Нашествие гениев

Бейонд беззвучно рассмеялся, как смеялся всегда, когда не репетировал свой дурацкий наигранный хохот, то есть от души, и начал повествование, а я косплеила мешок, он же — труп, и внимательно его слушала.

— Я носил мешки с цементом, когда ушел из дома Вамми, и мне надо было проследить за одним человеком, работавшим на стройке, куда я устроился разнорабочим, — негромко вещал Бёздей, топая к нашему дому. — Это было связано с моим делом, с местью приюту, ведь тот человек имел к нему прямое отношение. Тогда у меня был несколько иной план, позже модернизировавшийся в то, что произошло. А второй раз, вернее, как раз первый, я носил мешки в приюте, когда у нас реконструировали колокольню. Воспитанники помогали строителям.

— Ого… — протянула я. — Так ты и к физическому труду привык, не только к умственному…

— Я более приспособлен к жизни в реальном мире, чем L, — ответил мой маньяк, и я возмутилась:

— Да при чем тут L? Эта апатичная панда, как Себастьянчик его называет, тебе в подметки не годится! Он вообще какой-то… бездушный! Сядет у компа и молчит, словно ему язык щипцами вырвали! А ты мне каждый вечер такие интересные истории рассказываешь! Я теперь эксперт в греческих мифах, вообще! А что этот дятел может? Только долбить апатично свои знания в головы другим! Он своей оценки, и то дать не может — тупо материал предоставляет! А ты мне всегда свою точку зрения высказываешь, но не навязываешь. L вот если и говорит Себастьянчику, что по какому-нибудь вопросу думает, то пытается эти мысли ей в голову втемяшить, нахал! Благо, у него не получается… А ты меня всегда слушаешь, тебе интересно, что я говорю. Хотя обычно люди говорят, что я назойливая болтушка, и я всех бешу. Да ты в тысячу раз лучше этого манекена!

И тут Бёздей поставил меня на ноги и заглянул прямо в глаза.

— Ты чего? — опешила я.

— Ты правда так думаешь? — спросил он тихо.

— Ясен фиг! — возмутилась я, всплеснув руками. — Я вообще никогда не говорю того, чего не думаю! За редким исключением…

— За каким? — Это допрос, Бёздей?

— С родителями, — нахмурилась я, не отводя взгляд. — Им мне приходится врать, потому что иначе не получается…

И тут случилось Нечто. Уголки губ Бейонда дрогнули и явили миру в моем лице слабое подобие улыбки, больше похожей на спазм, но доброй и теплой. Обычно он ухмыляется с безумным видом или улыбается абсолютно неискренне, а вот сейчас от него прям за версту веяло теплом и той самой пресловутой искренностью. А улыбка у него, если честно, красивая… Сердце почему-то вдруг бешено забилось, и я сама не поняла, как улыбнулась в ответ, а Бейонд тут же закинул меня обратно на плечо.

— Пустиии, — рассмеялась я, охаживая его кулаками по спине.

— Тишина за бортом, — фыркнул Бёздей. — Мешкам положено молчать, когда грузчик думает.

— А о чем ты думаешь? — озадачилась я.

— Помолчишь — расскажу, — ответил он. — Когда приду к выводу.

— Ладно, — тяжко вдохнула я и обмякла. — Все, я снова труп. И пока не начала разлагаться, тащи меня домой, к холодильнику.

— Ты проголодалась? — озадачился Бейонд.

— Ага, — кивнула я. — Одни нервы с этим вашим спаррингом.

— Переживала, что я ее задену? — ого, а голос что-то у него раздраженный…

— Нет, — пожала плечами я, хотя в подвешенном вниз головой состоянии это сделать было сложновато. — Я волновалась из-за вашей ставки. Вы же до крови деретесь, а я не желаю ни ей, ни тебе ран.

— Да это всего лишь царапины, — фыркнул этот дебилоид.

— Ой, ты грузчик, размышляющий о смысле бытия? — возмутилась я. — Вот и давай, размышляй. А мешку позволь поволноваться о своих земных горестях.

— Горестях, да? — эхом отозвался он и наконец замолчал.

