Нападающий

Глаза его заблестели от смеха.

— Даже немножко? Ты, должно быть, пинала мяч раз или два.

— Пинать мяч – это не то же самое, что играть.

— Посмотрим. — Он выхватил мяч и вывел его на поле. — Первый, кто забьет гол, получит право хвастаться и пинту (прим. ~ 0,5 кг.) мороженого.

— Это глупо. Здесь нет вратаря! — закричала я. Неохраняемые футбольные ворота были такими большими, что даже ребенок мог забить, если бы подобрался достаточно близко, а это означало, что задача заключалась в том, чтобы удержать мяч и, ну, подобраться достаточно близко.

Смех Ашера разнесся по полю.

Ой, к черту все это. Мой дух соперничества достиг апогея, и я помчалась за ним.

Мои мышцы немедленно запротестовали. Я избегала высокоударных видов деятельности, таких как бег, после аварии, но я стиснула зубы и сосредоточилась на удовлетворении от забитого Ашеру гола.

Я догнала его на удивление быстро. Я подозревала, что он сдерживался ради меня. Но даже так было ужасно трудно украсть у него мяч. Мне это удалось дважды, но он отобрал его почти так же быстро, как и потерял.

— Ты лучше, чем притворяешься. — Он даже не дышал тяжело, ублюдок. — Давай. Проверь свою изящную работу ног.

Я издала тихое рычание, которое вызвало у меня еще один смех. Затем мы снова тронулись с места, и мой разум вычеркнул все, кроме необходимости забить гол.

Я могла быть лучше, чем притворялась, но была причина, по которой Ашер был самым высокооплачиваемым футболистом в мире. Играть против него, даже в несерьёзном матче из двух человек, было всё равно, что выставить Давида против Голиафа (если Давид проиграет). Ничто не могло подготовить меня к этому.

Конечно, я и раньше смотрела, как он играет. Не было ни одного человека в Великобритании, который не помнил бы его легендарный гол с центральной линии в ворота «Ливерпуля» или его эффектный удар головой в четвертьфинале последнего чемпионата мира.

Ашер был невероятен на экране, но вблизи, вживую? Он был волшебным.

Он подстраивался под меня, делая финт за финтом. Он интуитивно чувствовал, что я сделаю, прежде чем я это сделала, и он едва ли пытался.

Пот струился по моему лицу и шее, но исключительное упрямство удерживало меня в руках.

Один гол. Мне нужен был только один гол.

Хриплый кашель сотрясал мои легкие. Мне следовало размяться или выпить больше воды, прежде чем я сюда вышла.

Ашер замедлился, беспокойство скользнуло по его лицу. Я воспользовалась возможностью и попыталась украсть. К моему удивлению, это сработало.

Однако мой триумф был недолгим. Ашер отреагировал так быстро, что почти сразу же вернул себе мяч, но на этот раз я не собиралась так легко его отпускать.

Взад-вперед, влево-вправо. Где-то во время нашей борьбы наши ноги переплелись.

Я ударилась о траву с резкой силой, и не успела пошевелиться, как Ашер тоже упал. Он уперся в землю, чтобы не раздавить меня полностью, но он все еще был там – прямо на до мной.

Мы замерли в одновременном шоке. Если бы кто-то наткнулся на нас в этот момент, я представила, что мы сошли бы за каменные статуи в саду «Медузы Горгоны», запутанные и неподвижные.

Мой пульс замедлился до минимального. Несмотря на напряженную позу, его тело прижималось к моему достаточно, чтобы я чувствовала каждую выпуклость и плоскость.

Вся эта мускулатура, прижимающая меня к земле, должна была быть неудобной. Вместо этого она была странно успокаивающей, как щит от внешнего мира.

Чрезвычайно хорошо выполненный, скульптурный щит.

Я попыталась и не смогла сглотнуть из-за сухости в горле. Мне действительно стоило выпить больше воды раньше.

Мой язык высунулся, неосознанно смочив губы. Взгляд Ашера скользнул к моему рту, и оставшийся в воздухе кислород выдулся с почти слышимым хлопком.

Двигайся. Дыши. Оттолкни его. Сделай что-нибудь.

Мой мозг посылал мне команды, но я не прислушивалась ни к одной. Я не могла. Я застряла, была поймана в ловушку жара его тела и мягкого поднятия и опускания его груди напротив моей.

Я вся дрожала. Либо мои мышцы отключались от перенапряжения, либо это была непроизвольная реакция на близость Ашера. Или и то, и другое. В любом случае, резкие стуки в моей груди, когда его взгляд поднялся и снова встретился с моим, не могли быть здоровыми.

У него всегда были эти золотистые искорки в глазах? Они были нелепо прекрасны, словно брызги солнечного света на зеленом холме.

Ноздри мне щекотал запах лосьона после бритья и пота. Вместо того, чтобы пахнуть отвратительно, он пах чем-то земляным, мужским и совершенно затягивающим.

Предоставьте Ашеру Доновану возможность сделать потоотделение сексуальным.

Его подбородок опустился. Если бы я подняла свой, мы бы...

Тихий, но отчетливый звук щелканья затвора ворвался в этот момент с грацией разрушительного ядра.

Мы повернули головы в сторону звука, и у меня отвисла челюсть, когда я увидела мужчину, выглядывающего на нас из-за зелени.

— Что за хуйня?

Вспышка Ашера в точности отражала мои чувства. Оператор каким-то образом перелез через двенадцатифутовую (прим. трёх с половиной метровую) изгородь, окаймляющую территорию, и снимал наше взаимодействие на суперзум-объектив.

Теперь, когда его заметили, он не стал терять времени. Он опустил камеру, поджал хвост и побежал прямо в тот момент, когда Ашер оттолкнулся от меня и помчался за ним.

Через некоторое время я последовала его примеру.

Наш импровизированный футбольный матч ранее (если его можно так назвать) высосал большую часть моей энергии. Все мое тело болело, особенно ноги, которые горели при каждом шаге. Свежий всплеск адреналина был единственным, что поддерживало меня.

К счастью, к подъездной дорожке можно было пройти через живую изгородь, и мне не пришлось пересекать весь особняк.

К тому времени, как я повернула за угол, Ашер уже поймал и удерживал фотожурналиста, заломив ему руки за спину. Рядом с ними лежал сломанный на несколько частей шикарный «Nikon».