Нам здесь (не) жить

* * *

Чтобы добраться до тайной базы в пустошах, вампирше понадобилось целых три дня. Очень быстро по местным понятиям, ужасающе медленно с точки зрения информационного века. Прежний Сузуки Сатору весь извёлся бы, ожидая результатов — но лич смотрел с точки зрения вечности и никуда не торопился.

Похоже, ему удалось напугать Гертрауд до нужного градуса — принявший облик (и способности) Нубо Актёр Пандоры наблюдал за ней всю дорогу и сообщил, что никаких попыток связаться с кем-то на стороне или отказаться от обещанного маршрута она не предпринимала.

Временная база Зуранона, откровенно говоря, не впечатляла — просто несколько комнат под холмом, соединённых коридорами, да несколько гробов с мертвецами в стенах и под полом. Конечно, ей такой и полагалось быть, чтобы её не жалко было потерять, но в ИГГДРАСИЛе даже создаваемые заклинанием убежища на сутки (аналог походной палатки) были на порядок больше и на два порядка величественнее.

Существо, поджидавшее леди Гертрауд в центральной палате, Актёр-Нубо опознал как Ночного Лича — промежуточный класс развития между Старшим Личем и Оверлордом. Это означало, что сумма его расовых уровней от 25 до 35. Пассивный навык Turn Resist у него скорее всего 2, что давало 20 виртуальных расовых уровней при подсчёте Dominate Undead. То есть он считался личем 45–55 уровня против 40 у полностью прокачанного Оверлорда.

Это бы не было проблемой, если бы Момонга оставался гильдмастером — тогда он бы мог использовать Посох Гильдии, значительно усиливающий его расовые бонусы. Но он добровольно отказался от этих полномочий, и Посох уже перековывался под ТачМи. Не бежать же просить всё переделать ради какого-то жалкого клана некромантов.

Что ещё усложняло задачу — Лидер телепортировался на базу (и был идентифицирован заклинаниями Актёра) всего за полчаса до прибытия туда Гертрауд, соответственно чуть меньше получаса у Момонги оставалось на подготовку атаки.

Прикинув на глазок шансы, он решил, что вряд ли встретится на той базе с мощными огненными атаками — ни драконов, ни саламандр, ни огненных элементалей там не предполагалось. А потому можно снять свои обычные плащ и перчатки, ослабив полный иммунитет к огню до всего лишь 60 % сопротивления. Взамен он надел Плащ Короля Нежити и Перчатки Смертельной Хватки — то и другое дало в сумме 20 виртуальных расовых уровней. При добавлении к сорока реальным — этого хватит, чтобы законтрить даже максимального Ночного Лича.

За двенадцать минут до прибытия Гертрауд Момонга телепортировался в центральный склеп, одним небрежным мановением руки взял Лидера под контроль и приступил к его допросу. Когда вампирша, дрожа от ужаса перед возможным наказанием за предательство Зуранона, вошла в помещение, первым что она увидела — был её непосредственный начальник, рассказывающий Момонге все тайны организации. Даже то, о чём не подозревала она сама. Это был сильный удар по психике, который должен был убедить Гертрауд, что бросать Момонге вызов бесполезно — можно только повиноваться.

А факты там оказались довольно интересные — и значительно обеспокоившие Момонгу. Лидер, чьё настоящее имя было Кунивела, был членом другой организации — «Корпус Бездны», союза Ночных Личей, использующего Зуранон в качестве ширмы и зиц-председателя, так же как сами Братья Зуранона использовали рядовых культистов. Нет, сформировался Зуранон самостоятельно — его основатели были мятежными последователями Суршаны родом из Теократии Слейн. Но как только смертные, желающие стать высокоуровневой нежитью, сформировали свои задачи и принципы работы, на них тут же обратила внимание настоящая высокоуровневая нежить. Корпус Бездны УЖЕ был всем тем, чем Зуранон только хотел стать — поэтому старшая организация некромантов увидела в младшей удобный инструмент. Так крупная корпорация может купить перспективный стартап. Кунивеле было поручено курировать этих смертопоклонников и следить, чтобы они не наделали глупостей. Поскольку он знал и умел на порядок больше любого из Братьев, для него не составило труда взять организацию под контроль.