Я висела у него на плече и думала о том, почему мне с ним так хорошо. Да, я с самого начала обожала его, как персонажа, но ведь когда он пришел в наш мир, то сразу показал, что, говоря о нем, как о маньяке, мы заблуждались. А вообще, мне с ним на удивление легко. Взять хоть Киру: вроде, любимый персонаж, мысли в одном направлении текут, а все равно не то. Нет у нас с ним никакой духовной связи. А вот с этим прозектором моего мозга определенно есть. Он меня всегда поддерживает, все время помогает, точнее, с того случая на озере, но это уже детали. По вечерам рассказывает интересные истории из мифологии или о маньяках. Он меня без слов понимает, а я — его. А главное, он в состоянии меня выносить. Раньше это удавалось только Себастьянчику, потому что я болтаю без умолку, и часто — обо всякой бессмысленной ерунде. А Бейонд меня никогда не затыкает, не перебивает, всегда слушает. Хотя, может, и не слушает, но, по крайней мере, делает вид, что слушает, и, что интересно, даже если он думает о чем-то своем (а я уверена, что это так), он все равно воспринимает краем сознания мои слова, и они у него в мозгу откладываются. Хороший он. Очень хороший… И вообще мне рядом с ним… спокойно.

Я закрыла глаза и прислушалась к биению собственного сердца. Да уж, почему-то с Бёздеем и правда все не так, как с другими… А если Себастьянчик прав? Ой, нет! Чур меня, чур! Я ведь когда с другими парнями встречалась, там были лед и пламень: мы скандалили, потом бурно мирились, затем снова ссорились, а сердце готово было из груди вырваться, когда я их видела. А когда я Бёздея вижу, оно наоборот успокаивается, скандалить неохота — хочется смеяться, улыбаться, рассказывать ему всякие приколюшки черноюмористические и всячески улучшать его настрое… Стоп. Это вот о чем я сейчас? «Улучшать настроение»? Я что, и правда в него?.. Ой, мама миа…

Отчаянно захотелось сползти с его плеча и ломануться домой — думу думать, но с другой стороны хотелось продолжать на нем висеть — просто для того, чтобы быть рядом. Кажись, я и правда в него втюрилась…

— Бейонд! Что случилось?! — раздался голос Себастьянчика. Да такой испуганный, что мне аж смешно стало: ну что могло со мной случиться рядом с Бейондом? Разве что метеорит бы на голову упал… — Что с ней?! Ты что сделал?!

Так, это она к чему?!

— Ничего, — хмыкнул Бёздей и, кажись, решил позлить Маню. — Она мой труп, и…

— Чего?! Идиот, ты что с ней сделал?! — возопила Маша, кидаясь ко мне и тормоша меня. — Ты ее убил?!

— С дуба рухнула? — возмутилась я, тут же «оживая» и пытаясь встать на ноги. Бёздей остановился и отпустил меня. — Да Бейонд никогда мне ничего плохого не сделает!

— Я… — Маша явно растерялась, а затем возмутилась: — Фиг ли ты притворялась? Меня инфаркт чуть не хватил!!!

— Извини, — пробормотала я. Стало стыдно: она же такая чувствительная, а я тут устроила… — Я не подумала…

— Думать надо, — фыркнула Маня и двинула мне кулаком в лоб. Не сильно — для профилактики.

— Ладно, в следующий раз подумаю, — согласилась я и тут же выдвинула встречные обвинения: — Но вот Бейонда обидела уже ты! Он мне никогда ничего плохого не сделает.

— Да, прости, — Маня потупила глаза и обратилась к моему маньяку: — Извини, Бейонд, я просто испугалась.

— Ничего, — кивнул он. Вот, молодец, хвалю! Все всегда поймет. Не то, что эти ее параноидальные мафиози и одинокий волк L!

Я довольно разулыбалась и показала Мане двойной знак «победа», а Бейондычу — «класс». Себастьянчик кивнула, а Бёздей лишь пожал плечами.

— А ты чего не идешь домой? — озадачилась я. — Боишься на мафию нарваться?

Маня поморщилась и кивнула.

— Так пойдем с нами, — предложила я. — Вряд ли они к нам припрутся.

— Нет, я все же домой, — усмехнулась она, хитро на меня глядя. — Я с тобой завтра поболтаю. А сегодня надо встретиться с проблемой лицом к лицу.

— Молодец, моя школа, — похвалила я подругу, похлопав ее по плечу. — От проблем мы не убегаем — мы встречаем их с гордо поднятой головой.