Наследие

– Прости, что меня не было рядом, когда ты нуждалась в этом больше всего. Надеюсь, он не сделал ничего ужасного, - шептал парень в волосы девушке, успокаивающе поглаживая по спине.

– Это было так страшно. Теперь я понимаю, что чувствовала София и остальные. Ты не контролируешь свое тело, стоишь и смотришь в глаза настоящего кошмара, выбравшегося в явь, и ничего не можешь поделать. Остается лишь ждать конца, - шептала Мелоди Гамильтон, пока Аарон покрывал поцелуями ее лицо, веки и губы трепетавшие, словно нежные лепестки на сильном ветру, - Где ты и Густав были? Мы целую вечность не могли до вас дозвониться.

– Я...
– он потер ладонью изможденное лицо и вздохнул, будто все тяготы мира держались исключительно на его плечах. Что-то не давало парню покоя, рассказывать об этом Аарон не жаждал, но слова бурным потоком сорвались с языка, - Последний месяц был особенно тяжелым, Мел. Я просто устал, смертельно устал. Эта работа, теперь болезнь дедушки и ты, то есть я хотел сказать опасность, которая тебя окружает, заставляет меня изо дня в день беспокоиться и гадать, успею ли приехать вовремя и уберечь от участи Софии. А когда мы поймаем убийцу, то, что будет дальше? Ты уедешь, и все произошедшее покажется сном. Все это слишком, и мне просто нужно время переварить случившееся.

Мелоди разбивало сердце то, каким голосом, севшим и изъеденным тревогами, говорил Аарон, она хотела бы хоть как-то помочь, но понятия не имела, что в ее силах сделать.

– Поезжай домой и отдохни, ладно? Я найду, чем себя занять, сказала девушка, поглаживая скулу парня большим пальцем.

– Твоя мама просила меня присмотреть за тобой, пока они ездят на кладбище.

– Со мной все будет в порядке, правда. Убийца уже взял то, что ему было нужно. Он не вернется, по крайней мере, пока.

– Если что, звони, в этот раз я точно буду на связи, - Аарон запечатлел на ее губах поцелуй и направился к двери вместе с оставшимися полицейскими, закончившими свою работу.

Проводив молодого сержанта до ворот, Мелоди решила не тратить время на жалость к себе, лучше вместо этого она еще раз просмотрит дерево и дополнит с учетом информации, найденной в бумагах семейного врача Гренхолмов. Разъяренная Элисон Гамильтон вернулась с кладбища, куда ездила в сопровождении Густава, через добрых полчаса, налила себе стакан проточной воды, осушив залпом, и только потом обратила внимание на то, чем занимается дочь.

– А где Аарон? Я же попросила его не отходить от тебя всё то время, что меня нет. В Уотертоне все будто специально стараются свести меня с ума! – со злостью перевернув стакан у раковины, женщина скрестила руки на груди.

– Все нормально, мам. Я сама заставила его ехать домой и немного отдохнуть. Ему сейчас тоже нелегко.

Элисон как-то странно взглянула на пожавшую плечами дочь, но ничего не сказала.

– Как успехи? Что нашли у могилы Ванессы? – девушка подняла глаза на маму, зажав между пальцами карандаш и стуча им по разложенным перед ней бумагам.

– Ничего. Очередная чушь. Мне надоело играть в дурацкие игры. Этот урод просто издевается, видимо, ему доставляет звериное удовольствие помыкать нами, как вздумается. Держу пари, что прямо сейчас он сидит где-нибудь в кустах неподалеку и забавляется. Подлец! – Элисон бросила перед дочерью записку с набором букв так, будто та была проклята, и сжала кулаки, на долю секунды ощутив облегчение от впившихся в кожу ногтей.

НМОПСИВ ЯМЕН НСВЕСАА. Это напомнило Мелоди об университете. Бывало, преподаватели проводили разминки для мозга, когда работа над общими проектами не шла, или устраивали конкурсы для разбитых по курсам команд, чтобы подстегнуть учеников думать самостоятельно. Грызя карандаш, девушка ненадолго задумалась, переставляя в уме буквы.

