Наши за границей

— Фромажъ швейціръ-то нтъ? Странно. Ну, какой нибудь… Просто фромажъ… Фромажъ… Постой, постой… А селедку, Глаша… Растолкуй ему, что это соленая рыба.

— Пуасонъ сале. Dу компрене? Энъ птитъ пуасонъ сале…

— Une sardine? Ah, oui, madame!

— Да не сардинку. Сардинку, впрочемъ, можно само собой. А селедку… — тщетно старался пояснить Николай Ивановичъ. — Фу, ты пропасть! Ничего не понимаетъ! Ну, вуй… Сардинку — вуй, и анкоръ…

— Анкоръ пуасонъ сале. Энъ отръ пуасонъ сале…

— Oui, madame, vous recevez, — отвчалъ слуга и исчезъ, явившись черезъ минуту съ двумя чашками супу и глубокими тарелками. — Voilа votre bouillon, madame. Servez-vous, je vous prie.

— Что-жъ ты супъ-то, братецъ, прежде подаешь?! — возмутился Николай Ивановичъ. — Прежде нужно закуску. Сардинъ, фромажъ, селедку…

— C'est apr`es, monsieur… Apr`es le bouillon.

— Какъ апре! Сейчасъ надо. Кто-же стъ соленое посл супу! Глаша! Скажи ему…

— А презанъ, а презанъ… — заговорила Глафира Семеновна.

Слуга пожалъ плечами и побжалъ за требуемымъ.

— Хорошій ресторанъ, дерутъ даже за входъ, а такихъ слугъ держатъ, которые даже не знаютъ, что посл чего подавать слдуетъ, — ворчалъ Николай Ивановичъ, не зная французскаго обычая, по которому соленыя закуски слдуютъ за супомъ.

Черезъ минуту слуга явился съ маленькими тарелочками, на которыхъ лежали дв сардинки, сыръ бри и нсколько длинненькихъ маленькихъ морскихъ раковинъ (moules). Глафира Семеновна какъ взглянула на раковины, такъ сейчасъ сморщилась, проговорила: «фу, гадость!» — и закрылась салфеткой. Взглянулъ Николай Ивановичъ и воскликнулъ:

— Что это? Улитки какія-то? Вонъ! Вонъ! Неси назадъ! Неси! — махалъ онъ руками. — Я селедку спрашиваю, а онъ какихъ-то улитокъ тащитъ. Прочь, прочь… Мы и устрицъ-то не димъ, а онъ улитокъ. Алле, гарсонъ… Ле рюссъ такой ды нонъ манже. Съ Богомъ, съ Богомъ… Да ужъ и фромажъ убирай. Я этотъ фромажъ не мъ.

— Пусть и сардинки убираетъ. Вовсе я не желаю такія сардинки сть, которыя рядомъ съ погаными улитками лежали, — прибавила Глафира Ceменовна. — Алле… Иль не фо па. Рьянъ иль не фо па. Селеманъ ле бульонъ. Доне бульонъ. Ужъ ты, Николай Иванычъ, не вдь что спрашиваешь. лъ-бы безъ закусокъ! — напустилась она на мужа, продолжая сидть отвернувшись отъ вскрытыхъ раковинъ.

Слуга недоумвалъ.

— Mais, madame, c'est ce que vous avez demand'e…- бормоталъ онъ.

— Прене… Прене прочь. Ву не манжонъ па се шозъ…

— Oh! Comme il est difficile!.. — вздохнулъ слуга и понесъ закуски обратно.

Супруги принялись за бульонъ.

— Вода, а не бульонъ, — сказала Глафира Семеновна и, хлебнувъ нсколько ложекъ, отодвинула отъ себя тарелку. — И это хваленый Парижъ! Хваленая французская кухня!

— Въ ресторан, гд даже за входъ берутъ рубль шесть гривенъ, — прибавилъ Николай Ивановичъ и сказалъ слуг:- Ну, пуасонъ. Скорй пуасонъ… Да не такой пуасонъ, который давеча подалъ.

— Сомонъ, сомонъ… Пуасонъ сомонъ, — подтвердила Глафира Семеновна.

Подали вареную лососину подъ соусомъ, но безъ гарнира. Порціи были такъ малы, что супруги просто ахнули.

— И это де порсіонъ? Де… Для двоихъ? Нуръ де? — спрашивали они слугу.

