Народы моря
Шрифт:
Глава 56
Милаванда уверенно превращается в самый богатый город всего Средиземноморья. Египетские города вдали от морского побережья не в счет. На малом полуострове, на котором расположен город, не осталось свободного места, застроен весь, за исключением пятисотметровой оборонительной зоны, которая начинается от рва и в которой я запретил строить что-либо без моего разрешения. На этом большом пустыре пасется скот и проводятся ярмарки: весенняя, перед началом посевной, и осенняя, после сбора урожая. Самое забавное, что на это время у представителей всех племен, населявших город и окрестности, выпадают праздники их богов, отвечающих за сельское хозяйство. Боги носят разные имена, но просят их милости одинаково — забивая скот и жертвуя им кровь, которую все равно не
Свободное время я трачу на постройку двух новых судов такого же типа, как предыдущие, только длиннее на пять метров, благодаря чему количество гребцов на них увеличится на шесть человек и будут брать тонн на двадцать больше каждое. В этих краях много тиса на подводную часть, дуба для обшивки бортов выше ватерлинии и сосен на мачты-однодеревки и настил палуб. Нет проблем и со смолой для защиты корпуса, и льняной и конопляной паклей, чтобы конопатить пазы, и коноплей на канаты.
Я на три года освободил от налогов корабелов, которые пожелают строить суда в Милаванде, и они потянулись к нам со всех сторон, в том числе прибыли двое, отец и сын, из Сидона — нынешней неофициальной столицей финикийского мира.
— А почему не остались в своем городе? — полюбопытствовал я.
— Там и без нас мастеров хватает, а заказов все меньше, — ответил отец.
— Почему? — спросил я.
Он помялся и ответил, как можно мягче:
— Нападать на купцов стали чаще.
— Меня боятся? — задал лобовой вопрос.
— И тебя тоже, — подтвердил корабел.
— У нас заказов много, народ богатый, никого не боится, так что работайте, богатейте, — шутливо сказал я, после чего поинтересовался: — Сидонцы боятся, что нападу на их город?
— После того, как ты захватил Угарит, этого боятся все города, — уклончиво ответил он.
Я расспросил его о гарнизоне и крепостных сооружениях Сидона. Город больше, многолюднее, сильнее и богаче Угарита. К тому же, постоянно воюет с соседями, как на море с другими финикийцами, так и на суше с небольшими городами и кочевниками, приращивая за их счет свои владения. Но и у меня теперь большая армия. Стоит кинуть клич, как сбегутся искатели наживы со всего Средиземноморья. Не то, чтобы я был слишком злопамятным, однако не забыл гадости, которые сделали мне жители этого города. Да и всегда найдется уважительная причина для нападения на того, кто намного богаче и слабее тебя.
В конце зимы, когда заканчивал постройку второго судна, я собрал городской Совет. В Милаванде самая, по моему мнению, жизнеспособная форма правления — аристократическая республика. Право голоса имеет только тот, кто платит налоги на сумму, превышающую двенадцать серебряных шекелей. Во столько нам обходится в год один городской стражник. Жизненно важные вопросы принимаются на Совете. Он состоит из правителя, то есть, меня, и восьми советников. Если больше девяти человек, совещания превращаются в борьбу группировок. Каждый год два члена Совета переизбираются, лишаясь права быть избранными следующие четыре года. Сколько лет советовал, столько отдыхай. Должность не хлопотная и доходнее на порядок, чем у стражника, не говоря уже о косвенных надбавках, так что от желающих нет отбоя. Шесть из восьми советников — командиры отрядов, включая Эйраса и Пандороса. Еще два места достались купцам: моему тестю Потифару и Тушратту, который перебрался к нам на постоянное жительство. Все они входят в первую десятку самых богатых горожан. Обычно они лишь утверждают предложенные мной законы или решения по важным вопросам, но в том случае (я ведь, такой умный и образованный, не вечно будут здесь править, хоть и Вечный Капитан), если Совет большинством голосов выступит против правителя или не сможет по какой-то причине принять решение, вопрос будет перенесен на тайное всеобщее голосование. Каждый получает два камня, белый (за) и черный (против), и один бросает в первый кувшин, а другой — во второй. Каких камней будет больше в первом кувшине, такое решение и будет принято. Второй кувшин для проверки и
сохранения тайны, кто как проголосовал. Я перенял этот способ голосования у древних афинян, а они, как теперь понимаю, переймут у Милаванды, то есть, у меня.— После весенней ярмарки собираюсь в поход. Вместо меня правителем останется Потифар. Каждый из вас, кто отправится со мной, может вместо себя оставить советником любого достойного человека, — поставил я в известность.
