Наследник имения Редклиф. Том второй

— Надюсь, что эту обузу не теперь еще взвалятъ на мои плечи, — воскликнулъ Гэй, выслушавъ старика со вниманіемъ. — Мн еще нужно устроить дло въ Кулебъ-пріор и поладить съ Тоддомъ; когда мн тутъ играть роль представителя какой-нибудь общины?

Нсколько дней спустя, съ почты прислали конвертъ, сильно взволновавшій Гэя. Почеркъ руки на пдрес напоминалъ ему что-то знакомое. На почтовой марк стоялъ штемпель Истъ-Гиля. По всему было замтно, что письмо это пришло изъ Гольуэля, но адресъ былъ сдланъ не Чарльзомъ и не его матерью, а чуть ли не самой Эмми. Дрожащими пальцами Гэй сломалъ печать, развернулъ листъ — такъ и есть, письмо было отъ Чарльза. Строчки шли косо, буквы были неровныя и въ нкоторыхъ мстахъ чернильныя пятна закрывали цлыя фразы. Больной писалъ, вроятно, лежа.

«Дорогой Гэй! Мн бы не слдовало писать къ теб, но выдержать доле я не въ состояніи. Я порядкомъ потиранилъ Шарлотту; за то, по ея милости, дло твое, кажется, пошло въ ходъ. Опиши мн подробно весь твой геройскій подвигъ. Лицо Э… выдало твою тайну. Отца этотъ случай, кажется, расположилъ въ твою пользу. Напишу больше, когда окрпну. Теперь нтъ силъ.

Ч. М. Э.»

Чарльзъ сказалъ правду, лицо Эмми выдало тайну Гэя. Какъ-то утромъ, она пришла къ брату съ газетами и, собираясь прочитать ему что-то вслухъ, нечаянно увидала заглавіе: «Рэдклифскій заливъ»; тутъ же внизу слдовало описаніе кораблекрушенія. Эмми вся вспыхнула, улыбнулась, и слезы навернулись у нея на глазахъ.

— Эмми! Что тамъ такое? спросилъ Чарльзъ. Сестра молча подала ему газету и, закрывъ лицо руками, заплакала отъ радости. Чарльзъ прочелъ ей всю статью вслухъ, и Эмми принялась объяснять ему географическое положеніе мстности такъ врно, какъ будто бы она не разъ была въ Рэдклиф. Къ нимъ, въ комнату, забжала въ это время Шарлотта; узнавъ о радостной всти, занимавшей брата и Эмми, она пришла въ безумный восторгъ, выхватила у нихъизъ рукъ газету, полетла къ отцу въ кабинетъ, и тамъ начала тормошить мистера Эдмонстона, настаивая, чтобы онъ выслушалъ ее. Громкимъ, торжествующимъ голосомъ, шалунья прочла ему интересный эпизодъ изъ происшествія въ Рэдклиф. Мистеръ Эдмонстонъ чрезвычайно обрадовался. Блестящіе успххи Гэя въ какой-нибудь свтской гостиной не такъ бы пришлись ему по сердцу, какъ это ясное доказательство его храброй, великодушной натуры. Онъ забылъ неумстную вспыльчивость Гэя, забылъ его дерзкія слова и твердилъ вн себя отъ восхищенія:

— Славный малый! благородный малый! Такого храбреца рдко найдешь между молодыми людьми. Жаль, что мы съ нимъ разошлись. Я убжденъ, что онъ невиненъ, да вдь его не уломаешь; онъ ни за что не выскажется, иначе я бы его завтра же перетащилъ сюда въ Гольуэль.

Мистеръ Эдмонстонъ въ первый разъ высказалъ желаніе видть Гэя, вотъ почему Чарльзъ и намекалъ въ своемъ письм, что, по милости Шарлотты, дло Гэя пошло въ ходъ. Мученіе бдной Шарлотты началось во время обда, когда больной братъ и она остались съ глазу на глазъ въ уборной: Чарльзъ въ десятый разъ возобновилъ съ ней разговоръ о кораблекрушеніи въ Рэдклиф и дотого увлекся, что въ ту же минуту ршился писать къ Гэю, не смотря на запрещеніе отца. «Подай мн бумагу, перо и чернилъ», скомандовалъ онъ сестр, и когда та вздумала было отнкиваться, онъ разгорячился и объявилъ, что сойдетъ съ постели и самъ все достанетъ. Шарлотта умоляла его, позволить ей, по крайней мр, написать лисьмо подъ его диктовку и не утомлять себя этимъ трудомъ, но Чарльзъ отказалъ ей наотрзъ, внутренно сознавая, что матери ихъ было бы непріятно знать, что онъ вмшалъ имя сестры въ свой самовольный поступокъ. Онъ принялся писать самъ, но, потерявъ привычку держать перо, не могъ сладить съ рукою и безпрестанно ворчалъ себ подъ носъ:

— Что за перо! Вотъ опять кляксъ! Силъ нтъ писать! Господи! еще пятно; да возьми ты проточную бумагу, Шарлотта, помоги мн.

— Не переписать ли письмо, Чарльзъ? спросила Шарлотта.

