Наследница огненных льдов
Шрифт:
Как жаль, что обеденная зона не отделена от кухни, и от нежданных гостей негде укрыться. Пока я мыла над раковиной картофель, то успела поймать на себе лукавый взгляд Вистинга, преспокойно сидевшего за столом. Вроде бы он оживлённо переговаривался с Аструпом, что стоял рядом со мной и пристраивал свежевыловленного лосося на разделочную доску, и всё равно успевал глянуть в мою сторону. Эспин тоже не сводил глаз то с меня, то с Вистинга, и мне сразу стало понятно, что атмосфера накаляется.
– Господин Аструп, позволите? – произнесла я, взяв нож для разделки рыбы.
– Что, ты хочешь приготовить всё сама? – удивился он.
– Отчего нет. Думаете, не сумею?
Возражать Аструп не стал, наверное, чтобы не обижать меня.
Удивительно, но руки помнили, как правильно пластать рыбу и срезать филе – уроки дяди Руди на его излюбленной делагской рыбалке не прошли даром. А вот с чисткой мелкого картофеля пришлось изрядно повозиться. Пока я сражалась с тонкой кожурой, то время от времени прислушивалась к разговору, что лился за обеденным столом:
– Где ты остановился? – спросил Вистинга Аструп. – Я думал, что ты придёшь ко мне.
– Я тоже так думал, пока не встретился с пограничной службой.
– А что, у нас теперь есть и такая?
– Выходит, есть.
– И что им от тебя надо?
– Если бы я знал. Мне лишь сказали, что разрешения на моё свободное передвижение по островам у них нет.
– Что за чушь? – возмутился Аструп, – с каких пор для этого нужно специальное разрешение?
– Понятия не имею. Об этом знает только губернатор, а его в Квадене нет. Жду его возвращения.
– Так где ждёшь? Ты мне так и не сказал, где остановился.
– В губернаторской резиденции. Там у меня и комфортные апартаменты, и конвой за дверью. Удивительно, что выпустили прогуляться до тебя. Видимо, потому что моя двустволка лежит в сейфе главы погранслужбы, а без неё далеко из Квадена я не убегу.
Ну надо же, Вистинг приехал на Соболий остров и его тут же арестовали. Хотя нет, формально это явно не является арестом, скорее активным препятствованием в свободном передвижении. И чем же Вистинг заслужил такое обращение? Наверняка это как-то связано с его увольнением из армии и пропажей жены. Неужели он и вправду её убил, и теперь власти хотят призвать его к ответу, вот только убедительных доказательств не хватает, и они пытаются хоть как-то испортить Вистингу жизнь – не дают отправиться на любимую охоту.
– Я слышал, у вас новый губернатор. Кто он такой? – спросил Аструпа Вистинг, пока я нарезала почищенную картошку.
– Это вам во Флесмере виднее, кого к нам присылают, – с явной неприязнью к местной власти отозвался тот. – Каждые пять лет меняют этих губернаторов, а толку от этого никакого. Вот, был тут год назад губернатором Юнас Бротен – цельный человек, работал в геологическом управлении, в молодости искал на островах залежи угля. И ведь не чужим он человеком тут был. Он хотя бы знал нашу жизнь, понимал нужды людей. И что? Отправили его в отставку и посадили в тюрьму.
– За что это?
