Наследие Санторо

Она сама непроизвольно позвала его на помощь, видя в нём защиту. И что куда важнее — он откинулся, хотя запросто мог проигнорировать. Значит ли это что-то или просто случайность? Может, ему общество Вонголы надоело и он решил, что уж лучше поможет ей?

Аделина нащупала в кармане юбки сигарету, что дал ей Хранитель Урагана, и растерянно оглядевшись вокруг, поняла что ни спичек, ни зажигалки у неё нет. Зато ведь есть собственное пламя. Не зря же оно, в конце концов, так называется. Поэтому после долгих потуг и щёлканья пальцев, ей удалось щёлкнуть небольшим фиолетовым свечением, которым она тут же воспользовалось. Фиолетовое пламя действительно лизнуло кончик никотиновой палочки, и этого даже хватило, чтобы её разжечь. Довольная новым способом применения пламени предсмертной воли, Аделина затянулась, но тут же зашлась кашлем. Курить она совсем не умела, разве что баловалась в более раннем возрасте.

Но через пару затяжек уже увереннее выпустила колечки дыма.

— Когда, спрыгнув с этой крыши, я сказала, что хочу стать облачком, то имела в виду совсем другое. И уж тем более не то, что я увидела в будущем.

— В таком случае, утешить тебя могу попробовать лишь тем, что ты видела один из вариантов будущего — параллельную вселенную.

Санторо закашлялась от неожиданности и даже испуга — хотя чего она ожидала, рано или поздно за ней кто-нибудь да явился бы. Вот только меньше всего она ожидала бывшего аркобалено Солнца. На плечи лёг пиджак, непривычно тяжёлый, обволакивающий не только теплом чужого тела, но и дорогим парфюмом. Реборн, пристроившись рядом, перехватил несчастную сигарету, которую явно бы переломило пополам, и сделал затяжку. Сколько он услышал из того, что она сказала? Впрочем какая разница, если её будущая версия здесь была, она точно применила силу.

— Разве параллельная вселенная не просто выдумка?

— Самая что ни на есть правда. Один человек может даже по ним перемещаться, и я думаю, ты знаешь, кто. — Киллер смотрел далеко за горизонт, сняв шляпу и пристроив рядом так, чтобы её не постигла участь туфель Аделины.

— Я думала, это слухи, — ошарашенно выдохнула Санторо, припоминая о домашнем аресте Бьякурана за то, что он «натворил в будущем».

— Так что, если тебя что-то не устроило в твоём будущем, просто принимай решения, которые изменят его, и ты создашь новую ветку. Хотя не сказал бы, что тебе так плохо живётся в Варии. Скорее, даже наоборот.

Лина сразу поняла, к чему клонит топ-киллер, всё-таки он успел заметить их с Занзасом. Да и она со своим криком выдала себя с поличным.

Нервы снова заиграли по струнам, и развернувшись к мужчине, она перехватила обратно сигарету, глубоко затянувшись, на этот раз дело пошло легче. И выпуская сигаретный смог в сторону, наигранно и возмущённо поинтересовалась:

— Это запрещено? Я сделала что-то плохое? Теперь я буду в опале, люди меня не поймут или что-то в этом роде?

— Это зависит от тебя — хорошо это или плохо.

— А внизу? Там все живы?

— Как ни странно — да. Все выспались и на свежую голову сели за стол переговоров, чтобы разработать дальнейший план действий. Мармон разве что ратует, чтоб Варии выписали чек за понесённые расходы и моральный ущерб.

— Что же, спасибо мне. Ну точнее, мне будущей. Кстати, я успела рассказать что-нибудь о наследии?

— Как сказать, ничего однозначного, лишь то, что мы нашли его.

— Странно, — Лина пристроила голову на колени, из-под полуопущенных ресниц наблюдая, как дотлевает вновь отобранная сигарета в губах киллера. — Может, и нет никакого наследия? Чем дальше мы продвигаемся, тем больше я убеждаюсь, что мой отец был безумцем. Не знаю, — Санторо выпрямилась, вытянув ноги, смотря на край крыши, где она стояла два месяца назад. — Может, ему было просто скучно и он решил всем потрепать нервы.

Санторо ждала, прекрасно помня воспоминания в Кокуе. Реборн точно выполнял задание отца и, возможно, даже связанные со следующей подсказкой к наследию, если оно, действительно, существует. Если промолчит, Вонголе верить нельзя. Но на губах киллера после долгой паузы всплыла усмешка.

