Наследие Санторо

Убрал пистолет под глухой стон, пришло чувство некоторого опустошения и вновь нарастающего желания, полностью овладевшего рассудком.

Отбросив пистолет в сторону, Скариани дрожащими руками расстегнул оставшиеся пуговицы рубашки, скинув на пол, оголив рельефный, исчерченный узорами шрамов торс. Занзас навис над Линой. Влажные, со странным блеском глаза, отражали в себе серебряно-голубоватый свет луны. Совсем чёрные в кромешной темноте волосы небрежно спадали со лба, перья, свисавшие с плеча, приятно щекотали чувствительную кожу шеи. Он вновь накрыл её губы своими. Властно, давая понять, кто здесь хозяин. Сухие, шершавые, терпкие, с дымным привкусом виски, эти губы жадно целовали, посасывая нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот. Его истомленный жаждой язык принялся исследовать ряд белых зубов, щекотал нёбо. Голодный кот наигрался со своей мышкой, и теперь мог не спеша смаковать истерзанную плоть.

Чувствуя всем телом его желание и эрекцию сквозь ткань одежды, Аделина невесомо начала тереться о его возбуждённый орган. Занзас зарычал в поцелуй и, разорвав его, наконец, избавился от таких мешающих в эти минуты вещей. Аделина прикусила губу, почувствовав его член. Мучительно медленно, с томлением, Занзас вошёл, замирая на каждом несчастном миллиметре.

Внутри всё изнывало от саднящего желания, но он мучительно медлил. Издевался, это было видно по его губам, растянутым в искусной улыбке победителя. Наклонившись, Занзас хрипло прошептал в её губы:

— Давай, скажи это… — легко прикусил нижнюю губу, сразу же отпуская. — Скажи, что хочешь меня…

Дыхание давно сбилось, попробовать восстановить его было бессмысленно. Головка его члена нетерпеливо, дразня тёрлась о клитор… Вместо ответа Лина простонала ему в губы, возбуждённая, казалось, до предела, но он по-прежнему ждал.

— Хочу… — не своим голосом прошептала она, заглатывая воздух, — я… хочу тебя…

— Громче.

— Я, а-ах, хочу тебя, Занзас!

Довольно хмыкнув, он, наконец, вошёл. Сразу до конца, во всю свою немаленькую длину. Аделина не сдержала протяжного стона, выгнувшись в спине. Горячие тела соприкоснулись, будто сливаясь воедино, в одно целое… Лина чувствовала Занзаса каждой клеточкой своего тела, каждый миллиметр кожи горел огнем. Он так близко, он с ней, в ней. Сейчас, в эту минуту. Несмотря на то, что говорил и сколько раз грозился убить. Хотелось разорвать проклятые наручники, обнять его, вонзиться ногтями в смуглую кожу, но ободок наручников только до крови раздирал слишком нежную для таких пыток кожу.

Его губы вновь впились в её, снова впиваясь в измученную нижнюю. Он прикусил её до крови, с неким удовольствием высасывая солоноватую алую, как его глаза, жидкость.

Каждое его движение отдавалось сладкой дрожью в теле и эхом било в голове. Аделина, насколько позволяло её положение, двигалась ему навстречу, стараясь подхватить его быстрый темп.

Будучи на грани, она сжала пальцы в кулак. Занзас потянулся к наручникам, рванув цепь на себя, освободив, наконец, от заточения одну руку, а затем и вторую, оставив лишь впившиеся в кожу браслеты. Блаженно простонав, довольная точно замурлыкавшая кошка, Аделина сжала пальцы на черном вихре волос на его затылке, другой рукой жадно скользнув по груди, к шее, пытаясь притянуть к себе. Но Скариани увернувшись от её губ, болезненным укусом впился в шею, оставляя клеймо. Ещё толчок, ещё один… Пальцы нещадно сжали чёрные волосы на его затылке, тело выгнулось дугой, сводя мышцы судорогой. Неконтролируемая волна накрыла Аделину, тело приятно вздрагивало. Будто падаешь в бездну, рассыпаясь на сотни частей, едва ли не обращаясь в пыль. Как раскат грома оно оглушает, как вспышка молнии в кромешной темноте — ослепляет, как внезапный холодный ливень — застигает врасплох.

