Нашествие гениев

— Да я не на это удивился, — усмехнулся Кэль, подозрительно глядя на друга. — Я просто никогда бы не подумал, что этот лентяй может начать кого-то чему-то учить, особенно по собственной воле. Он же даже водить никого никогда не учил, хотя это у него получалось лучше всех в нашей группе.

— В банде, что ли? — фыркнула я, а Михаэль поморщился, но промолчал. Тогда я решила поиздеваться над Дживасом. А что такого? Надо же девушке развлечься… — С чего бы ты такой добрый стал, Майл? Переизбыток гормонов? Или от меня феромоны твоего типа исходят?

Дживас фыркнул и натянул и так накинутое на голову полотенце мне на харю, закрыв обзор. Вот бяка…

— Тебе так идет больше — феромоны прячет. Избыточные, — съязвил он, и я рассмеялась, а Мэлло лишь закатил глаза. Мы поболтали о том, почему Мэтт никогда не учил подчиненных друга вождению, и выяснилось, что он просто не любит толпу, предпочитая одиночество, а учить кого-то — значит идти на контакт, он же этого терпеть не может. Михаэль ехидно комментировал наш разговор, и мы с Дживасом постоянно хихикали, а минут через десять этот ленивец вдруг проявил чудеса деятельности и возвестил, что я должна попробовать сделать первый гребок сама. Я согласилась, получила инструкцию, и мы дружной гурьбой ломанулись в воду. Эх, лишили они меня моего кокона с котенком! Гады… Ну да ничего, я еще вернусь!

Мэлло лениво поплыл на спине куда подальше, а я попыталась сделать все, как объяснял Дживас, но не получилось, и я вновь пошла ко дну. Меня вытянули, объяснили все ошибки, и я снова совершила подвиг, попытавшись начать заплыв. И вновь провалилась. И не потому, что не понимала объяснений — наоборот, Майл все шикарно разложил по полочкам. Я просто боялась. Собственно, я не умею плавать потому, что боюсь воды, соответственно и научить меня плавать сложно именно из-за этого, и хотя я боролась со своим страхом вплоть до этого момента, спокойно и осмысленно кинуться в воду для меня попросту невозможно. Я горестно вздохнула и воззрилась на призадумавшегося Дживаса. Тот скрестил руки на груди и нахмурился, а затем спросил:

— Не расскажешь ведь, да?

Я поморщилась, и он кивнул.

— Ладно, не надо. Поступим иначе. Я отойду, а ты смотри на меня и попытайся подплыть. Я тебя вытащу, если что. Просто поверь мне в этом. Я многого прошу, но утонуть я тебе не дам точно, поняла?

Не дожидаясь ответа, он отошел на небольшое расстояние, достаточное, чтобы сделать пару гребков, и кивнул. Я глубоко вздохнула, посмотрела ему в глаза и подумала: «Он ведь вытащит меня? Не даст сдохнуть, правда?» Особой веры не было, но скрытые очками зеленые глаза смотрели на меня так решительно, что я все же почему-то ему поверила и ринулась в воду. На удивление, я не пошла ко дну, а подплыла к гению. Найдя ногами дно рядом с ним, я радостно улыбнулась и долбанула ладонью по ладони Дживаса, довольно улыбавшегося и хитро на меня глядевшего. Нашел подход, зараза. Но зараза не злая, а это главное… Я еще несколько раз повторила свой подвиг, и Мэтт предложил попытаться начать заплыв, не глядя на него, но я потерпела сокрушительное поражение, посему мы вернулись к отработанной схеме, и вскоре Майл начал отходить от меня довольно далеко. Разумом я понимала, что он не успел бы меня выхватить из воды сразу же, и ему пришлось бы еще до меня добираться, а за это время я наглоталась бы воды, но я все равно спокойно начинала плыть, в то время, как глядя на противоположный берег, этого сделать не могла. Бейонд к тому времени уже успел отдохнуть на нашем берегу и пустился в третий заплыв через реку, а Юля возвращалась из второго, пребывая в центре водного потока, и довольно скоро они должны бы были встретиться. Мэлло же бултыхался не пойми где, то ныряя и появляясь очень далеко от нас с Майлом, то лежа на спине всего в нескольких метрах. Короче говоря, шатало парнишку по всей речке.

Майл в очередной раз отплыл от меня, причем довольно далеко, а я снова ломанулась к нему, но стоило лишь мне начать заплыв, как что-то пошло не так: я сбилась с ритма и начала тонуть. Паника накрыла с головой, я начала истерически махать руками, но почувствовала, что иду ко дну. Было страшно, хотелось вырваться из этого мутного зеленоватого плена и увидеть солнце, почувствовать под ногами землю… Зачем Мэтт предложил начать практиковаться не у берега, а дальше?! Но это не его вина. Моя…

«Сегодня отличный день, не находишь?..»— всплыло в памяти, и давно закрытый под замок страх вновь завладел сердцем, душой и разумом.

Я начала захлебываться, и тут меня резко дернули, вытаскивая на поверхность. Кислород наполнил легкие, я закашлялась, отплевываясь от воды, а Майл молча плыл к берегу, таща меня на буксире. Когда берег был совсем рядом, я наконец смогла встать на ноги и начала судорожно пытаться отклеить волосы от лица, чтобы хоть что-то разглядеть. Мои руки отстранили теплые ладони, и Мэтт осторожными и четкими движениями убрал с моего лица все лишнее. Я испуганно воззрилась на него, а он тихо произнес:

— Я же сказал: ты не утонешь.

