Народы моря

Накрашенные глаза Сети уставились на меня, не мигая. Разрисовка делала их похожими на змеиные. У меня сразу возникла ассоциация с коброй.

— Это ты стрелял из лука, когда все удирали? — спросил он спокойным голосом, тоже показавшимся мне змеиным, хотя змеи шипят, а он произносил согласные твердо.

— Да, — подтвердил я. — Израсходовал все стрелы из двух колчанов. Они были длиннее ваших и с бронзовыми наконечниками, делались на заказ и обошлись мне не дешево.

— Колесница твоя, — решил наследник престола и посоветовал: — Можешь продать ее и купить новые стрелы.

— Продам старую и куплю стрелы, а на этой буду воевать под командованием такого мудрого полководца! — лизнул я.

Придворный, ровесник Сети, стоявший слева от него, наклонился и что- то прошептал ему на ухо.

— Это ты подсказал, как захватить Гезер? — спросил наследник престола.

— И Гезер, и Ашкелон, — ответил я.

— И у тебя вовремя сломалась колесница, — сделал он правильный вывод. — Ты знал, что впереди засада?

— Не знал, но, если бы был шасу, обязательно устроил ее там, — ответил я.

— Почему никому не сказал? — задал он вопрос.

— А кто бы послушал какого-то сопливого чужеземца?! — ответил я на одесский манер. — Командиры не любят, когда подчиненные лезут с глупыми советами.

— Для таких юных лет ты слишком хорошо знаешь военное дело, — сделал еще один вывод Сети.

Я не стал говорить, что полководцами рождаются. Точнее, рождаются умными и решительными, что помогает и на войне.

— Отец, правитель моей страны, с пяти лет брал меня во все походы, как и моих старших братьев, — придумал я на ходу.

— Я так и подумал, что ты не из простых людей, — сделал сын фараона третий вывод. — Что бы ты сделал сейчас, будь командиром отряда?

— Послал бы разведку во все стороны, чтобы точно узнать, где находятся шасу и где колесничие из корпуса «Птаха». Они вроде бы не попали в засаду. Возможно, они сейчас окружены, и им нужна помощь. В любом случае надо сперва объединить оба отряда, а уже потом решать, что делать дальше, — ответил я.

— Так и сделаем, — согласился Сети и сразу приказал своему нашептывателю: — Пошли по пятерке колесниц во все стороны и скажи, что нашедший колесничих из «Птаха» будет награжден. — После чего повернулся ко мне: — Отныне будешь сопровождать меня, — он улыбнулся, — чтобы и моя колесница ломалась вовремя, и принимать участие в советах командиров.

— Благодарю за оказанную честь! — искренне произнес я.

В нижних чинах чувствую себя не очень уютно, хоть и говорят, что дуракам легче подчиняться, чем ими командовать.

Глава 16

Колесничие из корпуса «Птах», действительно, пострадали меньше, чем их соратники из двух других корпусов. Шасу перебили только замыкающих. Остальные успели вырваться из ложбины, благо не надо было разворачивать колесницы, не образовались пробки и дорога впереди был чиста. Поленились кочевники сделать завалы, иначе бы нанесли египетской армии и вовсе позорное поражение. Впрочем, завалы были бы видны издалека и вызвали бы подозрение. Шасу преследовать не стали из-за жадности — занялись подсчетом и разделом добычи, поэтому к вечеру колесничие из «Птаха» добрались до места последнего привала и объединились с нами.

Джет тоже уцелел, хотя ехал почти в хвосте своего отряда, и удивился, увидев меня живым:

— Думал, ты погиб там!

— Не дождешься! — шутливо бросил я. — Моя колесница сломалась до засады.

— Вовремя она сломалась, — произнес он, начав догадываться об истинных причинах «поломки». — Значит, теперь будешь ехать впереди отряда.

— Не получится. Отныне сопровождаю сына фараона, — поставил я в известность.

Сообщение это явно не порадовало моего бывшего командира. Он столько лет верой и правдой служит фараону, но, несмотря н высокую должность, в круг приближенных так и не пробился. Одно дело строевой командир, пусть и в чинах, другое дело — член свиты, на которого всякие пряники сыплются просто так, без всяких побед. Хотя можно и огрести просто так, без всяких поражений.

Поздно вечером Сети собрал совещание командиров. Египтяне еще не усвоили правило, что первыми должны высказываться младшие, поэтому первым высказался «нашептыватель» — старший советник и, как догадываюсь, будущий чати Мен-хепер-Ра-снеба или попросту Мен, предложив найти шасу и напасть на них, пока делят добычу. Остальные с ним сразу согласились. Мне предоставили слово последним, только для проформы, поскольку все должны были восхититься и поддержать мудрое решение будущего чати.

— Предлагаю рано утром направиться в сторону Иеноама… — начал я.

— Египетские армия не удирает от дикарей! — гневно перебил меня Мен.

— Подожди, — спокойно остановил его сын фараона и направил на меня свой немигающий взгляд: — Ты считаешь, что у нас недостаточно сил, чтобы справиться с ними?

— Я разве сказал, что мы должны удрать или что сил недостаточно?! — задал я встречный вопрос.

Такая, мягко выражаясь, невежливая манера вести диалог, особенно с членами правящей семьи, вгоняла египтян в непонятное. Хочешь навязать человеку свою волю, свое решение, сперва выведи его из состояния равновесия. Как только он потеряет привычную почву под ногами и начнет тонуть в непонятном, сразу схватится за любую соломинку, протянутую тобой. Впрочем, протягивал я спасательный круг.

— Шасу наверняка пришлют утром разведчиков, чтобы узнать, что мы будем делать дальше. Мы им покажем, что угнетены поражением, трусливо удираем. Когда они убедятся в этом, сообщат своим и начнут праздновать победу, мы вернемся и нападем на них. Отец учил меня: «Если ты силен, покажи врагу, что слаб, если слаб, что силен. Если ты собрался напасть, пусть враг думает, что ты отступаешь, а если ты собрался отступать, пусть думает, что нападешь. Если ты близко, пусть думает, что далеко, а если далеко, что близко. Бей там, где тебя не ждут и когда тебя не ждут», — сказал я, вложив мысли Сунь Цзы в уста своего отца, ефрейтора советской армии, наводчика восьмидесятипятимиллиметрового зенитного орудия, который понятия не умел о трактате, приписываемом китайскому полководцу, а по моему мнению — коллективному труду.

— Твой отец — мудрый человек, — сделал очередной вывод Сети. — Мы последуем его совету.

Может, со мной Мен поспорил бы, но с будущим правителем не решился. Остальные тоже согласились, но похвалили мудрость сына фараона, последовавшему мудрому совету моего отца.

Я не удержался и добавил, приписав своему отцу еще и слова Петра Первого:

— Еще мой отец говорил, что на совещании первыми должны говорить младшие, иначе будут льстиво поддерживать старших, и писец должен записать, кто и что говорил, чтобы потом была видна дурость каждого.

Сети впервые улыбнулся, едва заметно раздвинув губы, но глядя все так же холодно, по-змеиному, и огласил решение:

— И этому совету твоего отца мы будем следовать впредь.

Глава 17

Ранее утро — самое приятно время суток в этих краях в жаркий период, который длится месяцев восемь-девять. Начинаешь понимать тех, кто привык вставать до восхода солнца. Воздух чист, свеж, прохладен и наполнен запахами сухих трав. Чувствуешь такое единение с природой, что кажется, будто растворился в ней.