Наследие Санторо

Реборн разочарованно прикрыл глаза, выражая полную скорбь и страдание, поставил Санторо на ноги, но всё так же обнимая за талию, схватил замёрзшую ручку.

— Ты ущемляешь моё мужское достоинство, Аделина, я так могу подумать, что за время пребывания в форме аркобалено я потерял форму, и мои чары больше не действуют на женщин.

— Неправда, — Санторо шутливо хлопнула его по груди, — в любой другой ситуации я бы уже была сражена наповал и влюблена в тебя.

— В любой другой? — смакуя переспросил киллер, сделав несколько шагов, так что Аделине автоматически пришлось отступить назад.

Санторо отскочила, но мужчина будто в подобии танца дёрнул её обратно, покрутив вокруг оси, прижал спиной к себе, завораживающе прошептав на ушко:

— Значит, смею предположить, что в Варию тебя тянет трепещущее сердечко, которое сейчас так быстро стучит?

Рука скользнула с живота, медленно подбираясь к груди, но Санторо остановила киллера. Мелкая дрожь подкашивала ноги, только всё ещё опираясь о грудь Реборна, она удерживала равновесие, тяжело дыша. Киллер вновь развернул её лицом и сделал выпад, заставив Аделину откинуться назад, повиснув в руке.

— Верно, я вернусь к Занзасу, — призналась она, с вызовом смотря в глаза. — Видимо, спартанские условия мне больше по душе — привыкла, благодаря своей почившей семье. А хорошее отношение меня начинает пугать и отталкивать.

— Я возьму это на заметку.

Поражение признано, и Реборн, выпрямившись вместе Аделиной, выпустил её из своего ласкового захвата. Санторо опьянённая опасной близостью, покачиваясь на высоких каблуках, продолжила путь в привычном молчании.

— Аделина, — окликнул киллер. Снова сухо, больше официально.

А обернувшись, на разделявшем их расстоянии в три метра Аделина смотрела в дуло пистолета. Почему? Она успела лишь резко вдохнуть, сделав шаг назад, но каблук предательски застрял в трещине асфальтной дорожки пустой части аллеи. А курок уже нажат и пуля вырвалась на свободу и поцеловала в лоб, не оставив ни капли крови.

Лине всегда казалось, что если встретить смерть лицом к лицу, то можно увидеть летящую в тебя пулю. Но в разочаровывающей реальности она лишь ощутила, как её отбросило назад, а черепушку будто раскололо пополам. Но боль эта была больше вызвана ожиданиями и страхом, чем реальностью. Ведь упав на холодное покрывало зелени, она не умерла. Лишь смотрела в тёмные просторы неба и слушала сердце, кричащее в сожалении, что ей рано умирать. Она хочет жить. Жизнь била в её теле, нет, она вырвалась невероятной захлестнувшей энергией. Таким сильным порывом, что Санторо закричала как боец, рвущийся в предсмертную схватку, и вскочила на ноги, сжав кулаки, с криком выпустив и порыв энергии, бьющий ключом.

— Ебушки-воробушки! Я готова свернуть горы и пробежать сто километров!

— Вот оно как, — снисходительно прокомментировал репетитор Савады, поправив дулом пистолета федору, и хищно улыбнувшись, присел рядом с вновь упавшей на колени Аделиной. Она судорожно ощупывала лоб, но дырки от пули не обнаружила. Вместо этого пальцы кольнул тёплый огонёк. А Реборн, присев на корточки, ласково, будто комплимент, прошептал: — Гордое и независимое Облако.

— Что? Что происходит? Ты ведь выстрелил в меня! Пуля точно мне лоб прострелила! Так какого?!

Санторо попыталась ударить мужчину, что резко выпрямился. И застыла, ладонь покрывало пламя предсмертной воли Облака.

— Эта пуля — пуля пламени посмертной воли, она не смертельна для обладателей пламени.

