Наследие Санторо

Снова наклон, в котором Аделина тянет за собой аркобалено, губы слишком близко, невесомо касаются, чтобы в следующий момент резко отстраниться в слишком жестокой игре без приза. Санторо стиснув зубы, подавляет уже почти вырвавшийся стон, киллер резко разворачивает её спиной к себе, прижимая к груди, и с довольной усмешкой искусителя, никак не отдающего запретный плод, шепчет на ухо:

— Видишь, не всё так плохо, ты даже почти не отдавила мне ноги.

— У меня хороший учитель.

— Может, когда-нибудь я ещё научу тебя чему-нибудь другому.

Аделина заинтригованно приподняла бровь, но вопрос заглушил громкий всплеск музыки, оркестр заиграл вальс. И с досадливым вздохом Аделины Реборн выпустил её из объятий, теперь рука к руке, как и танцующий круг масок, они кружили в сдержанной манере аристократов девятнадцатого века.

— Кстати, чудесный костюм.

— Не мешает меня лапать, правда? — с фильтрующими нотками усмехнулась Санторо.

— Я не виноват в твоей сексуальности, — парировал мужчина, цокнув языком.

— Хм… Ладно, я приму это за комплимент.

— Похож на оригинал, неужели доставляли из Индии?

— Да, заказала на счёт Мармона, он ещё, правда, не в курсе, но как представлю его бьющееся в судорогах тело при виде суммы, получаю эстетический оргазм.

Реборн зловеще захохотал, увлекая партнёршу в объятья танца.

— Бедный Мармон. Даже мне его жалко. За что ты так с ним?

— Наверное за то, что я цитирую «язва Санторо на его финансах, лишний рот, который Вария не обязана кормить, кара Вонгольская», и ещё много-много эпитетов, которые Мармон не жалеет на бедную меня. Ах да, ещё он грозился продать меня в цирк с хорошей скидкой.

— Думаю, теперь он всерьёз задумается над этой перспективой.

Оказывается повелитель бала устраивал свои правила, в которых танцующие должны были меняться парами. Волнение подступило удушающим комом, Санторо попыталась возразить, уже желая сбежать с поля боя танцующих пар, но Реборн, подбадривающе притянув в объятье, прошептав «ты хорошая ученица, расслабься и получай удовольствие», резко развернул её к следующему партнеру. В миг взяв себя в руки, Аделина учтиво кивнула незнакомцу, чьё лицо полностью скрывала маска в перьях.

Настоящий огонь в свечах старинных люстр мерцал снопами по всей зале, радужные краски костюмов кружили в сцеплённом круге, одной живой волной, что кружила под живую музыку, как искусных музыкантов, так и раздающихся приглушенных, но взбудораженных голос. Полностью затерявшись в гуще танца, Аделина сменила уже третьего партнёра. И правда, волнение уступило приятной истоме и праздничному настроению. Она расслабилась и получила удовольствие, кружась с незнакомцами, которые, быть может, час назад вытирали руки от чужой крови, а сейчас в белоснежных перчатках едва дотрагивались до её вытянутой ладони.

Следующая очередь. Аделина подняла взгляд на высокого мужчину, облачённого в чёрно-красный бархат венецианского костюма, точно настоящий персонаж, сошедший с исторических страниц Венеции — столицы карнавала, чёрно-красная лоснящаяся бархатная венецианская маска с перьями полностью скрывала лицо. Санторо поприветствовала лёгким кивком и игривым взглядом и рукой к руке закружилась вокруг оси. Но когда настало время меняться партнёрами и незнакомец притянул её в свои объятья, Аделина увидела торчащие из-под костюма красные перья, прицеплённые к волосам. Побледнев от осознания, в чей капкан она угодила, как только настало время меняться очередью, Лина попыталась быстренько отскочить, не смотря на лицо маски, но Занзас вцепился в её запястье, изъявив желание оставить партнёршу при себе. Электрический ток прошёл по всему телу, по позвоночнику пробежал рой мурашек, но подняв горделивый взгляд, Лина расслабила кулак. Скариани по-прежнему сжимал её запястье, они кружили, неотрывно следя друг за другом. Мужчина привлёк её к себе слишком близко, Санторо тяжело выдохнула.

— Вот уж не думала, что босса Варии реально заставить вырядиться в карнавальный костюм.

— Вот уж не думал, что тебе хватит ума уйти из-под моего надзора, посмев не предупредить, — грубым басом отозвался голос, заглушаемый маской.

— Меня похитили наглым образом, не я виновата, что кто-то плохо осуществляет свой «надзор». Ауч! — Аделина пискнула от сжавшей хватки на её пояснице. Глаза Занзаса сверкнули лихорадочным блеском — единственное, что открывала маска.

— Отойдёшь от меня ещё раз хоть на шаг, к Бьякурану под венец отправишься в разобранном виде.

— А мне вот интересно, в мою первую брачную ночь с Бьякураном я тоже буду находиться под твоим наблюдением? Попахивает уже извращением.

Он больше не сжимал её запястье, скрестил их пальцы, проведя большим пальцем по ледяной коже. Аделина едва не запнулась от, казалось, абсолютно невинного жеста, но душа убежала в пятки, а все едкие слова так и остались невысказанным покалыванием на кончике языка. Если бы он только мог их снять своим языком. Музыка стихла, пальцы разжались, Скариани демонстративно покидал площадку, а Аделина, понимая, что выбора у неё нет, семенила следом широким шагом, чтобы не отстать.

Вария, как и ожидалась, расположилась в закрытой тонкой кисеей ложе, шумная в карнавальных костюмах, но со сброшенными в одном конце масками.

Занзас исчез, вероятно, скинув маску к остальным. И Санторо, скрестив руки, обвела варийцев взглядом. Принц решил подтвердить свой статус, вырядившись в кои-то веки в принца, даже корону нацепил вместо диадемы. Больше всех отвёл душу Луссурия, уже утопающий в обилии перьев и блёсток. Мармон ограничился праздничной накидкой, расшитой серебряным узором. Леви, явно решив, что лучший костюм — это костюм босса, облачился в похожий на итальянские театральный костюм. Скуало же ограничился простым фраком, решив не терять время на пустые забавы.

— Ши-ши-ши, цыганка себе брюхо наела. Вон уже пузо висит. — Бельфегор провел тупой стороной лезвия по оголённому животу Аделины. Санторо, уже привыкнув, что для принца тыкать в девушек стилетами — привычное дело, втянула живот, оскорблённая таким заявлением.

— Конечно, на одно её пропитание уходит десять процентов нашей сметы, — проговорил Аспер с видом профессионального недовольства.

— Нет у меня живота, вашему королевскому высочеству следует поднять чёлку.

— Ничего, — подозрительно довольным тоном вдруг расплылся в улыбке Мармон. — Скоро выскочит за Бьякурана и наши финансы вздохнут спокойно.

Аделина сощурила глаза, подбирая свои пять копеек для подленько смеющегося Бела и довольно кривящего губы иллюзиониста, но вернувшийся Занзас схватил её за запястье, потянув за собой. Воцарилось молчание. Как сирота на табуретке, не знающая, куда себя деть, так и Санторо, оказавшаяся верхом на коленях босса, хлопала ресницами, прижав ладони к коленям и пытаясь осознать, что Занзас собственноручно усадил её к себе, прилюдно. Повернувшись к нему лицом вместо вопроса, какого черта он творит, Аделина многозначительно изогнула бровь.