Наследник огня и пепла. Том IХ

Таким голосом, конечно, только заживо кожу сдирать обещать — а она: «Магник».

Впрочем, продолжила она довольно угрожающе:

— Знаешь, когда я к тебе присоединилась, ты был такой милый, такой наивный. А теперь ты злой. Вот Сперат — добрый. А из тебя злость так и сочится. Но наивным ты быть так и не перестал. Как тебя провели, эти старики в Таэне? Услышали про тебя, про Абеляра, пообещали Абеляра — и привели тебя, как барана на верёвке, к этому немощному владыке в подвале. Ты сам видишь, как превратился из того, кто выбирает свой путь, в опутанного цепями раба. Золото. Дети. Город…

Она замерла. Глубоко вдохнула.

— Разве ты делаешь это не ради людей? — слегка растерялся я.

Я уже и забыл про Абеляра. Почему она вообще об этом вспомнила? И если я ошибся в её мотивах, то что она тогда замыслила?

— Я делаю только то, что мне нравится, человек, — вот сейчас из её голоса окончательно ушло всё человеческое. — И я жажду силы. Знаешь, что ценится в моём мире? Могущество. Знаешь, откуда берутся демоны? Их создают из душ людей в Кузне. В сердце цитадели каждой из пяти оставшихся армий стоит Кузня. Мы призываем, выманиваем из этого мира души — и приносим их на Наковальню душ. И там они куются, пока не станут одними из нас. Но сильнее… сильнее мы становимся только, поглощая эманации человеческих душ.

Воины жаждут страданий. Я — похоти…

Она говорила торопливо, сбивчиво, даже как-то испуганно посматривая по сторонам. Чёрные нити скользили рядом с ней, но пока не причиняли вреда. Как и другая магия нежити: либо она не действовала на неё, либо пока не смогла преодолеть её природную сопротивляемость.

Но боялась она явно не нитей.

Гвена нервно облизнула клыки.

— Оно блокирует чужую магию, — высказал свою догадку я. — Давай, больше откровений. Если не сработает — так хоть расскажешь. А то я уже снова готов к вам в ад спуститься, так интересно, как у вас там всё устроено…

— Каждый человек немного Владыка, — заторопилась Гвена. — Его желания, даже мысли, совсем чуть-чуть меняют мир. И его самого. Мы можем это собирать. Воины собирают ужас и страдание. Мы — похоть. Другие — алчность… Вот почему меня сковали. За долгие годы я накопила великую силу. И мне бы стать — если не во главе армии, так хотя бы во главе крыла… Вот только места все заняты…

Она хихикнула.

Хотя звучало это гораздо ниже, манера осталась именно гвеновская: её лёгкое хихиканье перед боем. Мне даже показалось, что я узнал её безумное выражение — предвкушение, радость.

Я проследил за её взглядом.

В стороне, метрах в трёх над землёй, в воздухе открывалась огненная трещина.

Под моим взглядом она медленно расширялась.

Тёмные нити бросились к ней, словно пытаясь сшить пространство обратно.

Парящее чёрное чудовище над нашими головами приближалось рывками — словно каракатица.

В горящий, красными краями, пролом в пространстве просунулась Длань.

Меня пронзило острое чувство неотвратимости.

Это был Палач — тот самый, которого я уже видел, когда мы со Сператом призвали Гвену обратно.

Ухватившись когтями за пустоту, Длань стала медленно расширять разлом.

— Мой сеньор, нам пора! — пискнул Сперат. Ага, конечно. Самое время посидеть, поболтать. А я ведь тебя просил остаться.

— А это кто? — кивнул я на мрачную кочепатку неотвратимого рока, царапающую реальность.

— Владыка, что создал наш мир, — ответила Гвена. — В трудной войне его победили и подчинили. Теперь он всего лишь тень себя самого. Как автоматон, способный исполнять только то, к чему приставлен… Ой, Магник, ты же не знаешь, что такое автоматон?

— В общих чертах догадываюсь. А как они это сделали? — крикнул я.

На самом деле вокруг было тихо, как на кладбище. Вот только ощущалась эта тишина, как жуткий грохот и ураган. Из тех, что нежно колышут арматуру.

Физически ничего не происходило, но внутри хотелось забиться под кровать. В бункере. В ста метрах под землёй. И скрючиться в позе эмбриона.

Сперат не выдержал и начал понукать Коровиэля. Тот судорожно дёрнулся, скорее по привычке, обозначая укус. Но и без того уже семенил прочь. Тоже что-то чувствовал.

— Абеляр знает, — крикнула мне вдогонку Гвена.

— Спасибо! — заорал я. — Спасибо, что спасаешь нас!

— Дурак, — очень по-демонически расхохоталась Гвена. — Нас создали, чтобы жрать таких тварей! Я приглашаю своих на великий пир!

Коровиэль сорвался с места и понёс нас прочь.

Я обернулся — и увидел огромную фигуру, вырвавшуюся из огненного портала. Она несколько секунд смотрела на Гвену, а потом подняла рогатую голову и издала жуткий вопль.

Портал стал расширяться, я даже увидел знакомые по моему давнему посещению огромные каменные плиты.

Но видно их было недолго — почти сразу всё заслонил сплошной поток демонов.

Сидеть на крупе скачущей лошади — удовольствие сомнительное. Хоть я предусмотрительно и подтянул повыше стремена, чтобы опираться на них в скачке, — полагаю, и я, и Коровиэль получили массу синяков.

В какой-то момент я решил оседлать панику, пока Коровиэль сам себя не загнал, и стал потихоньку его притормаживать. У него что-то перемкнуло: он не просто сбавил скорость, а остановился и развернулся.

Видимо, решил, что я сейчас возьму копьё и атакую… это… что там позади.

Я чуть не прослезился от такой самоотверженности.

Надо сказать, что я впервые убегал, что называется, не оглядываясь. Отчасти, конечно, из-за шлема. Но только отчасти. А сейчас, когда Коровиэль развернул меня лицом к происходящему, я смог вполне насладиться зрелищем.

Мы были не так уж далеко — метрах в ста, стапятидесяти. С тушей Сперата на спине, да ещё и с моей, в полном латном доспехе, даже Коровиэлю было трудно долго скакать. Ещё метров триста — и мы бы оказались у стены Караэна.

Вуаль стянулась в одну точку и закрутилась, напоминая огромный чёрный смерч. Мы находились отчасти внутри него, поэтому через разрывы в чёрном густом магическом дыму кое-что можно было видеть.

Я всё ломал голову: как демоны будут драться с летающей хтонью? Как оказалось — просто промаршируют в небо.

Хиленькие демоны с огромными рогами, не выпуская из лап пачки бумаг, суетились внизу, вокруг полупрозрачных лестниц. Очень похожее волшебство я видел, когда создавали магический мост под Вириином.