— Я так не думаю.

— Вы ведь знали его. На свадьбе вы сказали, что были знакомы с моим отцом. Может, вам тогда известно нечто большее?

— Ничего такого, — качнул головой Реборн, туша сигарету о крышу. — Я всего лишь выполнял заказ по его просьбе.

— Отец желал кому-то смерти?

А что если она себя зря накручивает, и задание было совсем иного толка. Закралась старая мысль о словах Занзаса, мог ли отец знать убийцу матери и желать ему смерти?

— Это был заказ иной природы, — не желая разглашать профессиональная тайну, Реборн дал понять, что Лине будет легче с крыши сигануть, чем вытянуть ответ. — Но могу уверить тебя в одном, если он и был безумцем, то всё равно не стал бы затевать такую масштабную игру лишь из скуки. Какой-то в этом смысл, значит, есть. А участвовать тебе в этом или нет — уже твоя воля. — Повисла пауза, будто киллер размышлял, стоит ли говорить то, что вертелось на кончике языка, и смотря вниз на чернеющие кроны деревьев, хрустнул суставами пальцев, сжимая кулак. — Единственное, что тебе стоит знать точно, это то, что он тобой очень дорожил, и жалел, что не справедливо поступает по отношению к тебе, это он сказал лично. Но также он сказал, что когда придёт время, ты его поймешь, и всё это не будет иметь значения.

Та же самая фраза из воспоминаний! Они были правдой, а не просто больной фантазией!

— Иногда мне кажется, что я не доживу до этого времени, учитывая моё нынешнее положение.

— Тогда меньше лазай по крышам, чтобы снизить эту вероятность, — саркастично усмехнулся бывший аркобалено.

Санторо прыснула от смеха и, поёжившись, сильнее натянула пиджак, пытаясь спрятаться от ветра и глубже вдыхая парфюм и мужской запах.

— По правде говоря, я думала, может, стоит воспользоваться базукой ещё раз. Вы бы могли допросить меня будущую, либо я могла попробовать спросить там… ну, вы поняли.

— Я рассматривал этот вариант, но как я уже говорил, будущее изменчиво, и возможно, ты попадёшь лишь в одну из ветвей. А та — будущая ты ясно дала понять, что о наследии говорить не желает.

— Как всё сложно, — Лина наигранно закатила глаза и встряхнула непослушными локонами.

— Зато ты могла бы помочь, рассказав хоть что-то о найденных вещах.

— А прелюдия-то допроса долгая была, я уже начала замерзать, — заёрничала Санторо.

— Могла бы сказать сразу, что всё понимаешь, я бы не тратил время на предварительные ласки.

Санторо коротко хохотнула и, нервно проведя рукой по лбу, всё же решила, что ничего катастрофичного для Варии не произойдет, если она поделится информацией:

— Из предметов мы нашли только сломанные часы, после этого Вария долго не могла найти следующую подсказку, мы уже подумали, что это и есть наследие. Потому что их охранял один старик.

— Старик?

— Да, в лесу. Он застрелился, как только отдал мне их. Сказал, что отец его туда посадил и заставил ждать, когда он или я заберём их. Но потом мы… точнее я и Рокудо Мукуро нашли следующую подсказку, надпись на японском языке. Мукуро сказал, что в переводе это означает «Когда случается что-то необычное, наивно утверждать, что это — тайна, или предзнаменование каких-то будущих событий… Знамения имеют место лишь в глазах смотрящего». — О том, как именно они нашли подсказку, Санторо решила умолчать.

— Кодекс Бусидо, — припомнил Реборн. — Ямамото Цунэтомо. Хагакурэ. На тех часах было что-то особенное? Знаки, символы?

— Да, изображение Уробороса и фраза « Время — это змея, кусающая собственный хвост». Мы думали, что время на часах — это координаты, но ошиблись. Это была дата — 14 ноября 2008 года. Кроме этой фразы, больше ничего: ни координаторов, никаких знаков, где искать дальше — неизвестно.

Реборн лишь улыбнулся — заговорщически, будто знал никому не постижимую тайну и, развернувшись к Аделине, поманил пальцем, чтобы та наклонилась, и шёпотом, будто это тайна века, прошептал на ушко: