Нашествие гениев

— Подслушивать нехорошо, — нахмурилась я, а Найт лишь пожал плечами.

— Ты громко говорила.

Я хотела было возмутиться, но поймала кивок Юли. Я правда орала, что ли? Ой, мама… Я упала на стул, не убрав со стола противень, и Ривер подошел ко мне.

— Позволь помочь? — спросил он, глядя на меня сверху вниз. — Мы с Мэлло в приюте были лучшими. Поверь, по козням он специалист, умеет предугадывать следующий ход противника, а я лучший в анализе данных и могу такую аферу экономическую провернуть, что этот человек не обрадуется.

— Ты что, согласен работать с Михаэлем? — опешила я.

— Да, — с готовностью кивнул Ривер.

— Но, Найт, он же… — я запнулась, вспомнив, что мы не одни, но Зефирчик лишь покачал головой и слабо улыбнулся, а затем обратился к Дживасу.

— Мэтт, ситуация очень сложная. Если мы не будем работать вместе, вряд ли что-то получится. Ты ведь понимаешь?

Майл кивнул и умотал к себе — по всей видимости, уламывать Кэля работать вместе с Ривером, а я тихо спросила:

— Ты уверен?

— Конечно, — кивнул Ниар. — Ты моя подруга. Давно ею стала. Ты не представляешь, что для меня значит то, что ты меня приняла. И пусть ты не готова мне открыться, мне это не важно. Я тебе уже доверился. И, кстати, отвечая на твой вопрос… — он многозначительно посмотрел на Юлю, и та быстренько утекла с кухни, а он продолжил едва слышно: — Я не подпускал к себе членов СПК, потому что боялся предательства. Я знал, что Хол работает на Мэлло, и боялся, что другие тоже могут предать. Я всю жизнь этого боюсь. С тех пор, как Мэлло сказал те страшные слова.

— Почему же ты веришь мне? — опешила я.

— Мэлло неправ: я верю в интуицию, — усмехнулся Ниар, убирая противень в духовку и вставая рядом со мной. — И моя интуиция говорит, что тебе можно доверять. А еще… Никто никогда не пытался понять меня, никто не принимал, никто не стремился защитить — бескорыстно, ради меня самого, а не по работе. А ты… Ты правда стала моей подругой, и я не хочу это потерять.

Я тепло улыбнулась Ниару, и на душе вдруг стало легко и спокойно. Его черные глаза смотрели на меня так, словно ждали приговора, и я уверенно сказала:

— Я тоже хочу, чтобы ты стал моим самым настоящим другом, Найт.

Он кивнул и улыбнулся, а затем спросил:

— Тогда ты позволишь нам помочь?

Я тут же нахмурилась. Они ведь не отстанут… Но и подставить их я не могу.

— Найт, этот человек очень опасен, — пробормотала я. — А еще он очень богат. Не лезьте в это.

— Если к нам присоединится L, мы выиграем не смотря ни на что, — убежденно сказал Ривер.

— Ты не понимаешь! — возмутилась я, вскакивая. — Этот человек опасен! У него в распоряжении толпы шизиков, готовых пришибить ради него кого угодно! Не лезьте в это, я не хочу вас терять! Они все… они все мертвы, они вернутся в мир Мейфу, а ты, Найт! Ты жив! Ты можешь вернуться в свой мир и…

— И стать предателем? — вдруг раздался голос Дживаса из коридора. Они с Мэлло стояли у порога кухни и хмурились, а Дживас еще и дымил как паровоз.

— Да почему сразу… — начала было я, но была нагло перебита этой полосатой пакостью.

— Потому что оставить друга в беде ради собственного счастья — это и есть самое настоящее предательство.

Я внимательно посмотрела ему в глаза и спросила:

— В этом дело, да? Не предавать, не оставлять одного до самого конца? Что бы ни случилось, всегда быть рядом и поддерживать?

— В точку, — усмехнулся он.

Мы говорили не о дружбе в принципе и не о Ривере в частности. Мы говорили о том, почему он не отговорил Мэлло от захвата Такады. Он был его другом. Михаэль был единственным человеком, который был важен геймеру. И Майл просто хотел поддерживать его во всем. А еще он знал, что, не захвати они Такаду, Михаэль не смог бы достичь своей цели, а потому сознательно пошел на смерть. Ради друга. Ради того, чтобы его мечта сбылась. Ведь собственная жизнь для Майла давно уже ничего не значила…

Я подошла к нему и посмотрела в глаза за желтыми стеклами, а затем спросила:

— Ради кого ты хочешь ввязаться в бой сейчас, Майл?

Если он ответит «ради друга», я откажусь. И пошлю его далеко и надолго, потому что он не должен второй раз умереть из-за Михаэля и его желаний.

— Ради друга, — усмехнулся Дживас, но не дал мне и рта открыть, добавив: — Ради тебя.

Чего? Это у меня обострение галлюциноза в связи с отказом от галоперидола? Шиза подкралась незаметно, энцефалограф ее не выявил? У меня крыша протекает, а шифер на склад не завезли, как и рубероид? Что происходит?!

Поймав мой ошалелый взгляд, Майл беззвучно рассмеялся и заявил:

— Ты вспомни, что сказала на площади, и поймешь. Я тоже понял, что мы друзья, именно тогда.

Я удивленно на него воззрилась и покрутила пальцем у виска.

— Ты меня тогда готов прибить был, — снисходительно сказала я. — Или у тебя амнезия?

— Да нет, — хмыкнул он. — Просто у нас недопонимание возникло. Я тогда растерялся, не более. А прибить тебя у меня никогда желания не появлялось.

Я растеряно посмотрела на молчаливого Кэля, а тот усмехнулся и кивнул, заявив:

— Подтверждаю. А еще подтверждаю, что когда он вернулся ко мне на площади…

— Михаэль, — нахмурился Дживас, но боссу мафии было пофиг, и он продолжил:

— Он сказал: «Она и правда наш друг. А мы с тобой два слепых идиота». Собственно, Майл, идиотом был ты — я давно ее в друзья записал, — Дживас возвел глаза к потолку, игравшему роль неба, и пожал плечами, а Мэлло обратился ко мне: — Я знаю, тебе с ним проще общаться — он спокойнее. Расскажи ему все. Мы поможем. Я согласен работать с L и… даже с Ватой, — он поморщился, но все же выдавил это. — Так что мы справимся. Поверь в нас.

Я нахмурилась и закусила губу, а затем кивнула. И тут дверь спальни распахнулась, оттуда выползли L с Бейондом. Юля тут же подорвалась и кинулась к своему маньяку. Как же я за нее рада… Наконец-то она сможет улыбаться от всей души!

— Что случилось? — нахмурился Бёздей, а Грелля, ничего не поясняя, потащила его домой. Может, хоть они в это не полезут? Бёздей — человек адекватный, помогать тем, кто ему не близок, не склонный…

Я тут же достала мобильный и набрала подруге смс следующего содержания: «Не вмешивай ВВ! Вы заслуживаете счастья!» Ответ мне не пришел, а Майл, усмехнувшись вопросил: