Наследие

— Это не повод ему доверять.

— А разве у нас был повод усомниться в его преданности? Вспомни, предположение о его участии в заговоре было опровергнуто самым тщательным расследованием. А кадрами вроде Ченга не разбрасываются.

— Грант утвердит такое назначение?

— Судя по последним его высказываниям, он уже вполне готов сменить гнев на милость.

Дана с сомнением покачала головой. Спросила:

— А что насчет второго вопроса?

— Ты о назначении Диего Фернандеса Региональным Координатором? И какую проблему ты усмотрела здесь? Обычное назначение на обычную должность.

— Ты не возражал против кандидатуры?

— Нет оснований возражать, Дана.

Она поколебалась секунду, потом все-таки сказала:

— Я не хотела бы видеть его в твоем окружении.

Арман глянул на нее острее:

— Почему, если не тайна?

— Это человек, который способен на все, — тихо ответила она.

— Многие из нас способны на многое…

— Я сказала не «на многое», а «на все», Арман, — возразила Дана. — Последним человеком, которого я считала способным на все, был твой отец. А Фернандес… Мне неуютно в его присутствии. И не надо считать это бредом нервной женщины.

— Я и не считаю это бредом, — ответил Арман. — Но пойми, нет ничего, к чему я мог бы придраться, чтобы оспорить назначение. Кандидатура идеальная.

— Вот это и настораживает, — вздохнула Дана. — Но ты, кажется, озабочен чем-то совсем другим.

— Забот всегда хватает. Ты не забыла, что сегодня у моего сына день рождения?

— Нет, конечно. Я поздравлю его.

Арман отодвинул стопку бумаг и, сняв очки, потер переносицу — жестом усталости.

— Арсен заявил, что на ужине, когда соберется вся семья, он сообщит нечто очень важное.

— Большой секрет, надо полагать.

— Да какой там секрет! Дернуло меня рассказать ему, что я объявил о своей помолвке с его матерью в свой день рождения. Между прочим, он сказал, что не даст никому сесть за стол, пока ты не придешь. И он не шутил.

— Ему досталось дедовское упрямство, — пожала плечами Дана.

— Ему бы дедовского ума. Он намерен после Академии проситься в Службу безопасности. И Молери готов его принять, несмотря на молодость и отсутствие опыта.

— А в спецгруппу он не будет проситься? — улыбнулась Дана.

— Я спрашивал, — хмыкнул Арман. — Он ответил, что не увлекается экстремальным спортом.

— Тебе уже говорили, что он очень похож на деда?

— Я и сам это вижу… Дана, может, пора перестать отрицать очевидное? Для всех нас ты — член нашей семьи. То, что ты не носишь фамилию Лафонтен, ничего не меняет.

Она помрачнела, встала, отошла к окну и отвернулась. Арман тоже встал и подошел к ней.

— Дана… Прости, я не понимаю. Я знаю, как ты жила прежде. Разве тебе не хотелось иметь семью? Или мы чем-то тебя обидели? Чем?

— Нет. — Она покачала головой. — Нет, все в порядке. Это ты извини… Я просто привыкла думать, что буду чужой для всех, кроме него. Конечно, я приду на ваш… на наш праздник. А теперь давай вернемся к делам.

— Конечно. Что там у нас следующее?

*

После совещания Дана вернулась в свой кабинет. Плотно прикрыла дверь, села за стол, с минуту бездумно смотрела на экран включенного ноутбука.

Совещание закончилось без сюрпризов. Даже утверждение Лао Ченга в качестве куратора проекта под названием «Альфа» прошло без особого шума. А вот встреча с Диего Фернандесом, только что назначенным Региональным Координатором Южной Европы, оставила у нее на душе нехороший осадок.

Встряхнувшись, она достала из папки, с которой ходила на прием к Верховному Координатору, лист бумаги. Переложила его в другую папку, аккуратно закрыла и прижала ладонью к столу.

Сколько раз она вот так носила эту бумагу с собой, но возвращала на прежнее место?

Как часто бывало в минуты тревоги или усталости, Дана придвинула и поставила перед собой фотографию в позолоченной рамке.

«Все вышло, как ты планировал, верно? Когда писал письма, когда дарил мне кольцо… Я работаю с твоим сыном, твой внук ждет меня на свой день рождения, а исследования генератора, вокруг которых кипели такие страсти, взяты под контроль Ордена, и занимается ими твой воспитанник. И твой вечный противник уже не противник… Ты был бы доволен?»

Ее прервала трель телефона.

— Да. Да, я слушаю. Что?.. Это точно? Нет, секунду, я запишу… Хорошо, завтра прошу ко мне. Утром. Да.

Положив трубку, она снова посмотрела на фотографию.

«Одного ты не сказал мне, ни сам, ни в письмах. Почему? Зачем тебе нужно было, чтобы я осталась здесь? Ты же знал, что без тебя Орден мне не нужен…»

Она задавалась этим вопросом не впервые. Вместо ответа человек с фотографии смотрел на нее спокойно и ясно, как будто зная, что она все поймет и во всем разберется.

Снова вздохнув, Дана Ферье передвинула на прежнее место фотографию и убрала в ящик стола темно-синюю папку с единственным листом бумаги.

Прошение об отставке в очередной раз осталось неподписанным.