– Вспомни меня, Ванесса.

На слова дочери Элисон вздрогнула, выныривая из собственных мыслей, и в ужасе уставилась на Мелоди.

– Что ты сказала?

– Эта записка – анаграмма. Здесь написано «Вспомни меня, Ванесса».

Глава 29. Элисон Гамильтон.

Канада, провинция Альберта, деревня Уотертон, 2019 год.

Часы тикали и тикали, заставляя Элисон нервничать все сильнее. Она мерила комнату шагами, постепенно подстраиваясь под мерный ритм, но никак не могла придумать что делать дальше. Они испробовали все, проверили все зацепки, разгадали загадки убийцы, то так и не смогли ни установить его личность, ни приблизится к поимке.

С фотографии на комоде на нее смотрели счастливые Остеллы – семья Элисон, которых давно уже нет рядом. Не в силах больше выносить взгляды этих до боли знакомых глаз, женщина перевернула рамку и тихо, по-звериному зарычала от бессилия.

«Вспомни меня, Ванесса».

Что же они упустили? Цепляясь за крупицы оставшейся веры в чудо, женщина проверила портрет родственницы на втором этаже, она изучала каждый сантиметр в поисках новой загадки, пока не заслезились глаза, но все было тщетно. И все же эти испытания имели свою положительную сторону – между матерью и дочкой не осталось больше никаких тайн и недомолвок, только искренность и поддержка. Устроившись в столовой и разложив на столе все, что удалось найти, они еще раз просмотрели документы, шкатулку, фотографии и изучили древо. Однако решения все еще не было. Элисон принесла с чердака старые альбомы, но Мелоди решительно забрала их в свою комнату, настояв на том, что матери нужен отдых. И все же заснуть женщина не могла, стоило ей только закрыть глаза, как начинали мерещиться неведомые звуки, свидетельствующие о приближении убийцы, в ушах стоял крик Мелоди, а тело замирало в ожидании смертельного удара.

От мрачных мыслей женщину отвлек стук в дверь, и она метнулась в прихожую в надежде, что Мелоди останется в безопасности своей комнаты. Принимать гостей в их ситуации было столько же тяжело, как и верить в то, что констебли справятся со своей работой.

– Приве-ет, – радостно улыбнулся Деклан. – Зашел извиниться за вчерашний визит и заодно позвать самую красивую девушку в округе на ужин.

– Ты ошибся домом, – буркнула Элисон.

На вежливость сил уже не оставалось, при упоминании ужина женщина постаралась вспомнить, когда в последний раз ела, но мысль о еде тут же вызвала рвотные позывы. Не раздумывая, она постаралась захлопнуть дверь, но Деклан ловко подставил ногу и отстранил ее, проникая внутрь.

– Брось, не был же я настолько груб вчера. Давай забудем обиды и попробуем еще раз? – улыбка все еще не сходила с лица мужчины, но была уже не такой лучезарной.

– Мне все равно каким ты был, но, чтобы ты там себе не напридумывал, не будет ни ужина, ни продолжения. Тебе лучше уйти.

– Детка, я же исполнил твою просьбу, принес документы быстрее любого курьера, – врач развел руками и постарался заключить Элисон в объятья. – Неужели я не заслужил поцелуя за свою расторопность?

Его слова и развязность послужили той малой искрой, которой хватает, чтобы начался пожар, женщина, переполненная страхами, словно взорвалась как пороховая бочка. Не раздумывая, она с силой толкнула гостя в грудь, и тот, не удержав равновесие, повалился на дверь и вскрикнул от боли.

– Убирайся! – бушевала Элисон. – Вон из моего дома, мерзавец! Прибереги свои намеки для жены и в кой-то веки своди в ресторан женщину, с которой перед Богом клялся быть вместе до конца!

Деклан смотрел на нее, как на сумасшедшую, в его взгляде больше не было ни намека на улыбку и флирт, только удивление и желание последовать ее словам. Наспех оправив полы пиджака, он выскочил за дверь, но, перед тем как захлопнуть ее за собой, бросил в женщину аккуратно сложенные листы бумаги, исписанные мелким врачебным почерком.