Наследник имения Редклиф. Том второй

— Эмми! Прежде чмъ дать мн слово, обдумайте хорошенько свои дйствія. До сихъ поръ я приносилъ вамъ только несчастіе. Вы полюбили меня, не смотря на это, но не забудьте, что жить съ такимъ человкомъ, какъ я, будетъ не легко двушк съ кроткимъ, нжнымъ сердцемъ, какъ ваше. Подумайте хорошенько, Эмми. — Вы еще свободны; объ нашей помолвк немногіе знаютъ, если поднимутся толки, вся вина падетъ на меня. Прежде чмъ ршиться подарить мн свою руку — подумайте о себ.

— Я думала объ одномъ только, — возразила кротко Эмми:- о вашемъ счасть. Для меня же, безъ васъ, ничего не остается на земл, кром горя.

— Эмми! другъ мой! милая моя! съ жаромъ произнесъ Гэй, взявъ ее за руку и сажая подл себя на диван. — Я жилъ надеждою, что услышу отъ васъ когда-нибудь эти слова, а теперь отъ радости, не врю своимъ ушамъ!

— Гэй, но вдь и я должна васъ предупредить, сказала Эмми, — что во мн вы найдсте простую любящую, но далеко не мудрую жену. Вамъ и Чарльзу я много обязана въ отношеніи своего умственнаго развитія, но я никогда не сдлаюсь ученой, замчательной по уму, женщиной.

— Избави меня Богъ отъ нихъ! воскликнулъ Гэй, невольно вспомнивъ одну свою знакомую въ С.-Мильдред.

— Итакъ, продолжала она:- общаю вамъ употребить вс свои усилія, чтобы сдлаться достойной васъ; общаю учиться, сколько силъ хватитъ, чтобы вы не краснли за меня, и если вы полюбили меня такую, какова я есть, то чегожъ намъ бояться за свое счастіе?

— Прошу васъ, не говорите боле никогда, что безъ васъ мн будетъ лучше жить. Разъ навсегда помните, я готова длить съ вами все — и горе, и страданія, и несчастія, — но знать, что вы одни переносите свой крестъ, было бы невыносимо тяжело для меня.

— Погодите, Эмми, вы не выслушали полной моей исповди, — остановилъ ее Гэй. Прежде чмъ дать мн слово, узнайте, что я за человкъ. Эмми! вдь я хотлъ убить Филиппа!

— Въ первую минуту гнва? спросила она.

— Нтъ, не въ первую. Я былъ дотого озлобленъ, что съ радостью пожертвовалъ бы своей будущей жизнью, лишь бы удовлетворить чувству мести. Я долго боролся съ своимъ страшнымъ характеромъ, и мн дорого стоило побдить себя.

— Если вы боролись и побдили себя въ этотъ разъ, вы можете быть покойны за будущее, — отвчала Эмми.

— Ну, а знаете ли вы, что я дотого потерялъ голову, что даже на васъ негодовалъ?

— Очень можетъ быть, — возразила Эмми съ улыбкой:- бда невелика; я современемъ заставлю васъ забыть свое негодованіе. Мама не разъ говорила намъ, что человкъ съ такимъ пылкимъ характеромъ, какъ вашъ, всегда можетъ стать выше людей спокойныхъ. Вы постоянно боритесь сами съ собою, а въ борьб крпнутъ силы духовныя; на такого человка всегда можно больше надяться, чмъ на равнодушнаго.

— Если бы я не надялся на свои силы и не былъ бы готовъ на всякую житейскую борьбу, я бы никогда не осмлился заикнуться вамъ о своей любви, сказалъ Гэй.

— Мы будемъ помогать другъ другу, — ласково замтила Эмми. — Вдь вы давно ужъ служите мн руководителемъ въ образованіи, а я поддержу васъ въ минуты вспыльчивости и увлеченія.

— Милая вы моя, если бы вы знали, какой опорой служило мн даже воспоминаніе о васъ, — сказалъ Гэй.

Въ столовой на часахъ пробило половина втораго; мистриссъ Эдмонстонъ напомнила дочери, что пора кончить разговоръ, и просила Гэя перенести Чарльза внизъ. Тотъ побжалъ на верхъ, а Эмми, поцловавъ мать, начала укладывать подушки на диван въ ожиданіи брата. Онъ дотого былъ легокъ и худъ, что Гэй принесъ его съ верху, съ помощью одного лакея.

Когда больнаго уложили какъ можно покойне — онъ заговорилъ:

— Знаете-ли, что я вамъ всмъ скажу? вдь у меня даромъ пропала эта зима. Я постоянно былъ на сцен, по милости моей ноги, и мысленно все твердилъ свою роль, собираясь умирать. Мн было ужасно досадно, зачмъ я переношу такую страшную пытку, не имя права даже порисоваться умирающимъ. То ли бы дло было, еслибы доктора осудили меня на смерть. Я бы сейчасъ убдилъ папа привезти Гэя, патетическимъ образомъ умолилъ бы ихъ обоихъ примириться и испустилъ бы духъ, соединивъ ихъ руки. Вотъ такъ. И затмъ занавсъ бы упалъ.

