наказание для вора

Вел его эльф, Имирил Ламелинэ. Был он довольно молод, по меркам своей расы, и всегда полон жизни и знаний, которые он с радостью доносил до студентов, часто против их воли. Сегодняшнее занятие, однако, стало исключением. Преподаватель, не глядя на студентов, молча стоял у кафедры и перебирал свои лекции, в которые никогда не смотрел, но всегда носил с собой. Наконец, тихо прокашлявшись, Ламелинэ произнес:

— Тема сегодняшней лекции «Драконы»… Да, госпожа Керпетт?

— Профессор, не могли бы вы поменять местами лекции и сегодня рассказать нам следующую тему? Сейчас, как мне кажется, это будет более актуально.

— А что у нас после драконов? — шепотом поинтересовался у друзей Реб, который в гробу видел всю эту учебу и перечень лекций. Мэл полез было в учебник по расоведению, но Лен и без него, по одному лишь злокозненному лицу Деризы мог сказать, какая тема будет следующей.

— Ликаны, — процедил лис, желая всех смертных мучений глупой богачке.

В это время профессор неуверенно возразил:

— Перечень лекций утвержден лично лордом-ректором…

— Но ведь все мы должны знать, с чем можем столкнуться, — перебила профессора Нериэль, одна из немногочисленных эльфиек их потока. Тряхнув светлой гривой шелковых волос, она заявила: — Почему вы не желаете просветить нас в этом вопросе?

Ламелинэ окончательно смешался, а Лен на мгновение представил, что было бы, если бы эти две курицы так выступили на занятии у Герима. Единоразовой чисткой уборных они бы точно не отделались.

— Хорошо, — профессор расоведения вновь опустил свой потерянный взгляд и через некоторое время продолжил: — Ликаны. Это одна из четырех абсолютно бессмертных рас. Как и драконы, они имеют два обличья, но, в отличие от оборотней, это именно обличье, а не облик. То есть, если у оборотней происходит всего лишь смена внешних признаков, трансформация тела, то у драконов, а в особенности, у ликанов изменяется и сознание. Это ключевое отличие ликанов от оборотней. Если у вторых присутствуют лишь некоторые звериные признаки — улучшенный слух, обоняние и зрение, к примеру, — то у первых наличествует еще одна, звериная, сущность, которая оказывает влияние на их чувства, характер и мировоззрение. Она более примитивная, живущая на основе инстинктов, подчиняющаяся разумной, «человеческой», половине.

Внешностью ликаны ничем не отличаются от обычных людей, за исключением серых глаз и волос, а также некоторых волчьих черт, но подобная зависимость от второго облика наблюдается и у оборотней. В зверином обличье ликаны все же отличаются от оборотней, превращающихся в волков. Их облик — смесь волка и человека, имеющий непропорционально длинную морду и передние лапы, вытянутое тело и короткую жесткую шерсть. Шкура ликанов не берет практически никакое оружие и никакая магия. Исключение является благословленное Светом оружие паладинов, огонь драконов, чары — именно чары, а не магия — эльфов и нимф — к примеру, эльфийские силки, — а также голубая и лосская сталь. И, естественно, ликаны восприимчивы к когтям и клыкам сородичей. В человеческом облике они более уязвимы, но имеют поразительно хорошую регенерацию. У них самое острое обоняние из всех разумных рас, они прекрасно видят в темноте и слышат, как оборотни, лучше людей, но хуже эльфов. Скоростью и ловкостью они также превосходят смертные расы, — профессор говорил тихо, но впервые на его занятии царила мертвая тишина. Все, абсолютно все, внимали преподавателю, один лишь Дель, сгорбившись, уронил лицо в ладони и уперся локтями в стол.

— Ликаны являются практически неуязвимыми созданиями, однако, как и у всех бессмертных рас, у них есть свои, скажем так, ограничения. У эльфов, как я вам рассказывал на прошлых занятиях, крайне низкая рождаемость. Та же особенность присуща нимфам. Драконы не могут обращаться до своего пятидесятилетия, и процесс превращения не у всех заканчивается успешно. К тому же, у драконов разбавляется кровь в результате межрасовых связей. Если полукровки эльфов и нимф обладают всеми признаками, присущими их бессмертному родителю, и лишь квартероны имеют отличия, то у драконов разбавленная только единожды кровь понижает шансы на успешное превращение и даже на саму его возможность. Но это драконы, у ликанов же, как и у оборотней, не бывает полукровок: их ребенок либо ликан, либо нет. Редкие исключения случаются при скрещивании крови представителей двух бессмертных рас.

