Нашествие гениев

— Но если он солгал, на фига мне вообще учиться плавать? — возмутилась я.

— Есть вероятность в десять процентов, что Ягами сказал правду, — пояснил мой препод японского языка с учительским видом. — Но не потому, что хотел вернуться, а потому, что хотел нас запутать, и зная, что я ему не поверю, выдал правдивую информацию за дезинформацию.

Блин, L, а у тебя мания преследования… Хотя, зная, с кем мы имеем дело, не только о таком можно подумать.

— Но если это может и правда оказаться заданием, — вяло попыталась сопротивляться я, — может, лучше будет все же научиться плавать как можно быстрее?

— Ты будешь проводить на пляже большую часть вечера, после того, как Мэлло и Мэтт будут возвращаться с работы, — безжалостно подавил попытку сопротивления Рюзаки. — Если тебя будет учить Юля, задание не смогу выполнить я сам, а это недопустимо. Незнакомым людям ты никогда не сможешь довериться, с ними же у тебя отношения неплохие, потому они — наилучшие кандидатуры.

— Вчера еще придумал, да? — нахмурилась я.

— Я подумал об этом сразу, но решил просчитать и другие варианты, — пожал плечами бомжарный препод.

— Гад! — возмутилась я и смачно стукнула ложкой по лбу гения. Железной ложкой по гениальному лбу… Все удивленно на меня воззрились, а я пояснила: — Терпеть не могу, когда мне лгут, L! А я тебя просила мне сказать, что надумал, и ты соврал! Скрывать информацию в сто раз порядочнее, чем нагло врать!

Я уселась на свое законное место и со скоростью солдата третьего месяца службы начала поглощать рис. На кухне повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь флегматично подражавшим мне, но с меньшей скоростью, Рюзаки, остальные в немом афиге на нас воззрились. Впрочем, не все: Бёздей флегматично помешивал чай, в который всыпал полсахарницы, не стуча ложечкой по донцу чашки. Сама культурность прямо…

— Так! — наконец взорвал тишину возмущенный голос Кэля. — Это ещё что?! Ты настолько против мне довериться, что даже плавать учиться не хочешь?

— С ума не сходи, — поморщилась я, грустно посмотрев на этого истерика. — Я согласна учиться плавать. Но ты же должен понимать, что мы не настолько хорошо друг друга знаем, чтобы ты за короткий срок сумел научить меня не бояться воды? Ты мне свои тайны не расскажешь, как и я тебе — свои, потому что мы слишком мало друг друга знаем.

— Ты себе противоречишь, — вмешался Майл. — Невозможно человека узнать, если с ним не общаться. Не будет разговоров — не будет и знаний.

— Пф! — я рассмеялась, но мне почему-то вдруг стало больно. — Ты хочешь сказать, что Михаэль откроет мне свои секреты? Или ты? Помнится, ты мне однажды уже сказал: «Ну, может, кто-то тебе и ответит». Так что мы хоть с ним и товарищи, он меня вряд ли впустит в свою жизнь настолько, чтобы открыть секреты.

— Начни с себя, — усмехнулся Дживас. Вот зараза… Провокатор!

— Начать с себя? — фыркнула я. — А смысл? Он мне никогда не доверится, так почему я должна это сделать? Я хочу быть его другом, но я не хочу рассказывать о том, о чем мне неприятно вспоминать. И ни ты, ни он, ни даже угроза того, что Кира в этом мире навечно останется, не заставит меня это сделать, ясно?

