Наследница огненных льдов

– Каких ещё лапок? – не поняла я.

А Тэйминэут не ответила и отбежала ближе к пропасти, где откопала вход в другой дом и, откинув заградительные лапы кедрача, залезла внутрь. Пока её не было, Эспин подошёл ко мне и шепнул:

– Ты же не собираешься брать эту полоумную в поход к оси мира?

– Почему полоумную?

– А ты будто и не видела, что она хотела меня застрелить.

– Я тут подумала и поняла, что это просто эмоции. Когда меня обидят, я ведь тоже хочу рвать и метать. Будь у меня в такой момент ружьё, мало ли что бы я с его помощью успела натворить. Так что не обижай больше Тэйминэут и всё будет хорошо.

– Что ты ей наобещала? Учти, я не собираюсь изображать перед ней мужа. Ясно?

– Просто будь дружелюбным, а то она тебя точно застрелит.

– Я не понимаю тебя, Шела, – тихо закипал он, – ты чего добиваешься?

– Если ты забыл, то напомню, у нас нет карты островов, нет такого проводника как Вистинг. А Тэйминэут есть. Она и будет нашим проводником.

– А ничего, если она решит, что для нашего блага нас надо удавить ремнём во сне? Она же непредсказуема, непонятно, в какие ещё дикости верит.

– Мне кажется, ты утрируешь, – хотелось успокоить мне Эспина. – Мужа, который к ней хорошо относится, она убивать не станет. Так что всё в твоих руках. А собачья упряжка нам очень пригодится. В неё же можно сложить наши рюкзаки и идти пешком налегке.

– Ты что, из меня альфонса хочешь сделать? Ради восьми пока ещё живых собак и нарты? Знаешь, Шела, твои рассуждения начинают меня пугать. Дух Крогов в тебе наконец проснулся, но в какой-то жутковатой ипостаси.

Ну да, он прав, я перегибаю палку, надо бы остановиться. Нельзя играть людскими чувствами. А дядю Руди спасать надо. Как же найти в этой ситуации компромисс?

Пока я думала и размышляла над сложившейся ситуацией, Тэйминэут выбралась из чужого дома и подбежала к нам. В руках у неё была странная смесь из снегоступов и лыж. Рама из двух планок, четыре распорки между ними и множество переплетённых шнурков и кожаных ремешков в пустотах – вот что такое лапки.

Но снегоступами дело не ограничилось, и Тэйминэут раздобыла для нас с Эспином в заброшенных домах торбаза – лёгкие и удобные сапоги по колено. К ним без труда получилось привязать лапки. А что, с такими сапогами и снегоступами в снег не провалишься, и мы пойдём куда быстрее и сохраним больше сил.

Пока Тэйминэут продолжила промышлять по домам мёртвых соседей, я вполголоса сказала нахмурившемуся Эспину.

– Надо попросить её провести нас через поселения, что встретятся на пути. Там наверняка найдутся молодые холостяки.

– И? – с подозрением спросил Эспин.

– И тогда мы сосватаем одному из них Тэйминэут. Ну да, я сосватаю, у меня же уже есть опыт.

– Какой ещё опыт?

– На Собольем острове, разве ты забыл? Помнишь Юхагыйнына, который нас переправлял на Медвежий остров? А Кедрачёвку и семью бабушки Матлинэвыт, где я ночевала, помнишь? Так вот с моей подачи весной старший брат Юхагыйнына пойдёт в Кедрачёвку отрабатывать в доме бабушки Матлинэвыт за её внучку Кирсимакан. А всё потому, что я рассказала, где живут одинокие невесты. Так что и для Тэйминэут я подберу мужа, нормального, не то, что ты.

– Что значит, нормального, – хотел было вспылить Эспин.

– Такого, кто рыбу умеет ловить, сетку плести, зверя стрелять. Ты же сам говорил Тэйминэут, ты не её круга, ей работящий нужен. Я такого и найду. А пока не нашла, у нас будет собачья нарта и проводник. Здорово же.

Касательно нарты, как оказалось, я зря раскатала губу. Тэйминэут покидала в неё исключительно свои вещи, и та наполнилась до отказа. А потом девушка принялась запрягать всю восьмёрку собак, поочерёдно одевая каждой на лапы некое подобие кожаных тапочек.

– А это зачем? – не удержалась я от вопроса.

– Чтобы собачки об снег лапы в кровь не сбили. Нынче морозы стояли, снег стал совсем колючий.

Колючий снег? И ради этого она когда-то сшила сорок собачьих тапочек? Ну ладно, Тэйминэут видней.

После обувания упряжки она предложила нам другую нарту, детскую, что лежала в амбарчике рядом с лодкой. Если в неё покидать наши рюкзаки, а самим перекинуть упряжной ремень через грудь и потянуть нарты за собой, то можно без особого труда везти вещи за собой, а не тащить эту тяжесть на спинах. Вернее, тянуть нарту придётся Эспину, а я буду нести в наполовину пустом рюкзаке только лёгкие припасы. Красота!

Каке прекрасное утро - своего я добилась, главное, чтобы Эспин не расстроил мои планы. Тэйминэут теперь очень нам нужна. Пусть она воспитана на специфических идеалах, но вряд ли она дурная девушка. Плохая дочь всё лето с больным отцом возиться бы не стала – удавила бы сразу. А нас с Эспином давить незачем, пока мы здоровы и о том не просим – такие ведь правила соблюдает Тэйминэут?

Глава 64

В пасмурную погоду собаки несли нарту Тэйминэут вперёд, а мы с Эспином брели следом. Привал на обед случился сам собой. Мы преспокойно шли за нартой, как вдруг собаки залаяли и вильнули в сторону. Тэйминэут, как могла, пыталась унять своих подопечных, но ничего не вышло. А тут и Зоркий решил рвануть к взбесившейся стае.

Вскоре я увидела петляющую тень и поняла в чём дело. По снегу бежал белый заяц, и собакам срочно захотелось поохотиться. Тэйминэут сориентировалась быстро: дёрнула спинку нарты в сторону, а сама соскочила с полозьев. Нарта завалилась на бок, всё её содержимое выпало на снег, а собаки заметно притормозили, не в силах тащить то, что не катится, а волочится.

Тэйминэут поспешила достать из колчана стрелу, натянула лук, и пронзённый ушкан окропил своей кровью снег. Вот и наш обед. И место для привала подходящее.

Пока Эспин рубил тальник в стороне, а костёр разгорался и медленно погружался в тающий наст, Тэйминэут мастерски ободрала и разделала свою добычу, чтобы сварить из неё всем нам суп.

– А мне? Дай глаза!

Девушка непонимающе стала озираться, в поисках источника звука, а когда увидела вылезающего из рюкзака Брума, не стала пугаться, просто озадачено спросила:

– Ты кто?

– Дух очага и уюта, разве не видно? Давай, покорми меня, если не хочешь, чтобы я на тебя прогневался.

Тэйминэут без лишних слов выковыряла из заячьей головы любимое лакомство Брума и отдала ему.

– Дух очага, – обратилась к нему Тэйминэут, пока хухморчик смаковал глаза, – скажи мне, откуда ты здесь взялся?

– Откуда-откуда, – проворчал тот, – из дома, где бестолочь живёт.

– Из моего дома, – пришлось пояснить мне Тэйминэут.

– Так значит, ты домашний дух и моего мужа, – истолковала она по-своему эту новость и тут же набросилась на Брума с расспросами. – Дух очага, скажи, что мне сделать, чтобы муж ко мне переменился? Как прийти в его дом, где ты властвуешь? Какую жертву тебе принести, чтобы мой муж не отвергал меня?