Наложница огня и льда

Возможно, позже.

Пальцы скользнули по животу, опустились ниже, и я вздрогнула вопреки тому, что это было и в прошлый раз. Но выгнулась послушно, открывая шею поцелуям более обжигающим, более требовательным. Вздохнула прерывисто, ощущая губы на груди сквозь ткань сорочки, ощущая, как сомкнулись они на вершинке, ставшей вдруг странно чувствительной.

Я помнила то ожидание, непонятное, мучительное, что охватило меня тогда. На сей раз оно сильнее, приходит с жаром, срывается вздохами, тихими стонами, которые я пытаюсь сдержать, но не могу, проигрывая собственному телу, собственным желаниям. Заставляет подаваться нетерпеливо бедрами, прижиматься непристойно к уверенной, умелой руке, несмотря на память об унизительных проверках. Мне хорошо, однако не покидает смутное, настойчивое желание чего-то большего, чего-то, скрывающегося за неведомой гранью.

— Открой глаза, — голос прозвучал более хрипло, нежели обычно.

Я подчинилась. И утонула в льдистой глубине.

Вздрогнула вновь. Все же это неправильно. Худший осмотр, бесконечно мерзкое, тошнотворное ощущение чужих пальцев внутри собственного тела, разжигающее лишь боль и стыд. Проникающих даже не ради получения какого-то удовольствия, но исключительно в силу профессиональной необходимости. Изучающих придирчиво не как женщину, а как бездушный товар, проходящий проверку на свежесть.

Неправильно. Но сейчас иначе и, едва мои всколыхнувшиеся было испуг, отвращение растворились в синих глазах, я шевельнулась, провела ответно кончиками пальцев по напряженной спине. Нордан снял с меня сорочку, отбросил, уложил меня резко на кровать рядом с собой. Повернулся, привстал, расстегивая и стягивая брюки. Я отвела поспешно взгляд, только скользнув мимолетно по обнажившимся мужским ягодицам и совершенно некстати вспомнив слова Дамаллы. Щупать мужчину пониже спины? Слишком смело, пожалуй. Не уверена, что я когда-нибудь решусь на такое.

Хотя, признаться, хотелось.

Немного. Совсем чуть-чуть.

Когда Нордан повернулся ко мне, я постаралась смотреть в лицо мужчине, не опуская глаз ниже. Нордан навис надо мной, удерживая вес тела на руках, тоже глядя мне в лицо, внимательно, тяжело. Затем склонился, войдя в меня медленно, осторожно. И мы застыли: я в инстинктивном ожидании боли, мужчина следил пристально за малейшей переменой в моем взгляде.

Боли нет. Странно. Непривычно. Неприятно, но не настолько, чтобы отнести неверное это ощущение к боли. Я положила ладони на плечи Нордана, притянула ближе к себе, объясняя поцелуем, что все в порядке. Я ведь сказала, что верю.

Почему?

Привязка? Безумие? Не важно.

Мужчина все же не торопится. Каждое движение аккуратно, неспешно, возрождает неясное это ожидание, увлекает в туман. Как и прежде, я теряюсь в мглистой пелене, но теперь стремлюсь отчаянно к неведомой грани, пытаюсь понять, что таится там, за чертой, хватаюсь крепче за твердое, влажное от пота мужское тело, сжимаю полубессознательно бедра.

Не знаю, в какой момент мир рассыпался осколками переливающимися, ослепляющими солнечными зайчиками. Растекся каплями тяжелыми, горячими. Замер на губах стоном, слишком громким, даже несколько удивленным. Хотя я действительно немного удивлена. Обессилена. Опустошена и одновременно полна блаженства текучего, умиротворяющего, погасившего жар в крови, в теле.

Нордан содрогнулся мгновение спустя, выдохнул хрипло. Перевернулся на спину, вытягиваясь рядом. И без тяжести, без прикрытия мужского тела я осознала резко, что обнажена, что все закончилось и, как бы хорошо ни было, возможно, в моих услугах больше не нуждаются.