— Не нужно, я и съ этимъ выбился изъ силъ. Сладить не могу съ пальцами. Отлично! съхалъ на другой конецъ листа. Ну! кончено, я подписался и готовъ. Разберетъ Гэй, молодецъ будетъ! Охъ! какъ заболла рука! заключилъ онъ, разминая свои пальцы.

— Смотри, Чарльзъ, не повредило бы теб это усиліе, — замтила Шарлотта: — а ужъ Гэю твое письмо будетъ настоящимъ подаркомъ. Вотъ это хорошо, что ты упомянулъ объ Эмми, — прибавила она, быстро пробижавъ коротенькое письмецо.

— А кто теб позволилъ читать чужія письма, кошка? спросилъ съ улыбкой братъ.

— Удержаться не могла! смясь возразила шалунья.

— Мн бы не слдовало по настоящему и упоминать объ ней, — сказалъ Чарльзъ. — Смотри, не проболтайся Эмми, — продолжал онъ:- я не выдержалъ, признаюсь. Впрочемь, Гэй на столько рыцарь, что оцнитъ радостныя слезы дамы своего сердца.

— Правда, онъ настоящій рыцарь, — провозгласила Шарлотта важнымъ тономъ и вслдъ за симъ, вооружившись отличнымъ перомъ, она тщательно принялась писать адресъ на конверт, выводя аккуратно каждую букву. — Сэръ Гэю Морвиль, — писала она:- въ Рэдклифъ-паркъ, въ Мурортъ.

— А помнишь, Чарльзъ, — продолжала она, кончивъ свое дло:- какъ мы съ тобой сидли на этомъ же мст въ первый вечеръ посл его прізда въ Гольуэль, и какъ ты мн началъ проповдовать исторію о родовой кровавой мести Морвилей.

— Такъ, да не такъ, — возразилъ больной:- я предсказывалъ, что мстить будетъ одна сторона въ ихъ род; такъ и вышло.

— Боже мой! какая тоскливая была у насъ зима безъ Гэя, — вздыхая произнесла Шарлотта. — Если папа теперь ужъ не проститъ его, — мы вс пропадемъ со скуки.

— Отъ души желалъ бы я, чтобы папа простилъ его, — сказалъ больной:- но такое оправданіе въ строгомъ смысл слова все-таки не могло бы быть признано, какъ публичное оправданіе передъ общественнымъ судомъ.

— Неужели ты вришь клевет, Чарльзъ? спросила съ негодованіемъ Шарлотта.

— Я столько же ей врю, сколько бы врилъ, если бы сказали, что я игрокъ, — возразилъ Чарльзъ. — но я добиваюсь одного, чтобы Гэй блестящимъ образомъ оправдался въ глазахъ Филиппа. Мн бы хотлось, чтобы онъ привелъ такія ясныя доказательства своей невинности, что Филиппъ былъ бы ими совершенно уничтоженъ. Да будь я не калка, я бы настоялъ на этомъ. Ахъ! если бы ты мн дала на прокатъ, дня на два, твою ногу, Шарлотта! заключилъ больной вздыхая.

— Жаль, что это невозможно, — смясь возразила сестра.

— За то, вотъ что можно сдлать, пусть отецъ подетъ къ Гэю, ко дню вступленія его въ совершеннолтіе. Донъ Филиппъ далеко: пожалуй, мн это и удастся устроить.

— Только бы Гэй сюда пріхалъ, больше ничего не нужно, — воскликнула Шарлотта съ живостью.

— Мама увряетъ, что пока дло не выяснится, ему сюда глазъ показать нельзя, — сказалъ Чарльзъ. — Жаль, что мое здоровье плохо, ужъ я бы увязался съ папа въ Лондонъ и лично повидался бы съ Гэемъ. Когда ему минетъ совершеннолтіе? 28-го марта? Цлыя десять недль впереди! Только бы мн къ тому времени на костыли подняться, поду, поду и поду. Иначе не привеземъ Эмминаго рыцаря, какъ побдителемъ.

— То-то будетъ радость! замтила Шарлотта.

— Какъ бы мн узнать, что за зврь Мэркгамъ, — сказалъ Чарльзъ:- я бы ему сейчасъ намекнулъ, чтобы онъ выслдилъ вс углы въ С.-Мильдред. А не то, разв попросить Майерна, чтобы онъ предписалъ мн туда перехать, для перемны воздуха. Нужно будетъ уладить дло, только похитре.

Пока Чарльзъ интриговалъ дома въ пользу своего любимца Гэя, тотъ очень покойно занимался своими домашними длами. Онъ усердно заботился о маленькомъ юнг, со сломанной рукой; отдалъ лорду Торндалю визитъ, но не нашелъ его дома; кончилъ постройку школы и очень сблизился съ Ашфордами.

Главной его заботой было приготовленіе къ полученію университетскаго диплома. Гэй заране предупредилъ Ашфордовъ, что святую недлю онъ не проведетъ дома, а будетъ заниматься въ университет. День его рожденія долженъ былъ быть на страстной недл и потому праздновать свое совершеннолтіе онъ не желалъ, тмъ боле, что ране 25-ти лтъ онъ не имлъ права вступать въ безотчетное управленіе своими имніями. Притомъ ему было не до веселья въ этотъ день, столь тяжелый по воспоминаніямъ о страшной смерти его покойнаго отца.