Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу

* * *

До Перта доехали быстро, с ветерком. Во всяком случае, у меня не возникло ощущения, будто на дорогу ушло много времени. Особенно по сравнению с конным экипажем. За чертой города Ормонд прибавил скорости, отчего Филипп на заднем сиденье подозрительно нахмурился, и поездка пошла веселее. Разогнаться до скорости современного легкового автомобиля, даже обычного, продукт бертерского машиностроения не смог бы при всём желании, но и то, что он выжимал, уже казалось чудом.

Правда, я в очередной раз подивилась этому странному разбросу технологических достижений: шпаги и напудренные парики в одном домене и фотоаппараты и автомобили в другом. Очевидно уже, что не столь они автономны, как мне подумалось поначалу, наоборот, связаны крепко и хорошо осведомлены друг о друге, но и разница между некоторыми больно велика. Ладно бы механизацию и достижения прогресса заменяла магия, так ведь и волшебства в этом мире маловато наскребалось, как на мой вкус заядлого читателя фэнтези.

И большая его часть так или иначе происходила от адар. По крайней мере, пока я ни разу не слышала и не видела, чтобы исполнителем магических действий выступал человек, никак не связанный с адарами.

А вдруг до адар тут не было магов? Адары единственные свободно перемещались, располагали артефактами вроде зеркала и немеханизированными самоходками. Адары придумали специальную бумагу для вестников, а амодары частично видели сети и могли вплести себя в чужую. При этом за прочим населением доменов подобные таланты явно не замечены, разве что они тщательнейшим образом скрывались.

Поразительное совпадение.

Жаль, Люсьен далеко и не спросишь, права ли я в своём предположении.

Медитативное созерцание пасторальных пшенично-зелёных пейзажей, проносящихся за окном, напомнило ещё об одной мелочи.

Стоимость вестника.

Все без устали твердят, что он дорогой. И есть не везде. А теперь вопрос на миллион – откуда в том поселении на перепутье, где свалилась Феодора, взялась бумага для отправки вестника? Я помню кучку домов, притулившихся по обеим сторонам от постоялого двора. Вывески «Почта Перепутья» я что-то не заметила. Ливент куда больше того поселения и не на перепутье, но в нём волшебную бумагу не найти. А «Уикхем» каким-то чудом приобрёл её в месте, которое иначе, чем «у чёрта на рогах» и не назовёшь. Он чётко сказал, что отправил вестника Алишан. А если он не купил бумагу на перепутье, то где тогда достать исхитрился?

Ещё одна непонятка в копилку странностей имени Феодоры.

Перт превосходил соседа не только размерами, но и шумом и количеством людей на улицах. Ливент я толком не видела и до сего дня дальше улицы, где находился «Волк», не была, однако разница заметна и неискушенному взгляду. Пару-тройку раз попадались машины, похожие на авто Ормонда, ехавшие неспешно по людным улицам и привлекавшие куда меньше внимания, нежели в Ливенте. Прохожие одеты ближе к фасону, что нынче на мне, чем к экипировке, в коей щеголял Филипп, никаких широких юбок в пол, богато разукрашенных камзолов и замысловатых париков, которые я видела на улицах Риджа. Понятно, что люди из сословий попроще ничего подобного не носили и вряд ли вообще хоть раз в жизни надевали, зато люди состоятельные меры явно не знали и чувства края не имели.

Ормонд довёз нас до ближайшего отделения, где, по его словам, продавали вестников. Я искренне поблагодарила за помощь, вылезла из салона и в компании Филиппа отправилась на почту.

Колокольчик над дверью громко возвестил о нашем визите и из-за барьера на нас уставились две пары девичьих глаз. Сначала с вопросительным благодушием, затем девушки присмотрелись к нашей одежде, и восторг от прибытия потенциальных клиентов уступил брезгливой подозрительности. Народу, как назло, мало, и укрыться за спинами других посетителей не вышло. Мы вежливо поздоровались, Филипп даже сверкнул обворожительной улыбкой, не возымевшей, впрочем, видимого эффекта. Оно и понятно, если бы ко мне на рабочее место припёрлась такая сомнительная парочка, я бы тоже не заподозрила в них платежеспособных клиентов, перед коими надо в любезностях рассыпаться.

Иномирная почта не сильно отличалась от той, на которой мне доводилось бывать раньше. Зал не слишком просторен, но и не мал, светлый, чистый, обрамлён изгибающимся деревянным барьером с одной стороны и рядом столов и скамеек с другой. Полок с бесчисленными товарами всех мастей нет, секции с абонентскими ящиками тоже, как, впрочем, и привычной почтовой тары. Зато есть стенд с открытками в ретро-стиле и местными газетами, доска с объявлениями и отдельная полка под стеклом, где лежало три белых листа. Один со схематичным изображением паутины в верхней части, другой со строчками посередине, скорее всего, для адреса. Третий лист меньше вполовину, с виньетками в виде паутины по углам.

Бочком-бочком мы отступили к стенду с искомым и, отвернувшись от настороженно переглянувшихся сотрудниц, прилипли к стеклу.

Надо же, а паутинка на бумаге даже серебрится на свету.

– Сколько он стоит? – спросила шёпотом, безуспешно поискав глазами ценник.

– Много, – откликнулся Филипп.

– А конкретнее?

Филипп тяжело вздохнул и спросил у сотрудницы.

Та ответила.

Тоном, намекавшим прозрачно, что таким нищебродам, как мы, роскошь сия не по карману.

Поскрипев мозгами, я попыталась соотнести названную сумму со стоимостью блюд в «Волке». Выходило, что за эти деньги в «Волке» можно было неделю сытно обедать и ужинать, да и на завтрак наверняка осталось бы. Я, конечно, подозревала, что Бёрны цены занижают, но чтобы настолько…

Мы ещё немного подышали на стекло и ретировались на улицу, пока кто-то из сотрудниц не нажал тревожную кнопку, или как тут органы правопорядка вызывают в случае нужды.

Ормонд стоял возле машины, прислонившись к дверце, и курил.

Сигарету, не трубку.

– В Перте кредиты дают? – поинтересовалась я без особой надежды.

– У вас есть что оставить в залог? – вопросом на вопрос ответил Ормонд.

Разве что Филиппа заложить.

И в ломбард не пойдёшь, ибо не с чем.

– Вы говорили, в Перте есть адара…

– Есть.

– Вы знаете, где она живёт?

– Знаю. Большинство жителей Перта знает.

– А не подскажете тогда адресок? – воодушевилась я.

Ормонд затянулся и как-то странно на меня посмотрел сквозь сизые клубы выдохнутого дыма.

– Она из оборванных.

– Кого?

– Оборванные – адары, чья связь с… с тем, что вы называете паутиной, оборвалась, – пояснил Филипп.

– Как это? – не поняла я.

– Наверное, только вам, адарам, известно, как и отчего это происходит. Мы же, обычные люди, знаем лишь, что оборванные не способны перемещаться. И разрыв связи дурно сказывается на разуме адары.

– Хотите сказать, она кукухой дви… она сумасшедшая? – уточнила я.

Ормонд пожал плечами.

– А другие адары в городе есть?