— Oui, monsieur.

— Да вдь это по разу въ ротъ положить. А гд-же гарниръ? Гд картофель?

— Вуй, вуй… У э помъ де теръ? — бормотала Глафира Семеновна.

— Mais vous avez d'esir'e seulement le saumon, madame [14] .

14

Вы пожелали только лосоcины, мадамъ.

— Да ужъ помъ де теръ само собой разумется.

— Je vous apporterai tout, de suite, madame, — сдлалъ движеніе слуга.

— Да ужъ гд тутъ апорте! Когда тутъ принесешь! Гляди. Вотъ твоя порція…

Николай Ивановичъ поддлъ на ложку свою порцію лососины и отправилъ ее въ ротъ.

— Анкоръ пуасонъ. Четыре порціи этой пуасонъ. Катръ порсіонъ… — говорилъ онъ, прожевывая лососину.

— И помъ де теръ… — прибавила Глафира Семеновна.

— Quelles pommes d'esirez-vous, madame? — спрашивалъ слуга.

— Кель помъ! Обыкновенный помъ… Вареный помъ.

Лакей улыбнулся и черезъ пять минутъ принесъ еще четыре порціи лососины и отдльно цлую гору жаренаго тоненькими палочками картофеля — pommes frites.

— Вотъ дуракъ-то! Жареный картофель къ вареной рыб подаетъ! — воскликнулъ Николай Ивановичъ

— Да ужъ шь. Только-бы насться, — сказала жена. — А только удивительно, какой здсь безтолковый народъ въ Париж.

Порціи бифштекса были еще меньше. Супруги ужъ не возражали.

— На смхъ, просто на смхъ… — пробормоталъ Николай Ивановичъ, забивая себ въ ротъ свою порцію бифштекса, сжевалъ ее и принялся пить вино.

— Я голодна, Николай Иванычъ, — жаловалась Глафира Семеновна.

— Да и я то-же самое. Только чуть-чуть червяка заморилъ. Вдь съ утра не ли, а теперь седьмой часъ. Придется часа черезъ два переобдывать. Вотъ допьемъ вино да пойдемъ искать другой ресторанъ. Индйки какой спросимъ, что-ли, гуся подимъ… Гарсонъ! Комбьянъ? — обратился Николай Ивановичъ къ лакею и ползъ въ карманъ за деньгами, чтобы заплатить за обдъ.

Лакей сунулъ ему т карты, которыя были получены при вход, и указалъ на кассу.

Супруги поднялись съ мста и направились къ выходу.

XXXII

— Шестнадцать французскихъ четвертаковъ взяли за все про все, — говорилъ жен Николай Ивановичъ, когда они вышли изъ ресторана Дюваля. — Что-то больно дешево. Ты разсчитай, что вдь мы вина потребовали на восемь четвертаковъ. Бутылку краснаго въ четыре четвертака и бутылку благо въ четыре четвертака. Стало быть, за ду пришлось всего восемь четвертаковъ. А вдь мы десять порцій съли, шесть порцій одной лососины. Положимъ, порціи такія, что одинъ разъ въ ротъ положить, но все-таки… Нтъ, стало быть, за входъ въ ресторанъ съ насъ ничего не взяли. Ничего… Съ какой-же стати при вход два этихъ самыхъ билета-то намъ всунули? — разсуждалъ онъ про дювалевскія разсчетныя карты — addition. Нтъ, это недорогой ресторанъ, ежели такъ разсудить.

— Да ужъ брось… Ну, что тутъ считать. Все равно въ этотъ ресторанъ я больше никогда пойду, — отвчала Глафира Семеновна. — Помилуйте, улитокъ какихъ-то въ раковинахъ намъ сунули. Мы спрашиваемъ рыбу, явственно ужъ, кажется, говорю — пуасонъ сале, — а намъ суютъ улитокъ. Надо замтить этотъ ресторанъ, чтобы не попасть и него какъ-нибудь по ошибк,- прибавила она, оглянулась и вдругъ увидала большую, освщенную газомъ вывску, гласящую по-французски: «Театр египтянъ и арабовъ». — Николай Иванычъ, вонъ тамъ арабскій театръ… арабскій и египетскій… Возьмемъ билеты и посмотримъ. Наврное что-нибудь забавное.