И теперь он готов был привести их всех к ногам Момонги. Как и Гертрауд до этого, он уверял, что всё пройдёт без сучка и задоринки, что культ будет счастлив склониться перед новым повелителем смерти, тем более столь могущественным. Оверлорд, однако, был несколько обеспокоен. Нет, сам Зуранон в полном составе для него, конечно, не противник. А вот название «Корпус Бездны» его озадачило. Дело в том, что это словосочетание было в списке тех организаций, которые Смит трогать запретил. И поработив Кунивелу, Момонга теперь вполне мог нарваться на ссору с администрацией. А это чревато проблемами не только для него самого, но и для его друзей.

Как любой менеджер, в особенности японский менеджер, Сатору терпеть не мог брать на себя ответственность за опасные решения. «В любой непонятной ситуации ищи бумажку, которой можно прикрыть свою задницу» — без этого рефлекса на его должности удержаться было бы невозможно. Но любой менеджер также понимает, что у начальства этот рефлекс развит не хуже. При попытке предъявить Смиту претензии виноватым окажется руководство «Аинз Оал Гоун», а если напрямую попросить у него указаний, объяснив, что столкнулся с объектом высшего уровня допуска совершенно не нарочно — это почти равнозначно передаче руководства над гильдией администрации.

С другой стороны, он мог попытаться минимизировать последствия только своими силами, не ставя в известность никого из товарищей. Тогда, если что, и спрашивать будут только с Момонги лично.

— Кто из Зуранона ещё знает о существовании Корпуса Бездны?

— Никто, владыка. Я тщательно следил за этим, это было одной из моих обязанностей как их куратора.

— Хорошо. Ты должен позаботиться, чтобы это и дальше оставалось так. В свою очередь Корпус Бездны обязан пребывать в уверенности, что Зуранон по-прежнему исполняет роль прикрытия. Что ты им управляешь как обычно и ни под чьим контролем не находишься. И в Зураноне, и в Корпусе Бездны знать о моём существовании будете только вы двое — ты и Гертрауд. Я буду регулярно проверять вас, допрашивая под воздействием Доминирования. В промежутках, когда я буду вынужден Доминирование снять, я буду следить за вами при помощи дивинационной магии. Любая попытка выдать моё существование кому бы то ни было приведёт к вашему немедленному уничтожению. Всё понятно?

— Абсолютно, владыка.

Конечно, заморозить проблему — не значит её решить, но по крайней мере теперь у него было время на поиск более подходящего решения. Возможно, на торг со Смитом и компанией, или на консультацию у ТачМи, у Пунитто Моэ или у Нубо (без полного посвящения их в суть проблемы).

— Придумай повод созвать всех старших братьев Зуранона на общее совещание.

Изначально планировалось созвать и законтролить разом всех 12. Живых некромантов подчиняет Актёр Пандоры с помощью телепатии Табулы Смарагдины, мёртвых же Момонга Доминирует лично. Теперь вторую часть сценария приходилось исключить — Dominate Undead делало мертвецов полностью лояльными ему в настоящем, но не позволяло манипулировать памятью. А вот Пожиратели Мозгов это вполне проделать могли (с теми, у кого мозги были), так что восемь из двенадцати перейдут под управление Момонги, не видя его, ничего о нём не зная, и соответственно, не имея возможности рассказать.

Хотя, хотя… если позвать на усиление Хелло Ктулху, то можно будет и Гертрауд с Кунивелой воспоминания подредактировать. Раньше Сатору скорее харакири бы себе сделал, чем признался коллеге-личу в неспособности решить проблему самостоятельно. Но тут вопрос угрозы для всей гильдии, так что надо работать не красиво, а чисто.

Однако, когда после суток непрерывной работы с чужими мозгами крайне довольный собой (довольный-довольный, нечего притворяться — не так часто в прежней жизни удавалось принять ответственное решение, и чтобы за это не прилетело по голове) Момонга наконец вернулся на базу — всю его радость как ветром сдуло. ТачМи созывал общий сбор — как в самом начале, перед раздачей зон ответственности. Лич уже подумал, что песочить на собрании будут его — и всерьёз рассмотрел возможность прихватить Актёра и последовать примеру Перорончино с Люци?Фером, то есть уйти на вольные хлеба. Хотя бы на время, пока излишнюю самодеятельность не забудут и не простят.