Почему-то захотелось разрыдаться, но я сдержалась. Вот если бы он заявил: «Не бойся, все будет хорошо», — я бы дала ему в глаз, но он поддержал меня иначе, по-своему, и, что странно, именно эти слова я и хотела услышать. Я с трудом подавила подкрадывающиеся рыдания и поежилась от холода, а Майл вдруг сказал:

— Не плачь, Маша. Ты ведь жива. Не утонула.

Я шмыгнула носом, а он ни с того ни с сего притянул меня к себе и осторожно обнял. Это попытка подбодрить недоутопленницу? Если да, то очень странная! Терпеть не могу все эти телячьи нежности! Но почему-то я не вырывалась. Хотелось вот так застыть и никогда никуда не уходить. Вообще не шевелиться, потому что впервые в жизни я почувствовала себя защищенной и, что самое противное, всхлипнула. Слез не было, но чего мне стоило их сдержать, знает только алкоголик, перед которым поставили бутылку водки и повелели сутки не отводить от нее взгляд, распивая соки и чаи. Дживас начал осторожно гладить меня по голове, а я прижалась к нему и вцепилась в предплечья пальцами как утопающий в спасательный круг. Впрочем, так оно и было, только Мэтт был спасателем, а не окружностью, предназначенной для спасения… Он молчал и только крепко прижимал меня к себе, а я хлюпала носом и отчаянно мечтала никогда в жизни больше не заходить в реку. Мерное сердцебиение рядом с моим ухом успокаивало, а ровное дыхание геймера заставляло дышать с ним в такт. Постепенно я приходила в себя и наконец-таки смогла осознать, что обнимаю чужого мне человека, и это не заставляет меня морщиться и вопить: «Сгинь, нечистая, а то святой водой оболью!» Но почему-то мне было пофиг, и отпрыгивать от Майла я не собиралась. Будь на его месте Кэль, я бы покраснела, как вареный рак, и ломанулась на край света, чтобы скрыть смущение, а вот Дживас… с ним была совсем другая история. Он был таким простым, родным, но в то же время абсолютно непредсказуемым, что мне не было ни стыдно, ни страшно: я почему-то была уверена, что этот Фрейд недоделанный поймет меня правильно. Наконец, я успокоилась окончательно и титаническим усилием воли отлепила себя от хакера. Он настороженно посмотрел на меня, а я слабо улыбнулась и прошептала:

— Спасибо, Майл.

Он кивнул и тоже улыбнулся, а я потопала на берег, где нас уже ждал мечущийся, как зверь в клетке, Михаэль.

— Ты в порядке?! — возопил он, как только я двинулась к суше. Земля, прими меня обратно! И огради от водных процедур…

— Ага, — криво улыбнулась я, достигая-таки этой самой земли. — Все пучком, нос пятачком. Спокуха. Но в воду я больше не полезу. И плевать мне, что там L вещает.

— Так нельзя! — тут же возмутился Император какао-бобов.

— А мне пофиг, — хмыкнула я, завернулась в свое полотенце с мультяшным котенком с головы до ног и уселась на траву.

Мэлло хотел было объяснить мне, какая я «редиска», как говорили в «Джентельменах удачи», но Дживас его перехватил и начал шепотом что-то втирать. Кэль то хмурился, то кивал, то морщился, но, наконец, тяжело вздохнул и заявил:

— Как знаешь!

После этого он уселся на свое полотенце, а Мэтт потопал за сигаретами, выудил из кармана джинсов пачку табачных дудочек и пошлепал куда подальше. Встав так, чтобы ветер не нагнал дым на нас с арийским биг-боссом, Майл прикурил и блаженно затянулся. Блин, если его сей процесс и правда так успокаивает, может, и мне попробовать? Хотя нет, я за здоровый образ жизни…

— Конфету хочу, — выдала я вслух, неожиданно для самой себя. — Леденец на палочке.

Мэлло удивленно на меня воззрился, а затем рассмеялся.

— Буду проходить мимо музея пастилы, сделаю тебе запас сахарных петушков, дитятко, — сквозь смех заявил он, и я почувствовала, что сердце болезненно сжалось. Он меня еще и дитем неразумным считает… Ну и ладно, не важно! Он все равно скоро исчезнет, так что не очень-то и хотелось… Только от этого еще больнее.

Посидев так минут десять, я дождалась Юльку, которая выбежала из реки и ломанулась ко мне с воплем: «Маша, как ты?!»

— Нормиком, — улыбнулась я, подумав, что мы с ней поменялись местами.

Грелля рухнула рядом со мной прямо в траву и обняла мою доходяжную тушку, а я прижала ее к себе и начала гладить по мокрым темным волосам.

— Больше в реку ни ногой! И плевать мне на задания! — наконец выдала она, и я согласно кивнула. Юлька отлепилась от меня и, подтащив свое полотенце, устроилась рядом, расспрашивая, как я себя чувствую и ничего ли не болит. Я отвечала, мысленно костеря L за его затею и благодаря Дживаса за оперативное спасение, а вскоре к нам присоединился Бёздей.