Наш новый учитель – Дракон

Она оставалась королевой собственной драмы в любой ситуации. Я не знала, восхищаться ли ее поступком, или же сожалеть. Понимала ли Адриана до конца, на что идет?

Магистр Шторм покачал головой.

– Отведите меня на Обсервер! – выкрикнула Адриана. – Не будем терять времени.

– Нет, – тяжело молвил Гримвар. – Ваш порыв великодушен, но сначала я должен определить, подходите ли вы. Если в девушке окажется недостаточно магии Хаоса, нам придется предложить Фризенте другую. Лучше обойтись без лишних жертв. У меня есть артефакт, который выявит ту, в ком Хаос наиболее силен. Я проверю всех девушек.

Он вытащил из-за ворота шнурок. На нем, как и на ожерелье Адрианы, висело несколько амулетов. Гримвар отцепил крошечный шарик такого густо-черного цвета, что он, казалось, поглощал свет.

– Это «Глаз Хаоса». Сейчас каждая из вас прикоснется к нему. Амулет станет красным. Чем он насыщеннее, тем больше в девушке драконьей крови. А она есть во всех, кто способен к магии.

Голос магистра изменился, зазвучал резко и властно. Да и сам Гримвар как будто стал другим. Мы привыкли видеть в нем добродушного, смешливого старика, порой он даже веселил нас фокусами, мы всегда радовались его появлению в Академии. Но теперь стало ясно, что высокий пост Первого придворного мага Гримвар занял отнюдь не за свое добродушие. Он был сильным колдуном, способным на жестокие решения.

– Что ж, действуйте, – кивнул министр.

– Действуйте! – вторила ему королева.

Мы словно попали в зазеркалье – ужасную реальность, где люди, кому мы привыкли доверять, стали нашими врагами и действовали, как мясники, которые выбирают овечку на убой.

Никто из девушек не двинулся с места. Одни взывали ко всем древним богам, их губы беззвучно шевелились. Другие зажмурились. Третьи всхлипывали.

– Давайте сюда ваш амулет! – Адриана вырвала «Глаз Хаоса» из рук Гримвара и раскрыла ладонь. Шар вспыхнул карминным цветом и стал полупрозрачным, в его сердцевине плескался темный сгусток.

– Этого достаточно? Наше семейное предание гласит, что прародитель Кальвинов был жрецом Хаоса. В нашей библиотеке много веков хранился древний манускрипт воскрешения, и с его помощью я смогла пробудить Фризенту. Как видите, во мне достаточно драконьей крови, – проговорила она высокомерно.

– Да, госпожа Кальвин, – поклонился ей Гримвар. – Но шар должен стать полностью прозрачным, а цвет – более ярким. Продолжим испытания. Может, среди присутствующих найдется другая кандидатура, чья драконья кровь гуще вашей.

– Это вряд ли, – Адрина презрительно уронила шар обратно в ладони Гримвара. Шар моментально потух.

– Позвольте мне, – в центр выступила Розга. – Мои предки ведут род от Фассилты-пожирательницы, драконьего маршала.

– Стойте! – Гримвар поднял руку. – При всем уважении, госпожа Росвиг, нам требуется невинная девушка. Вы понимаете?

– Как вы смеете меня оскорблять! – возмутилась Розга. – Пусть я не столь юна, но за тридцать девять лет не запятнала себя плотской связью с мужчиной. Я прекрасно подойду.

Кисмер издал короткий смешок.

– Нет, увольте! – покачал головой Гримвар и прикрыл артефакт ладонью от посягательства Розги. Он подошел к первой воспитаннице в ряду.

– Возьмите шар, – приказал он Хелене.

Та часто задышала и замотала головой.

– Не заставляйте нас прибегать к силе, барышня Хелена.

Она протянула дрожащую руку и неловко взяла шар. Амулет засветился, изменил цвет на темно-кирпичный, но не стал прозрачным.

– Довольно. Следующая!

Гримвар передвигался от стула к стулу. Многие девушки всхлипывали. Другие быстро и молча брали шар, словно загипнотизированные.

У одних он наливался тусклой киноварью, у других лишь немного краснел. Но ни у одной он не достиг такого яркого цвета, как у Адрианы.

«Что если амулет изберет меня? – колотилась безумная горячая мысль. – Готова ли я покорно отдать жизнь королеве драконов? Для спасения остальных? Да, возможно... раз иначе нельзя. Отдать покорно? Нет! Наверняка я смогу что-то сделать, остановить Фризенту...»

Испытание продолжилось. Пока никто не смог превзойти Адриану. Мы с Тарой сидели в самом конце ряда, но вот Гримвар подошел и к нам.

– Барышня Тара?

Тара, крепко зажмурившись, плотно сомкнула пальцы на амулете.

В этот миг раздался грохот. Он сопровождался музыкальным звоном. Все обернулись, включая магистра Гримвара.

Лиза, не выдержав напряжения, упала в обморок и свалилась со стула. Арфа королевы Клариссы лежала рядом с ней, и ее струны от удара пели и вибрировали. Второй сорвалась Ирена. Она тонко завизжала:

– Нет! Нет, пожалуйста! Вы уже убили Лизу... мы не хотим умирать!

– Прекратить истерику! – рявкнул Гримвар. – Лисандра, успокойте девчонок!

Охранники занервничали: дула мушкетов двигались то влево, то вправо. Королева разразилась бессвязными восклицаниями, и лишь Розга бросилась за стаканом воды.

Началась суета: девушки поднимали Лизу, успокаивали Ирену. Тара пробормотала:

– Эмма... посмотри... Я что, та самая? Ну да... папа говорил, наш род древнейший в королевстве... от сильных драконов. Думала, он шутит!

Я глянула на нее и обмерла. «Глаз Хаоса» на ладони Тары стал полностью прозрачным и сиял чистым, кроваво-красным цветом.

– Теперь меня... убьют? – рука Тары задрожала, она чуть не уронила амулет.

Меня словно толкнуло. Я выхватила «Глаз Хаоса» и сжала в пальцах. Он оказался холодным как лед. Когда он очутился в моей руке, его цвет потускнел, внутри появились темные крапинки, но все же амулет сиял куда ярче, чем у Адрианы, и не помутнел.

Я поняла, что это значит. Драконья кровь текла и в моих жилах, она не ослабела за тысячелетия; судя по всему, предок рода Элидор был сильным порождением Хаоса. А я сама взращивала и питала Хаос все эти недели, давала ему волю, и вот теперь он проявил себя!

Не знаю, почему я так поступила. Может, потому что привыкла защищать Тару? Или же мысленно подготовила себя к участи жертвы?

Но я испытала облегчение. Кончилось мучительное ожидание. Теперь у меня один путь.

– Магистр Гримвар! – воскликнула я. – Взгляните. «Глаз Хаоса» выбрал меня!

– Эмма, нет! – рука Тары метнулась у моей, но я вскочила и отбежала от нее.

Гримвар испустил шумный вздох, в котором смешались жалость и облегчение.

– Да, моя девочка. Ты избрана.