Наследник рода Шевалье

Впрочем, задерживаться в пещере после такого я не стал. И резво направился к выходу, махнув рукой Нобу.

— Воины, по коням! — уверенно скомандовал я, стараясь побыстрее оставить радиоактивную зону позади.

Японцы сегодня к перфомансу проводника явно готовы не были. Поэтому им особого приглашения не понадобилось. Воины резво собирали мешки, тушили огонь и буквально выскакивали наружу. А там, напоминаю, был мороз и холодный ветер.

Кажется, что эту пещеру теперь стоило отметить на карте, как необитаемую.

Мои верные воины начали группками вываливаться из пещеры на белый свет. И снег. Некоторые мужчины с трудом сдерживали слезы, словно их только что травили газом. Другие, едва выбравшись, бросались на снег и жадно вдыхали ледяной, свежий воздух. Третьи опускались на снег и молились.

Кажется, что нетронутым из этой битвы не вышел никто. Кроме самого виновника торжества. Юрий явился последним. Довольный и веселый мужчина даже насвистывал какую-то песенку.

— Дай пять? — поднял ладонь вверх проводник, обращаясь к Нобу.

Тот лишь удостоил Юрия молчаливым, скептическим взглядом. Впрочем, ко мне шутник не обращался.

— Ну что, пора? — немного посерьезнел мужчина, увидев, что его настрой никто особо не поддерживал.

— Веди, — приказал пьянчуге я, а затем добавил. — Не забудь пометить пещеру на карте княжны.

— Так я уже, — ухмыльнулся проводник, а затем легко оттолкнулся и двинулся дальше по снегу.

Спорить с проводником времени не было. Да и желания. Кровавая магия отчего-то не беспокоила меня бурлением с самого утра. Такое бывало редко. И это настораживало. Может, конечно, насытилась с ночной битвы? Но там я активного участия не принимал.

Второй переход за день оказался более утомительным. Мы двигались быстро, практически не сбавляя темп. По-видимому, Юрий тоже осознавал, что продираться сквозь глубокий снег и густой лес ночью было крайне нежелательно. И вовсе опасно.

Поэтому, активно работая ногами, моя группа сокращала дистанцию. Даже сейчас в голове я примерно представлял, сколько нам оставалось добираться до охотничьих домиков.

Мы толкались и двигались. Шаг за шагом. Километр за километром. Солнце уже давно скрылось за кронами высоких черных деревьев. На лес медленно и неизбежно опустились сумерки.

В темных уголках, на самом краю поля зрения, мне виделось едва заметное движение. Где-то прямо в глубине леса. Кровь внутри подозрительно молчала, отчего даже я начал чувствовать холод.

Тяжелое дыхание сзади явно указывало на то, что японцам был нужен привал. Но мы гнали словно сумасшедшие, пока, наконец, не оказались на небольшой опушке леса.

В самом центре, в тени величественных деревьев стояло три домика. Впрочем, назвать их так язык не поворачивался: когда-то эти постройки действительно были крепкими избушками, но сейчас бревен в стенах не хватало. Окна были разбиты. Дверей просто не было. А внутри некогда крепких домов лютовала зима.

Худшим было то, что в воздухе я точно чувствовал мускусный, сладкий запах засохшей крови. Она была на стенах, земле и даже деревьях. Я точно чувствовал это. Здесь случилась настоящая бойня.

Кажется, что карта проводника все же устарела. Моя грудь тяжело вздымалась. Руки были налиты свинцом. А изо рта так и валил пар.

За спиной раздался вой. Далеко. Где-то там, на пройденном нами пути был дикий зверь. Затем этот зов поддержали сбоку. Уже ближе. А через еще одно мгновение сумерки разразились протяжными, зловещими, нечеловеческими звуками.

— Помнится, ты спрашивал, на кого охотятся в этом лесу? — могильным тоном проговорил Юрий, повернув голову ко мне. — На нас.

Очередной вой раздался совсем рядом, и в сумерках леса за разрушенными домами четко зажглись багровые, хищные глаза.

Глава 43

В сумерках вокруг кружили пока еще редкие, вытянутые, хищные тела. Вой раздавался уже со всех сторон, эхом разносясь по лесу. Группа заняла позицию вокруг домов. Опушка позволяла держать круговую оборону. Но всю ночь мы точно не простоим.

Юрий держал в руках лук, но пока стрелять в темноту он не спешил. Нобу как всегда занял позицию рядом со мной. Вот только переживать японцу сейчас стоило о собственных людях.

Впрочем, воины были невозмутимы. Был ли это японский фатализм или просто преданность мне и друг другу - не важно. В глазах и руках была сталь.

Мы успели разжечь огни по периметру. В руках некоторых японцев были факелы. Но отчего-то мне казалось, что огонь не отпугнет ночных зверей.

— Есть какие-нибудь идеи? — поинтересовался у меня проводник, лениво обводя темноту леса взглядом.

Хороший вопрос. И идеи были, вот только выполнение зависело от уж слишком многих факторов. И в первую очередь от моей скорости. А без кровавой силушки достичь ее будет трудновато.

— Драться, — пожал равнодушно плечами я. — Или бежать и драться. Можно, в принципе, и то и другое.

— Здесь больше шансов удержать оборону, господин, — негромко произнес Нобу, застыв в боевой стойке.

Сталь, обычно отражающая лунный свет, сейчас была темна. Также как и окружающий нас лес. Но японец привык сражаться в темноте.

— Ха, но меньше шансов выжить, — весело выдохнул Юрий, которому, похоже, наше текущее положение приходилось по вкусу.

— Верно, — спокойно согласился с проводником мой слуга.

Ну и выбор. Вот только ответственность перекладывать я не собирался.

— Большие обычно у них стаи? — поинтересовался у проводника я.

— Обычно от трех, — беззаботно проговорил мужчина, примеряя стрелу с белым оперением на тетиву.

— Сносно… — тихонько произнес я, тщетно пытаясь призвать кровавую магию.

Что-то кровушка сегодня не бурлила совсем. Вот ведь зараза. И чего так испугалась? Похоже, что в темноте гулял хищник пострашнее меня. Надеюсь, что сталкиваться с ним не придется.

— До сорока, — язвительно добавил Юра, словно ждавший моего ответа.

— Тц, эх, — вздохнул я, грудью набирая холодный зимний воздух. — Ну зато неплохо пожил.

— Хоть и недолго, — язвительность так и валила от проводника, который слегка прищурившись рассматривал кружащие в темноте фигуры.

— Хоть и недолго, — легко согласился я, пытаясь вспомнить маршрут отсюда до ведьминой хижины. — Сколько, говоришь, нам до ведьминой хижины бежать?