– Вот именно – ни за что. У нас ведь в прошлом году на острова не завезли ни одной бочки топлива, ни тонны угля. Представляешь, что тут творилось зимой? У кого стоят дизельные генераторы, всем пришлось вспомнить, что такое жить при свечах. А в середине зимы, когда на улице светло не больше пяти часов, это то ещё удовольствие. А без отопления школа наша заледенела изнутри, всех детей распустили по домам, чтобы при свете грелись у своих дровяных печей. На складе всё съестное перемёрзло и попортилось – никаких консервированных овощей и фруктов. Мы уже думали, всех цинга одолеет, не доживём до весны. Про всякие учреждения я уже молчу – всё было закрыто, все работали по домам, где есть свечи и печи. И как можно было на севере строить школы и склады без дровяного отопления? Да мало ли, резерв всегда должен быть. Вот я, как купил этот дом с печью, так и не трогал её. Не мешает она никак угольному котлу, стоит себе и стоит. И в других домах, где я котлы ставил, тоже печи остались. Как же они спасли нас прошлой зимой. И сестрички Хеланд. По осени они накупили десятки кочанов капусты прямо с парохода. Бочками их квасили,
собирались продавать. Как настала зима, ни империала ни с кого не взяли, всё раздали людям. Квашеная капуста – это же верное лекарство от цинги. А как с ней бороться, если зимой на острове никакой растительной пищи нет? Как только лёд встал и навигация кончилась, только дирижаблями к нам всякую снедь и возили. Ну много ли один дирижабль доставит? А цены после авиаперевозки… Фрукты продавали только семьям с детьми, консервы выдавали поштучно по строгому учёту. Уж баранину мы и сами в состоянии добыть, но ведь кому-то же взбрело в голову отправить в самые морозы полный дирижабль говяжьей тушёнки. На кой она нам? У нас что, своих коров нет? Лучше бы маринованные томаты прислали.Я слушала Аструпа и ужасалась: на всю суровую северную зиму люди остались без еды, света и тепла! Да как такое вообще возможно в наши дни? И ведь ни о чём подобном никогда не писали в газетах. Про Полуночные острова вообще редко вспоминали, разве что в связи с полётом дяди Руди к оси мира.
– И ведь кого наказали за всё это безобразие? – продолжал свой рассказ Аструп. – Юнаса Бротена, нашего прежнего губернатора. Сказали, это он виноват, что вовремя не послал прошение во Флесмер, чтобы кабинет министров выделил деньги на закупку угля для Полуночных островов. Так в том-то и штука, что всё он посылал, всё просил. А этот ваш флесмерский кабинет министров положил то прошение под сукно и сделал вид, что его не было. Но пойди теперь, докажи, что так всё и было. Министр энергетики ведь не сознается, что это из-за него два острова чуть не вымерли на корню. Поэтому всё списали на Бротена. Это он, а не министр сейчас в тюрьме. И на его место теперь прислали какого-то Сандера Лундборга, который ничего тут не знает, ничего не понимает в северной жизни.
Мне было крайне неудобно прерывать пламенную речь Аструпа, но я уже давно успела выложить филе и картофель на противень, вот только понятия не имела, как включить духовой шкаф странной самодельной конструкции.
– Сначала приправим, а потом в печь, – и с этими словами Аструп посыпал моё блюдо какой-то рубленной зеленью, с кусочками льда.
– А где вы это взяли? – поинтересовалась я, ибо холодильного шкафа в доме Аструпа не приметила. – И что это такое?
– Дикий лук, – ответил он, – мы его собираем на сопках в начале лета. А я вот решил, нарежу в бочонок, поставлю в ледник и буду до следующего лета потихонечку есть.
– Надо же. А где у вас ледник?
– В подполе. Прокопал там небольшую выемку в стене, поставил на неё дверку. У меня под домом же линза льда – вечная мерзлота. Так что свежемороженые продукты могу хранить долго.
С этими словами он засунул поднос в духовой шкаф и вернулся к столу, чтобы продолжить беседу с Вистингом. Тот, кажется, забыл про меня, и я не спешила ему о себе напоминать, оставшись у раковины, чтобы сполоснуть посуду.
– Откуда ты вообще знаешь всю эту историю про министра энергетики и сукно? – спросил Вистинг Аструпа.
– Здесь об этом все знают. Городок маленький, бывшее начальство было куда ближе к народу, чем нынешнее.
– Всё ясно, – хмыкнул Вистинг, – бывший губернатор хотел оправдаться перед горожанами, чтобы его не растерзали на месте.
– Ты что, не веришь? – казалось, оскорбился Аструп, но не за себя, а за Юнаса Бротена, – Да он бы никогда так с нами не поступил. Он знает севера, он понимает, где и как мы живём. И попросить угля для Собольего и Медвежьего острова он бы точно не забыл.
– А я вам верю, – неожиданно подал голос Эспин, до этого тихо сидевший у окна на своём излюбленном месте. – Подобная история вполне в духе Сандера Лундборга.
– То есть? – не понял Аструп. – А новый губернатор тут при чём?
– При том, что у него есть связи в министерстве энергетики, и он успел сменить две провинции, где уже был губернатором. Думаете, это случайность, что полтора года Лундборг маялся от безделья после истечения губернаторских полномочий в Сайшарынской области, и вдруг на Полуночных островах губернатор Бротен вылетает из своего кресла по такой дикой причине – не завёз уголь.