Дель едва заметно вздрогнул, а Лен едва подавил в себе желание метнуть в профессора расоведения учебник.

— Но это исключение. Что касается ограничений, то у ликанов оно одно — они не имеют возможности превращаться, пока не совершат убийство. Лишь пролитая кровь, фигурально выражаясь, выпускает на свободу звериную сущность…

— Это было в вышей степени непрофессионально с его стороны, я так считаю. Он не должен был идти на поводу у этих дур, — заявила подошедшая к ним после лекции Мила.

Лен тут же взвился, хотя полностью был согласен с эльфийкой:

— Интересно, ты знакома с таким понятием, как «не твое дело»?

— Забыла тебя спросить, — рыкнула рассерженная Мила и, резко сделав выпад и дернув на себя Лена, коротко поцеловала его, прикусив зубами нижнюю губу, после чего оттолкнула от себя.

Лис упал обратно на стул и принялся демонстративно отплевываться, стеная:

— Проклятье! Как же мучительно больно! Словно отрава! Реб, беги за Соней!

Друзья едва сдерживали улыбки, даже уголки губ Милы слегка дрогнули, а серые глаза Деля сменили выражение с убийственной обреченности на искры робкого веселья.

— Не притворяйся, рыжий, зараза к заразе не пристает! — и помотала его по медной макушке. Правда, не рассчитала силу или так совпало, что Лен тоже дернулся, но результат был один — с тихим хрустом она впечатала лиса в стол. Вот теперь стенания стали настоящими.

Прижимая руку к кровоточащему носу, Лен завопил сквозь алые ручейки:

— Ты излеваешься, остлоухая? Сколько молно меня калечить?

Тут уже не выдержали все, и Лену осталось лишь демонстративно встать и приняться собирать вещи, всем своим видом показывая веселящимся друзьям, что он обиделся. Впрочем, лис и сам долго не выдержал и засмеялся, насколько может смеяться нелюдь со сломанным носом. Впервые за всю неделю напряжение ненадолго покинуло их компанию. И даже когда смех прекратился, а Мила подошла к Лену и, подхватив под локоть, уверенно заявила: «Пойдем, отведу тебя в лазарет. Буду искуплять грехи перед тобой», — улыбка не покинула лицо лиса.

Он лишь, нахально повиснув на руке у эльфийке, отчего та пошатнулась, нагло прогундосил:

— Тащи. По дологе молешь подлобно лассказать, как ты булешь искуплять пеледо мной глехи, — и тут же получил щелчок пальцами по больному носу, отчего взвыл и больше не приставал к Миле.

* * *

— То есть как — увольняешь? — Лен, по причине характера, из-за которого он стремился все всегда контролировать, редко бывал в таком недоумении.

Стоящая перед ним дриада уперла руки в бока и грозно, пряча за этим явную вину, скользившую во взгляде, ответила:

— Вот так — увольняю. Имею право. И не надо мне здесь закатывать истерики.

— Даже не начинал, — огрызнулся лис, утаскивая за собой ликана, причем через черный ход, а не через полный посетителей зал кафе, как мстительно ему хотелось.

Лишь на улице его окликнула Фейра. Отпустив Деля, Лен обернулся к бывшей начальнице. Та склонилась к нему и тихо, едва слышно даже для уха оборотня, прошептала:

— Я не могу иначе, рыжий, ты же понимаешь. В моем деле репутация много значит, а повар-ликан… — она замялась и бросила на лиса многозначительный взгляд. Тот молча развернулся и направился домой. Понурый ликан побрел за ним. Но оказалось, что и дома у них теперь нет. Старая орчиха Тара, в отличие от дриады Фейры, была менее вежлива в выражениях, выкинув их немногочисленные вещи из окна и заперев перед носом дверь. Лен не выдержал и высказал хозяйке все, что о ней думал. Реб, стоявший рядом, тоже добавил пару смачных выражений, но ситуация от этого не изменилась.