— Чего?! А если бы у меня его не оказалось?!

— Ты бы померла, — спокойно пожал плечами репетитор и тяжко вздохнул. — Значит, это правда. И пламя проявилось уже сейчас. Я так понимаю, не в первый раз. Занзас знает?

Санторо постыдно потупила взгляд, нахмурившись. Нащупала огонёк, мерцающий на лбу, и коротко кивнула, так сразу и не разберёшь — просто небрежный жест или ответ на вопрос.

Реборн протянул руку Санторо — потерянная, будто брошенная в незнакомом месте в нечеловеческих условиях, она вцепилась в его руку, боясь остаться одной.

— Я ничего не понимаю, почему оно у меня проявилось? Когда отец проверял меня, то сказал, что у меня нет задатков ни к одному элементу.

— Как оно проявилось впервые?

Реборн заботливо провел Лину к лавочке, заставив сесть, но та елозила, сжимая кулаки — энергия рвалась наружу.

— Вы обещаете, что не запрёте меня в особняке Савады? — прищурив один глаз, неловко сквозь зубы застонала Лина.

— Ты просишь слова клятвы у наёмного убийцы? — завораживающе рассмеялся киллер, стоя напротив и засунув руки в карманы.

— И то верно, — и собравшись с силами, выкрикнула, протараторив и тут же закрыв ладошками лицо: — Занзас запустил в меня пламенем ярости, а я выстроила щит из карт, защитив себя. Чееерт, я не должна была этого говорить.

Молчание. Аделина боялась взглянуть в глаза киллера, так и мычала в ладошки, согнувшись в три погибели. Энергия отступала, будто сердце, её сосуд — прилив отходил от рук, ног и головы к центру, заполняя его щемящим чувством, — она снова ощутила страх, о котором забыла, пока действовала пуля.

Со стороны Реборна донёсся тяжёлый вздох — так вздыхают учителя, упорно корпящие над своими учениками, принёсшими безрезультатные плоды. Санторо решилась убрать своё укрытие из плотно сжатых пальцев и, невинно улыбнувшись, взглянула на киллера, не привычно напряжённого, прижавшего пальцы к подбородку, он смотрел в сторону, чуть нахмурившись.

— И правда интересно, почему пламя проснулось именно сейчас. Думаю, секрет кроется в самом его названии — «посмертная воля». Есть много версий. Но самая основная — смертельная опасность и тяга к жизни. Ты понимала, что умрёшь, но умирать не хотела. Возможно, это и активировало его.

Санторо медленно методично моргала, переваривая услышанное, но что ошеломило её больше — Реборн ни слова не сказал насчёт того, что Занзас пытался её, мягко говоря, укокошить.

— Хотя для каждого элемента есть ещё спектр своих эмоций. Как у Занзаса его пламя проявляется сильнее с яростью.

— Самое странное, что в тот момент меня захлестнула ярость, а не страх смерти или тяга в жизни.

— Любопытно. Есть ещё версия, что у женщин, у которых пламени, по сути, быть не должно, оно может проявиться с беременностью, если ребёнок обладает пламенем. Но это недоказанная версия.

— Отпадает, — протянула Санторо, возмущённо наморщив веснушчатый носик.

— В любом случае, считай это приятной новостью, я уверен, что твой отец гордился бы тобой. — Реборн присел рядом, приобняв за плечи, пытаясь хоть как-то приободрить, но Санторо лишь горько улыбнулась, хмыкнув.

— На что мне это пламя, бесполезное оно. Вот Солнце и Туман — другое дело! Солнцем можно исцелять, а Туманом создавать иллюзии, да ещё и в чужой голове копаться. — Лина с восторгом развернулась к киллеру, раскрыв ладонь, на которой ещё не до конца растаяла фиолетовая пленка пламени. — А Облако что может? Оно настолько бесполезно, что даже в Варии нет офицера облачного отряда.