Командиры отрядов загудели одобрительно. Они уже засиделись дома. Обрадовался и мой тесть. Любит он власть, как я арбузы.
— Добыча предполагается большая, так что передайте всем, что возьму с собой тех, у кого есть галера или круглое судно, — продолжил я.
— На какой город собираетесь напасть? — поинтересовался Тушратт.
— Почему спрашиваешь? — задал я встречный вопрос.
Не то, чтобы я подозревал его в шпионаже, но мой вопрос сразу отшибает любопытство.
— Что знают двое, знает враг, — повторяю я чью-то мудрость из двадцатого века, а, может быть, свою, прорвавшуюся через сколько-то десятков веков и вернувшуюся к истоку.
Дальше мы быстро обсудили текущие дела. У командиров не было желания трепаться, спешили поделиться с подчиненными приятной новостью. Война — это вариант Ящика Пандоры: в ней можно оказаться, но нельзя покинуть живым, потому что будет в твоей крови до смерти, даже если больше никогда не возьмешь в руки оружие.
Глава 57
В городе Угарите ждали нас. Да и трудно скрыть перемещение каравана судов, растянувшегося на несколько миль и везущего около десяти тысяч воинов. Признаюсь честно, я не ожидал, что желающих набежит так много. Предполагал, что в лучшем случае будет вдвое меньше. Поскольку сами они считать не умели, а у меня не было ни сил, ни желания делать это, нашел простой выход: экипаж малой галеры приравнивался к отряду из пятидесяти человек, средний — семидесяти пяти, большой — ста, а круглого судна, которых прибыло одиннадцать — ста пятидесяти. Поскольку галеры и круглые суда были разные, на некоторых отряд был больше, на некоторых меньше. Долю от общей добычи будет получать командир и делить по их внутреннему договору.
Когда мы остановились на ночь у стен города, ко мне пришел Никмадду со свитой, чтобы заверить в верноподданничестве. Наверняка кое-кто из свиты и влиятельных горожан убеждал его, что зря подчинился какому-то морскому разбойнику, что выгоднее было бы дружить против Та-Кемета. Войско, расположившееся на ночь под все еще разрушенными стенами, должно было напрочь выгнать крамольные мысли из молодой и глупой головы правителя.
Проинформировав меня, что судно с данью почти загружено и не сегодня-завтра отправится в Милаванду, Никмадду сообщил:
— У меня гостит посольство от Ифтаха, правителя Губла. Узнав о твоем приближении, они задержались, чтобы выразить тебе свое почтение и преподнести подарки.
— Пусть приходят утром, поговорю с ним до отплытия, — сказал я.
Сперва захват Губла не входил в мои планы, потому что Сидон богаче. Увидев, сколько воинов собралось в поход, решил, что не помешает ограбить и города по пути к главной цели. Тогда уж точно хватит всем.
Возглавлял делегацию гублцев мой старый знакомый Варак. На этот раз из него выветрилась вся «нирванистость» и прочая лень, место которых заняли лесть и угодничество. Поклонился мне он так низко, как, наверное, не кланялись Вараку его рабы, которые выложили передо мной рулоны пурпурной ткани. Может быть, среди этих рулонов есть тот, что я в свое время преподнес ему?
— Мой повелитель Ифтаха, твой верный друг, прислал меня с этими дарами! Он не сомневается, что ты помнишь, как помог тебе в трудное для тебя время, дал убежище в своем городе, и надеется и в дальнейшем поддерживать с тобой самые теплые отношения! — торжественно и вроде бы искренне веря в свои слова, произнес Варак.
— Я помню, как меня приютили, но не забыл и то, как меня хотели арестовать и выдать на расправу людям реки, — сказал я. — Поэтому я не могу остановить своих воинов, которым нужна добыча. Ты видел, какое большое войско со мной. Они должны получить что-нибудь или возьмут сами. Я предлагаю городу Гублу заплатить моему войску за отказ от нападения и в дальнейшем делать мне каждый год подарки по примеру Угарита.