Я попыталась отодвинуться от мужчины, но Нордан приподнялся, одной рукой прижал мое плечо, а другой потянулся через меня за откинутым на край постели одеялом.

— И куда ты опять собралась?

— Я… Ты же сам сказал, что… предпочитаешь спать один, — напомнила я осторожно.

— Еще я сказал, что не возражаю против твоего присутствия рядом, в том числе в постели на всю ночь. — Мужчина накрыл одеялом меня и себя, выключил ночник на столике. Переложил подушку поудобнее, лег, обнял меня. — Спи, котенок.

— Но я… Это… это неприлично и…

Рабыня вспомнила о приличиях? Смешно. Но ничего более вразумительного в голову не приходит.

— Спокойной ночи, — тон, чуть нетерпеливый, чуть недовольный, не предполагает возражений, и я замираю в объятиях Нордана.

Как можно спать спокойно, будучи обнаженной, с обнаженным же мужчиной в одной постели? Ощущая остро его тело, зная, что между вами нет даже слоя тонкой ткани робкой защитой?

— Спокойной ночи, — прошептала я, перевернулась в кольце рук на бок, спиной к Нордану.

Почувствовала, как мужчина поцеловал меня в макушку. Надо подождать только, пока Нордан уснет, и перебраться на свободную половину кровати. Я не смогу сомкнуть глаз ни на минуту, находясь в такой рискованной близости с голым мужчиной.

Глава 11

Во сне был дождь. Стучал по карнизам и крыше дома, шелестел листвой. Я слышала колыбельную дождя, тихую, нежную, слышала вздохи деревьев, полные облегчения, радости.

Во сне было тепло, безопасно. Во сне я была свободна и парила над облаками, словно радужная Даан, легкокрылая посланница богов.

Жаль возвращаться в обычное тело, в оболочку бренную, прикованную к земле, связанную обстоятельствами. Мне кажется, я даже ощущаю давление незримой цепи, обвивающей мою талию. И ощущение это не исчезает вместе со сном.

Я открыла глаза, неохотно позволяя ускользнуть эфемерным теням сна, собирая по кусочкам воспоминания о вчерашнем вечере. Нордан оказался рядом и, похоже, он так и не выпустил меня из объятий. И я так и не отодвинулась на свободную половину кровати. Думала, что не смогу заснуть, но все же заснула, хотя и не помнила точно, когда. Успела перевернуться на другой бок, едва не уткнувшись носом в шею мужчине, и теперь рассматривала лицо Нордана, спокойное, безмятежное. Хотелось прикоснуться к смягчившимся во сне чертам, обвести контур губ, так привлекших мое внимание в первую встречу, поцеловать, но я не решилась, опасаясь разбудить. Поэтому лишь смотрела.

Наконец перевернулась осторожно на спину, попыталась выбраться из-под руки на моей талии. Нордан шевельнулся, я застыла, однако мужчина не проснулся. Наверное. И я медленно, то и дело замирая, встала с постели. На цыпочках торопливо обогнула кровать — сорочка лежала на ковре со стороны Нордана, халат и вовсе на полу перед окном. Поспешно надев сорочку, я подобрала халат и сбежала в ванную комнату. Планировка покоев Нордана, судя по всему, не отличалась от расположения комнат Дрэйка, и найти нужную дверь сразу не составило труда. За светлыми стеклами витражного окна видно, как сверкали крошечными бриллиантами в лучах утреннего солнца капли на листве деревьев, как заиграл свежими зелеными оттенками умытый дождем сад. Я наспех привела себя в порядок, надела и халат. Вышла из ванной, глянула на мужчину. Спит. Я выскользнула тихонько в гостиную, прикрыла дверь. Походила по комнате, разглядывая картины на стенах. В коридорах висели и портреты, но здесь только пейзажи. Крыши и шпили неизвестного города под покровом ночного неба, расцвеченного вспышками фейерверка. Ледяная пустыня в вуали мятущейся вьюги. Стальное море, сливающееся с низкими серыми тучами, рассеченное с одной стороны скалистым берегом с одинокой башней маяка.