При этихъ словахъ, Чарльзъ соединилъ руки Гэя и Эмми, откинулъ голову назадъ, закрыль глаза и сдлалъ все это такъ граціозно, что Шарлотта не вытерпла и начала аплодировать, а Эмми засмявшись поспшно ушла изъ комнаты.

— Ну, а еслибы ты испустилъ въ эту минуту духъ? — заговорила Шарлотта. — Кому бы ты этимъ пользу принесъ?

— Да я бы совсмъ не умеръ, а только полежалъ бы безъ чувствъ, а потомъ бы очнулся, чтобы насладиться послдствіями своего искусства. Я даже замышлялъ, не принять ли мн для этого лишнюю дозу опіума, но боялся, что докторъ Майэрнъ догадается въ чемъ дло и приметъ свои мры. Мн, впрочемъ, можно было-бы даже простить всю эту сцену, другаго исхода не предвидлось: Эмми нужно же было помочь. Гэй, если бы ты зналъ, чмъ была сестра Эмми для меня въ продолженіе всей зимы! Ты право долженъ удивляться моему великодушію, что я не считаю тебя своимъ личнымъ врагомъ.

— Въ настоящее время я ничему не могу удивляться, — возразилъ Гэй шутливо. — А я у тебя вотъ что спрошу, Чарли, отчего ты сдлался такъ худъ и легокъ какъ перо? Вдь я, право, и не воображалъ, чтобы это была таки опасная болзнь.

— Болзнь была очень, очень опасная! — проговорилъ торжественно Чарльзъ, насмшливо улыбаясь въ тоже время.

— Особенно трудны были первыя шесть недль, пока созрвалъ нарывъ, — замтила мистриссъ Эдмонстонъ:- это были шесть недль настоящаго страданія.

— Воображаю, какъ Филиппъ горевалъ, воскликнулъ Гэй.

— Филиппъ? Это почему? — спросилъ Чарльзъ.

— Да вдь онъ былъ всему причиною. Мистеръ Эдмонстонъ, по крайней мр, такъ мн передавалъ. — Онъ разсказывалъ, что Филиппъ уронилъ тебя съ лстницы.

— О милый папа! — вскричалъ смясь больной. — Кажется, что теперь на Филиппа будутъ взваливать все, что ни случится въ продолженіе этого года.

— А какъ же это произошло? спросилъ Гэй.

— Да вотъ какъ, — отвчалъ Чарльзъ. — Мы сильно спорили, говоря о теб, я очень утомился и принужденъ былъ допустить Филиппа, тащить меня подъ руку, вверхъ по лстниц. Онъ воспользовался минутой, когда мы были одни, и вздумалъ дать мн какой-то дерзкій совтъ. Я совсмъ забылъ о своемъ безпомощномъ состояніи, вырвался изъ его рукъ и конечно полетлъ бы внизъ головой, если бы онъ не поймалъ меня, не взвалилъ себ на руки и не огнесъ въ спальню, какъ лисица цыпленка. Въ строгомъ нравственномъ смысл Филиппъ виноватъ въ моемъ паденіи, но, судя по видимымъ обстоятельствамъ, онъ меня положительно спасъ.

— Однако, — замтила мать:- ты не можешь отвергнуть того, что паденіе было причиной твоей болзни.

— Не совсемъ, мама, нарывъ готовился давно, а потрясеніе ускорило только его дйствіе. Вотъ вамъ строгій медицинскій мой выводъ. Однако, кажется, завтракъ поданъ, и вы вс разбредетесь посл него. Со мной никто не посидитъ, а мн бы такъ хотлось еще потолковать объ исторіи кораблекрушеніи. До меня дошли слухи, будто героемъ въ этомъ дл оказался какой-то Бэнъ, а совсмъ не сэръ Гэй Морвиль.

Вс засмялись и пошли въ столовую. Посл завтрака Лора собиралась идти въ Истъ-Гиль, а Эмми съ Гэемъ и Шарлоттой согласились ее сопровождать, только съ тмъ, чтобы зайдти въ церковь и потомъ повидаться съ Мори-Россъ. Проходя деревней, Гэй не ршался вести Эмми подъ руку, но вступивъ на паперть церкви, онъ вдругъ остановился, посмотрлъ на нее, протянулъ ей руку и, крпко пожавъ ее, хотлъ какъ будто показать, что онъ считалъ себя обрученнымъ женихомъ Эмми, съ той минуты какъ они вмст пришли къ алтарю Господню.