Я встала и ушла. Да, вот так вот просто: встала и свалила куда подальше, оставив на столе недоеденную кашу, а на диване — злого Мэлло и задумчивого Дживаса. Странно, но этот енот-полоскун даже не усмехался ехидно… Бывают же чудеса на свете! Я быстро обулась и потопала в свой любимый парк. Хотелось побыть одной, но не жалеть себя, как в прошлый раз, а помахать катаной по совету Бёздея. Знает он, что говорит… Я промучилась минут десять, сидя на зеленой травке и глядя на плывущие по небу ленивые барашки-облака, после чего решила было позвонить Кольке с просьбой о спарринге, как вдруг за моей спиной раздался голос. Самым странным было то, что это была не Юлька, которая всегда приходит мне на помощь, и даже не Бейонд, который мог заявиться в надежде на реванш. Это был даже не L с его голубой мечтой о возвращении в загробный мир, и не злой и мечтающий мне отомстить Кэль…

— Ну и что ты так реагируешь?

Я обернулась и увидела Дживаса. Этот деятель стоял довольно далеко, сложив руки на груди, а в губах у него застыла извечная сигарета. Я фыркнула и отвернулась.

— Ты расстроилась из-за моих слов? — на этот раз голос раздался совсем рядом, но я даже не посмотрела на источник шума. Больно надо напрягать позвоночник, дабы одарить взглядом всяких там ленивых недоделанных психологов! — Так сама должна понимать: друзьями называют тех, кому доверяют на все сто. Тех, кого знают, как облупленных. Ты можешь назвать другом только Юлю, а я — только Михаэля.

— А я не из-за этого расстроилась, — ответила я и почему-то решила пояснить: — Ты тогда сказал, что у нас повода подружиться не было с таким видом, словно говорил: «И не будет, потому как мне оно на фиг не надо, ведь ты никто и звать тебя никак».

— Разве у меня был такой вид? — хмыкнуло это хамское создание, но я себя переборола и не посмотрела на него, ответив:

— Да, именно такой!

— А я думал, он у меня был обычный — пофигистичный, — вновь хмыкнул Дживас.

— Да и наплевать! — возмутилась я. — Катись отсюда. Не хочу никого видеть.

— И Михаэля?

— Ясен черт! Он же, небось, разозлился!

— Ошибаешься. Он расстроился. Так же, как и ты из-за моих слов.

Повисла тишина. Это он пришел меня критиковать за хамское отношение к Шоколадке с Альпийских гор? Обломается! Хотя мне и правда стыдно. А еще обидно, потому что я сказала правду: Кэлю я другом на сто процентов никогда не стану. Ни я ему не доверюсь, ни он мне. И тут мне прямо в ухо прошептали:

— Он ведь тебе нравится. Я вижу. Не из-за тех слов на рынке, не из-за восхищения его именем. Я вижу, как у тебя глаза горят, особенно после вчерашнего…

Я вздрогнула и подскочила на месте.

— Иди к черту! — рявкнула я и потерла щеку. Неприятно, когда к тебе так подкрадываются, и еще неприятнее, когда выдыхают в ухо вместе с табачным дымом полную околесицу! Хотя, если уж начистоту, вчерашний день и правда был просто замечательным, и я была бы не прочь его повторить. Причем, что удивительно, Юльку я бы к нам с Михаэлем в компанию не взяла… Может, он и правда начал мне немного нравиться?..

— Не пойду, — ответил Майл, серьезно на меня глядя. Ёлки, ну почему он так любит доставать меня со своим профайлингом?! — Я хорошо его знаю и желаю ему счастья, а ты… Думаю, ты могла бы стать хорошей и верной женой. Потому я и пришел.

— Да пошел ты! — прошипела я, сжимая кулаки и зло глядя Дживасу прямо в глаза, что сделать было сложно, учитывая наличие гогглов. — Мне неинтересны все эти амурные вопросы!

— Неинтересны? — усмехнулся он, ехидно на меня глядючи. — Тогда почему, когда ты на него смотришь, всегда улыбаешься?

Я собиралась сказать, что у Дживаса глюки от перебора с никотином, но застыла с открытым ртом. Он ведь прав. На сто процентов прав. И, к сожалению, кажется, не только в том, что я улыбаюсь, глядя на арийское недоразумение с избытком пафоса…