Наледь

– А как вы, Михаил Титыч?
– Лукашин повернулся к Дубинину.

Дубинин так и не мог разобраться, кто же прав, Синельников или Воронов, поэтому охотно согласился обсудить этот вопрос еще и на собрании.

– В таком случае давайте соберем специальное собрание, - предложил Синельников.
– Приготовимся как следует, пригласим представителей совнархоза...

– А зачем второй раз беспокоить людей?
– простодушно возразил Дубинин.

"Ох, идиот!" - выругался про себя Синельников.

– В самом деле, деятель, - согласился и Лукашин.
– Давайте послезавтра и поговорим.

"И эта старая лиса заюлила", - зло подумал Синельников, а вслух сказал:

– Как хотите.

Само собрание для него, в конце концов, не страшно... Лишь бы успеть убедить кое-кого, что дело тут не столько в престиже Синельникова, сколько в авторитете самого совнархоза. А свою позицию он отстоять сумеет.

Он пришел к себе в кабинет и тотчас заказал билет на вечерний поезд до Приморска...

16

На другой день утром Лукашин вызвал к себе Воронова. Там уже сидели Дубинин и Зеленин.

– Вот так, деятели... Только что звонили из совнархоза. Приказано явиться туда сегодня же. Я заказал билеты на самолет. Поедете все втроем, сразу же, от меня.

А после обеда они были в приемной председателя совнархоза.

Зеленин отказался идти в Управление строительства к Пилипенко.

– Только к самому председателю...
– настаивал он.
– Иначе дело наше дрянь.

Их вызвали первыми.

Высокий крутоплечий Мясников встал из-за стола и пошел к ним навстречу. У него было широкоскулое лицо, слегка рябоватое, редкий седеющий бобрик и рыжие густые брови, придававшие ему выражение насупленное и властное.

– Строители? Привет, привет, - говорил он, здороваясь.
– Чего это вы всем колхозом пожаловали? Проходите к столу, проходите.

"Эх черт! Вот так медведь!
– подумал Воронов, пожимая объемистую ладонь Мясникова.
– Такого не скоро собьешь и не свалишь..." Воронов питал слабость к людям крупным, напористым и теперь не без удовольствия поглядывал на Мясникова, на обстановку кабинета. В центре стоял огромный на толстых дубовых тумбах стол, обтянутый сверху зеленым сукном настоящее бильярдное поле, возле стола - старомодные черные кожаные кресла с высокими резными спинками...

– Садитесь, - приглашал Мясников, указывая на кресла, потом сел за стол, вынул расческу и сперва причесал брови, затем волосы.

Воронов посмотрел на эти диковинные брови, вспомнил из истории, что какого-то Цимисхия, византийского императора, звали "Бровястым", и улыбнулся.

– Ты чего это заранее веселишься?
– грубовато спросил его Мясников.

– А потом, может быть, поздно будет, - ответил Воронов.

Мясникову шутка понравилась, он пошевелил насупленными бровями, и из-под них весело блеснули светлые голубые глаза.

– Ну, с кого начнем? Вы, кажется, парторг Управления?
– спросил он Дубинина.

– Да.

– Ну, давайте вы.

Дубинин пожал плечами.

– Вопрос-то у нас сложный. Я, право, не знаю, как попроще изложить суть дела. Вот тут специалисты сидят. Может, с них начнем.

– А вы разве не инженер?
– брови Мясникова удивленно взметнулись.

– Нет, - ответил Дубинин.

– На стройке-то? Парторг! Н-да, - Мясников перевел взгляд на Зеленина.
– Говорите.

– Речь идет о строительстве жилого поселка для оловянных рудников. Зеленин говорил, чуть растягивая слова, стараясь скрыть проступавшее волнение.
– На этот поселок было два проекта; по первому проекту предлагалось строить поселок в пятнадцати километрах от рудников, в долине Солнечное. Это был мой проект, - его отвергли. По второму проекту поселок перенесен к рудникам в ущелье. Но строить в том месте нецелесообразно. По нашим расчетам строительство обойдется значительно дороже, чем в Солнечном. Вот наши расчеты, - Зеленин взял папку из рук Воронова и передал ее Мясникову.

– А главное - жить в том ущелье очень неудобно. Мы предлагаем пересмотреть это решение, пока еще не поздно.

– Любопытно, - Мясников стал бегло просматривать расчеты.
– А почему же вы ко мне-то сразу обратились? Ведь у нас есть в совнархозе и строители, и горняки... целые управления!

– Потому, что поселок в том ущелье строится по вашему распоряжению, сказал Воронов.

– Как? По моему распоряжению? Вот это новость!
– Мясников захлопнул папку и с любопытством уставился на Воронова.

– Для вас это новость?
– переспросил Воронов.

– Разумеется. Ведь я председатель совнархоза, а не проектно-изыскательская контора. Я места для городов и поселков не выбираю.

– Но вы же были у нас на рудниках года полтора назад, - сказал Зеленин.

– Был... Теперь я припоминаю эту поездку. Я еще критиковал вас за то, что слишком далеко отнесли поселок от рудников. Большие расходы придется нести на перевозку рабочих... Вот и предложил вам перенести поселок поближе. Предложил... Понимаете?

– Да, но потом был проект Синельникова, утвержденный совнархозом, возразил Зеленин.

– Совершенно верно. Мне докладывали потом, что поселок решили строить рядом с рудниками - удобнее.

– Там жить нельзя!
– громко сказал Воронов.
– И я остановил это строительство.

– Одну минутку, - Мясников нажал на кнопку звонка.

Вошла высокая худая секретарша в черном костюме.

– Пригласите ко мне Пилипенко.

– Почему же там нельзя жить?
– спросил Мясников у Воронова после ухода секретарши.

– Ущелье очень сырое, до августа месяца держится в нем наледь, и солнце бывает часа три в сутки. Потом, строительство поселка обойдется в том месте слишком дорого.

Мясников покачал головой.

– Значит, строят по моему распоряжению. Интересно... очень.

В кабинет без стука вошел начальник Управления строительства Пилипенко. Он был высокий, очень моложавый, с белоснежными висками.

– Знакомьтесь. Строители из Тихой Гавани, - сказал Мясников.

– Знаю, - Пилипенко приветствовал их легким наклоном головы.
– У меня сидит главный инженер Синельников.

– Они доказывают, что поселок возле рудников строить нельзя. Вот расчеты. Просмотрите.
– Мясников подал ему папку с расчетами.

– Я уже знаком с ними, - сказал Пилипенко, мельком взглянув на расчеты.
– Горняки, наши заказчики, прислали мне их вместе с жалобой. Правда, жалоба направлена в министерство, а мне копия.

– Вот как! Как же попали к ним эти расчеты?
– спросил Мясников.

– Я им дал, - ответил Воронов.
– Еще неделю назад.

– Однако вы разворотливый, - усмехнулся Мясников.
– А что они в жалобе пишут?
– спрашивал он.

– То же самое, что в расчетах. Пишут еще, что поселок попадет в зону силикоза, и воздух там будет загрязнен, вреден для здоровья, - отвечал Пилипенко, стоя как на строевой линейке.