Наследие Санторо

— Танец или жизнь? — в позвоночник, будто иголкой, кольнули два холодных кончика пальца. Аделина вздрогнула, вытянувшись струной, и затаила дыхание — глубокий голос, шепчущий на ухо, и горячее дыхание на обнажённой шее вызывали резкий контраст с ледяными прикосновениями пальцев, сложенных в пистолет. Поставив бокал на столик, чтобы не разлить напиток, Аделина, повинуясь негласным правилам игры, в той же шутливой манере подняла руки, обернувшись.

— У мафии всегда так принято звать девушку на танец под дулом пистолета, синьор репетитор?

Реборн, сдув невидимый дымок с пальцев, хитро улыбнулся, глаза, слившиеся с чёрной маской, игриво блеснули, мужчина ненавязчиво протянул руку, даря ощущение призрачного выбора.

— Так что же ты выберешь? Жизнь или танец?

— Нет-нет! — ретиво замахала руками Санторо, угрюмо нахмурившись. — Никаких танцев! Я стеснительная девушка, не любящая толпу. А здесь для меня один ходячий аллерген.

— Я заставил тебя выйти на сцену в театре, думаешь, не хватит сил увести на танец? — с улыбкой высокомерного торжества, репетитор, не принимая возражений, подхватил Санторо за талию, силком выводя к гуще танцующих масок.

— Нет, нет! Я не умею танцевать! — краснея от смущения и страха своего неминуемого позора, Лина изо всех сил упёрлась ногами в пол, но Реборн, не принимая возражений, продолжал настойчиво тянуть за руку, давая последний шанс смириться со своей участью.

— Так я тебя научу!

— Если Бьякуран увидит, что я танцую, то тоже заставит меня танцевать!

— Почему Бьякуран должен заставлять тебя танцевать? — киллер даже остановился, Аделина готова была поспорить, как надменно и удивлённо изогнулась его бровь под маской.

— Ну… Ну он ведь хозяин маскарада и всё такое. Ну, пожалуйста! — и в последней попытке молитвенно сложила руки, покорно склонив голову. — Вы же меня наверняка допрашивать будете!

— А что, есть что скрывать?

— Нет!

— А вот твои прячущиеся глаза говорят, что да. Почему Бьякуран вызвал тебя на неделю раньше?

Санторо подняла склонённую голову, хмуро стрельнув взглядом по сторонам, проверяя, нет ли поблизости Джессо, судя по всему, Вонгола не знала о его грандиозных планах обзавестись семейством, иначе бы Реборн знал, но мужчина терпеливо ждал её ответа, вперив руки в бока.

— Вот вы уже начали допрос, — криво улыбнувшись, Лина соскочила с ответа.

И Реборн, вздохнув, как человек, потерявший всякую надежду на благоразумие ближнего своего, подхватил Аделину под талию, воспользовавшись её минутной слабостью, волоча на танцпол.

— Если не пойдешь со мной танцевать, я пойду к Занзасу и расскажу, что ты меня поцеловала в особняке Вонголы, а потом ещё и в комнату пыталась затащить.

Открыв рот от такой беспардонной наглости, да ещё и лжи, Аделина в миг прекратила сопротивляться, застучав зубами, точно ища подходящие слова, рвущиеся из шипения.

— Но последнего не было!

— Зная, как ты на мужиков кидаешься, мне поверят. — Удар ниже пояса с недвусмысленным намёком на события четырёхмесячной давности, когда её опоили таинственной гадостью, от которой она набросилась на Занзаса. После такой подсечки Лина окончательно понурила плечи, пока Реборн торжествующе захохотал и, развернув к себе, перехватил за запястья, одну руку пристроив себе на плечо, другую оставив в своей хватке.

Натянутая как струна с одеревеневшим телом Аделина прикусила губу, позволяя нарушить её личное пространство, рука на обнажённой талии приятно холодила и вызывала волнительный трепет. Что же, она может внести ещё один пункт в свой список «первого раза».

— За отдавленные ноги извиняться не буду, вы сами напросились, — с наигранной скорбью театрально вздохнула Лина, с вызовом смотря в насмешливый, не сходящий с неё взгляд.

— Ничего, кто-то должен был принять на себя эту участь. И расслабься, — Реборн легонько встряхнул её, на мгновение ослабив хватку, — я с тобой танцевать буду, а не пытать. У нас есть пять минут.

— А что будет через пять минут?

— Вернётся Бьянки, и если увидит тебя в моих объятьях, немножко убьёт тебя.

И начав безмолвный отчёт, киллер увлёк в танец Санторо, помрачневшую от такой перспективы.

— Замечательно, я теперь весь танец буду думать о вероятности быть убитой отравленной кулинарией. Больше не выпью и не съем здесь ничего. Кстати, как вы относитесь к замужеству?

— Замужеству? — удивлённо переспросил Реборн, Аделина вновь намеренно стрельнула взглядом в сторону. Хватает уже её похолодевших рук, выдающих волнение и страх. Реборн и так чувствовал её ложь за версту, намеренно вторгаясь в личное пространство, чтобы вывести из равновесия. С каждым шагом прижимая за талию ближе, как бы Аделина ни пыталась сохранить дистанцию.

— Да, в мире мафии замужество по расчёту — это ведь нормальное явление, как, например, у аристократов? Саваду хотели выдать за мою сестру при том, что они друг друга не знали и не видели.

— Скажем так, это не категорично, браки по любви тоже не редкость в нашей ипостаси. Но расчёт и правду всё же перевешивает.

— А вы?

— Я?

— Никогда не думали себя окольцевать?

— Бьянки уже три раза пыталась меня женить на себе, один раз даже когда я был в форме аркобалено, но как видишь, пока что безуспешно, — на губах всплыла ностальгическая улыбка, эти три раза явно таили в себе весёлые истории. — Но почему тебя заинтересовала эта тема?

— Да так, готовлюсь к худшим перспективам своего будущего.

Выпустив её из объятий, киллер закружил партнершу, и вновь поймав в цепкие руки, закинул её ножку себе на бедро, уткнувшись лбом в её лоб.

— А как же женская мечта о белом платье и пышной свадьбе?

— Боже упаси, — дыхание сбилось, вместо слов — томный, едва различимый шёпот. Аделина на мгновение прикрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание. — Брак для меня подобен сроку в тюрьме строгого режима, я ведь не смогу себе принадлежать, если мою свободу окольцуют ободком из металла.

— Аналогично.

Ответ шёпотом, скользнувшим по щеке к ушку. Убаюканная не прерывающейся беседой, Аделина не заметила, как полностью передалась во власть рук Реборна, будто её тело ей вовсе не повиновалось. Она стала марионеткой в руках умелого кукловода — так уверенно и легко он её вел, то позволяя эпизодично ощутить свободу действий, то вновь набрасывая невидимые цепи. Не совсем дружеские прикосновения и интимный шёпот на ухо, от которого подкашивались ноги, а сердце гулко стучало. А когда рука экс-аркобалено плавно скользнула с поясницы выше, всего лишь кончиками пальцев забравшись под алую ткань топа, Аделину будто током ударило и одновременно отрезвило. Танец, больше напоминающий прелюдию, заходил уже слишком далеко. Она сама, как смышлёная, быстро схватывающая на лету, ученица копировала точно тень грациозные движения.