Наследие звездного дракона. Отбор

Орана живая и на ногах! От радости и тревоги я не сдержала слез. На голове орчихи сияла корона из света, глаза источали голубой огонь, в руках змеились два магических клинка. Она разила молниями, ветром и пламенем, двигаясь с поразительной скоростью. Глас Стихий! Она сумела принять и покорить боевую ипостась, превратившись в грозную противницу даже для высших бьосов. Ей помогал каменный дракон — Тиль Дертан.

Сразу несколько мутных сгустков сорвались с наверший посохов бьосов. Увернуться невозможно! Хоть один да попадет, я в ужасе схватилась за горло. Орчиха замерла на месте, позади нее приземлился дракон и обнял своими крыльями, ярче вспыхнули руны, отразив смертельный удар. Рык и ревущее пламя вырвались из пасти Дертана, описав гибельный полукруг. Три бьоса занялись точно спички и сгорели в муках, остальные тоже пропали, но тут же возникли в воздухе по другую сторону пристани. Тут до меня дошло — друзья не дают им подобраться ко мне. Я выжила и все еще нужна врагам!

Дрейк! Мне не почудилось? Я принялась искать любимого глазами. Тень черно-стального дракона понеслась наперерез золотому, и я перестала дышать, испугавшись, что все началось заново. Но нет! Братья Рейгели сражались. Сражались с кем-то пострашней всех высших, вместе взятых. Нужно было уметь видеть невидимое, чтобы его рассмотреть.

Гигантское чудовище пыталось протиснуть могучие плечи, руками раздвигая ширь портала, попутно не щадя ни своих, ни чужих. Я вспомнила легенду, что рассказывал на уроке истории Флигенерде преподаватель-призрак Кадж.

Однажды в цветущий и наполненный светлой магией мир Стелларборн явился Зерр’штол — демон-разрушитель миров. Ударом кулака он разбил его на части. Но создатель мира Звездный дракон Стеллар при помощи своего дыхания Р’рах Атмин изгнал демона-разрушителя и спас свое творение, не позволив осколкам разлететься в космос. По-прежнему цветущие, они дрейфуют над безжизненной, населенной жуткими созданиями нижней стороной.

Зерр’штол, запертый в Бьосангрифе, пытается вернуться, чтобы закончить начатое! И где же Стеллар, куда он смотрит?

Сразу два пустотных сгустка летели в мою сторону, но вокруг вспыхнула золотистая сфера, и ничего не произошло. Расслабились Орана и Дертан, не успевшие меня прикрыть, и выдохнули свободнее, увидев меня. Я махнула им рукой и потерла солнечное сплетение, тепло в груди все нарастало. Не прилагая усилий, я парила над поверхностью, но совсем не была удивлена после всего. Мне кажется, я могу сейчас все, стоит лишь только подумать и сконцентрироваться. Сознание больше занимали бой у портала и демон-разрушитель, которого требовалось остановить.

Я снова потерла грудь и позвала:

— Стелла!

Протянув руку, попросту стерла ладонью с неба удерживавшую драконицу сеть. Это совсем не составило труда. Освобожденная, она тут же пропала, а жжение в груди усилилось, отдаваясь волнами в конечностях. Кажется, еще чуть-чуть, и что-то случится. Что-то, чего я пока не понимаю. Так как убить демона? Дыхание дракона — вот что нужно!

— Стеллар! Стеллар, ты нам нужен! — позвала я так же, как недавно звала меня Стелла. — Стеллар, твой мир погибает, помоги его защитить!

Передо мной вдруг материализовался морфик.

— Клякса! — обрадовалась, увидев друга.

Я так боялась, что он уже растворился в артефакте.

— Уррр!

— Клякса, ты знаешь, что нам делать? Они говорили, что я сосуд. И я чувствую в себе магию. Много магии, но не знаю, как именно ее использовать.

Морф посмотрел мне в глаза, и в голове понеслись картины далекого прошлого, а может, и будущего. Странные, пугающие, нелепые. Я поняла, что от меня требуется и чем все кончится, но все равно произнесла:

— Я согласна.

В тот же миг морф ударил меня в грудь, словно тугая волна. Это подействовало так, будто сняли предохранитель, и мое тело тут же выгнулось, принимая единство. Мир резко уменьшился, или я стала больше. Распростерла конечности — крылья, почувствовав под ними плотный воздух. С удовольствием вытянула гибкую шею, ощутив источник внутреннего огня в груди. Нескончаемый и смертоносный. Мы со Стеллой стали единым целым, одно на двоих тело, душа и сознание. Драконьи глаза видели больше и лучше, и теперь не пришлось напрягаться, чтобы как следует разглядеть страшного пришельца.

Взлетев, я походя дыхнула огнем на высших, что терроризировали Орану и Дертана, и, не глядя, полетела дальше, чувствуя, как магия развоплощенных бьосов вливается в мою ауру. Очищается, становясь нейтральной, и собирается где-то в районе источника драконьего пламени.

Я двигала крыльями все быстрей и быстрей, превратившись в черно-синюю молнию, оставляя позади золотой след, чувствуя себя смертельным снарядом, несущим сплошной мегатрындец для захватчика. Я не боялась. Дважды умирать не страшно.

— Смерти нет! — шепнула я сама себе и выдохнула золото пламени прямо в морду изрядно уменьшившемуся Зерр’штолу.

Вцепившись в него когтями, продолжила двигаться на инерции, выталкивая его за грань портала, и одновременно выпустила из себя всю накопленную магию, уничтожая проход. Последнее, что я увидела, — космос, подмигивающий мне мириадами звезд, и четко обозначенное созвездие дракона.

Эпилог

Дрейк

Утро выдалось совершенно непраздничным для Флигенерде. По всем инсалям на окнах вывесили черные флаги в знак траура. Императорская чета ушла за грань, растворившись в Р’рах Атмин. Нам с Лайонелом так и не удалось спасти родителей, они ушли с честью, до последней частицы магии и души защищая наш мир. А потом вдруг что-то случилось, и все мы оказались нечувствительными к пустотной магии без артефактов и рун. Это помогло отстоять наш мир и уничтожить легионы бьосов до последнего демона. Никто не скрылся от поисковых заклинаний, доброй стали и драконьего пламени.

Наступившая ночь впервые на моей памяти выдалась звездной, будто сам Стеллар вспомнил о нас и осветил острова, не давая захватчикам спрятаться во мраке. Я уверен, теперь каждую ночь смогу любоваться звездами, и знаю, что оттуда на меня смотрят родители и… Хельга. Моя любовь, моя пара, моя жизнь. Внутри так пусто, что еще немного, и я не смогу удержаться от попытки уйти следом за ней.

Постаревший и осунувшийся жрец-хранитель говорил прощальную речь и не мог сдержать слез. Он иногда прерывался, трубно сморкаясь в большой белоснежный платок, расшитый по краю синими цветочками. Одетые в черное придворные безмолвно застыли вдоль стен. Мужчины — прижимая к груди головные уборы, женщины — кружевные платочки к глазам.