Сегодня она пережила свою собственную грозу, принёсшую после пасмурного кричащего неба лишь блаженство. Сквозь какую-то пелену, волшебную негу до Лины долетело чужое шумное частое дыхание. Занзас всё ещё в ней, ещё двигается с неимоверной скоростью, словно пытаясь разорвать её покорное податливое тело. Исполненную нежной истомой Аделину вновь возвращают в реальность резкие движения, страстные поцелуи. Снова возбуждение, снова чувство этого нарастающего удовольствия…

Стоны, срывающиеся на крики, шумное хриплое дыхание, тихое бархатное рычание заполнили воздух кабинета, в котором, наверное, вспыхнет пламя, если чиркнуть спичкой по пустоте. Жарко, невыносимо жарко… Волосы Занзаса прилипли к его заблестевшему лбу, редкие капли пота катились по его лицу.

Снова на пике, еле сдерживая себя. Но и Занзас уже выдохся, темп заметно замедлился. Ещё пара секунд и, замерев, он кончил вместе с Линой. Тепло разлилось по телу, переполняя его, вновь то чувство, вдвое превосходящее бывшее до этого, захлестнуло с головой. Вновь яркие вспышки, дрожь во всём теле. Ещё и ещё, один за другим, спазмы оргазма накрывали волнами. Сознание балансировало на тонкой грани между пропастью и реальностью. От переизбытка чувств Аделина не могла прийти в себя, весь мир померк…

И в эти мгновения она плохо понимала происходящее. Только чувство опустошённости, когда Скариани вышел из неё. Отвязал ноги. От переизбытка испытанных чувств, Санторо теряла сознание, лишь успев уловить угасающим сознанием момент, как мужчина забросил её к себе на плечо.

— ВРО-О-ОЙ! ЧЁРТОВ БОСС!

Разбуженная нечеловеческой силой связок Капитана Аделина, распахнув глаза, ничего не понимая, смотрела в потолок. Резко приняв сидячее положение, она уставилась на незнакомое одеяло, кровать, да и всю обстановку в целом, зацепившись взглядом за рядом спящего босса. Когда до неё дошло осознание, что всё происходящее в течение вечера и ночи не было больной эротической фантазией, её постиг приступ паники, потому что голос Скуало неимоверно приближался.

— Занзас, — прошептала Лина, как можно безопаснее, потормошив того за плечо. Но босс лишь отбил её руку и перевернулся на другой бок.

— Отстань.

— Но Скуало, он, кажется, ищет тебя, а я тут, это нормально?

— Это так же ненормально, как и в целом твоё пребывание в замке. Собери свои шмотки и вали.

— Но он же уже рядом.

— Ни хрена, судя по голосу, только на лестнице.

Конечно, Аделина не ждала, что утром её встретит завтрак в постель или усыпанная лепестками роз кровать, но от подобного отношения стало горько и противно. Однако Санторо всё же подскочила, ища свои вещи. Вот только те остались в кабинете.

А децибелы увеличивались. И Лина нашла одно единственно верное решение — сиганула под кровать в момент, когда ручка двери опустилась. Сквозь щель между кроватью и полом она проводила взглядом приближающиеся армейские сапоги.

— Какого хрена, чёртов босс? Уже час дня, тебе названивает Вонгола уже два часа!

— Отъебись, я всю ночь работал.

— Работал?! — заверещал Суперби. — Это как же, пропил больше положенной нормы? Или избил кого-то, кто принёс тебе не то мясо?

Повисло многозначительное молчание. Лине оно уже не нравилось. Когда Капитан молчит, это сулит лишь ещё большие проблемы для перепонок окружающих.

— Вот оно в чём дело, — с издёвкой протянул Скуало. И после очередной паузы, будто не орал вовсе минуту назад, спокойно заговорил: — Пришло приглашение от Мильфиоре на бал-маскарад через неделю.

— И в чём проблема? Пошли мармеладный мусор, на это моё официальное разрешение не нужно.

— Проблема в том, что приглашения пришло два. Для Варии и для Аделины Санторо, причем женщину приглашают уже сегодня вечером, даже самолет за ней личный выслали.

Теперь многозначительная тишина повисла со стороны босса.

— Причина.

— Не указана. Но Вонгола звонила, приказ официальный явиться всем. Ничего хорошего от Бьякурана не жди. Этот ублюдок явно что-то задумал. Санторо-то приглашение передавать?

Снова молчание. А после армейские сапоги удалились в сторону двери, да там исчезли. Лина, пыхтя и кряхтя, выползла из-под кровати, забравшись на неё и увидев пригласительный в руках босса, попыталась перехватить, но он безжалостно скомкал его и отправил в полёт.

— Зачем я понадобилась боссу Мильфиоре так срочно именно сегодня?