Наследник рода Шевалье
Шрифт:
— Два процента, — нажал на больную точку товарища я.
Борис тут же засуетился, перебирая бесполезные бумажки на столе.
— Ну не знаю, — попытался неуверенно отмазаться товарищ, — мне кажется, что два процента — это твои шансы на сдачу всех экзаменов. Тебя же пол семестра не было.
— Туше, — оценил укол друга я.
Впрочем, сдаваться было не в моих правилах. Да и меркантильность друга всегда возьмет верх над разумом.
— А что здесь, — обвел я рукой зал кружка, — собственно случилось?
Борис перестал наконец дергаться и с гордым видом поправил очки.
— Компьютеризация, —
— Хммм, — не знал как точно отреагировать на громкие заявления я, — ну, допустим, вижу, что не просто дезаводификация и де… тьфу ты. Как ты из них хипстеров-то умудрился сделать?
— Ты что, не читал отчеты? — неожиданно серьезно уставился на меня друг.
— А ты мне их присылал? — парировал я, уже зная ответ.
Боря как-то поник. Мне даже стало бы жалко, если бы я знал, что это за чувство.
— То есть все это время подписи ставила Инна… — сделал логичное заключение друг.
Нужно будет выписать девушке премию.
— Давай в двух словах, — примирительно положил заранее заготовленный конверт на стол я. — И в двух процентах, конечно же. Я в последнее время разве что с демонами не бился. Но это не точно.
В голове всплыл образ кровавой сектантки, отчего по спине побежали мурашки. Фу-фу-фу. Лучше без этого.
— В двух так в двух, — сгреб Борис конверт со стола и тут же воспрял духом, — компания растет. Социальная сеть прижилась как родная. Многие дворяне ищут там знакомства, клубы по интересам и просто делятся информацией из своей жизни. Интерес возник уже не только внутри академии, но и за ее пределами. У нас активно покупают рекламу. Ты как будто знал, что это новшество приживется.
— Как будто, — иронично подметил я, стараясь не рассмеяться.
Все-таки некоторые преимущества перед остальными у меня имелись. Предзнание никто не отменял. Впрочем, дешевую рабочую силу тоже. Глаза сами собой вернулись к Борису.
— У нас были некоторые проблемы, — продолжил краткий пересказ друг, — но твое… твоя личная стража справилась с физической стороной вопроса.
— Рейдерский захват? — поинтересовался я.
— Типа того, — кивнул друг, слегка поморщившись, — но зато мы установили новые серверы за пределами академии. И приложение оптимизировали так, что…
— Музыку, — нагло прервал товарища я, достав телефон и положив его на стол.
Борис посмотрел на меня немигающим взглядом, который отражал неуверенность и вселенскую усталость.
— Музыку? — попытался уточнить, что же я от него хочу Боря.
— Да, музыку, — ткнул пальцем в выключенный мобильный телефон я, — сюда.
В офисе, еще мгновение назад пышущим своей жизнью, словно муравейник, повисла тишина. Ни звуков перелистывания бумаг, ни стука по клавиатуре, ничего. Кажется, что сотрудники перестали дышать.
— И как мы по-твоему должны доба… — начал препираться Борис, отчего его глаза чуть не полезли на лоб.
— За премию, — вернул на место свой телефон я, — конечно же.
В беззвучном зале послышались неуверенные шепотки. Кое-кто даже вернулся к работе. Да и Борис откровенно задумался.
— За премию! — вскочил боевито с места я, стараясь поднять дух сотрудников моей небольшой бесправной корпорации.
— За премию… — тихонько вторило мне несколько голосов.
— За деньги! —
вновь повторил самый действенный лозунг я.— За деньги! — раздался уже уверенный гул компьютерных специалистов.
Что что, а подбадривать лишь недавно образовавшийся средний класс я умел.
— За сверхурочные! — вторил радостному настрою я, ведь давать обещания — не грядки копать.
— За сверхурочные! — снова поддержала толпа.
Ну и осталось лишь закрепить все идеологически.
— За Шевалье! — прокричал я, победно поднимая кулак в воздух.
— За Шевалье! — голоса эхом отражались в помещении.
— А теперь, — перестал играть я, напоминая сотрудникам об их долге, — за работу.
— За… — принялись было трубить работники новый девиз, но заметив мою серьезность, все-таки вернулись к делам насущным.
Вот вам и компьютеризация и капитализм.
— Ну ты и мотиватор, — похвалил меня приятель, удивленно смотря за отправившимся трудиться ульем.
— Музыку, — напомнил ему я, — в приложение. И давай-ка перейдем к настоящему делу. Пора бы сдать все эти ваши экзамены.
В связи с последним развитием и расширением моего бизнеса, деньги были не проблемой. Но проблемой был тот факт, что в академии их особо не принимали. За взятку в империи по-моему рубят руку. Или обе. Не помню точно, нужно будет уточнить у Инны.
— Рами Кристофович, — наконец-то перешел в деловой режим Борис, успев взвесить все «за» и «против», — тогда давайте начнем.
В руках друга красовалась толстая красная папка. Все-таки подготовился. Чего тогда ломал комедию, гад.
***
Первым нас встретил зал моего любимого электива. То есть французского. Мой сегодняшний камердинер с уверенной лихостью заправского дворецкого вломился в лекционный зал, где симпатичная миниатюрная преподовательница читала лекцию.
— Же суи ту ва ле пен… — мелодично и игриво обращалась женщина к студентам старших курсов, которые, впрочем, отчего-то потеряли часть концентрации.
— В хату… то есть в зал входит, — решил как положено представить меня Борис, — герцог Шевалье!
Мне так и хотелось сделать фейспалм. А выбрать еще более неподходящее время было нельзя? Но деваться было нечего. Нужно идти до конца.
Мне пришлось под десятками глаз пройти в зал и приблизиться к фигуристой даме, которая лишь приветливо улыбалась появлению герцога.
— Фрау, приветствую вас, — на превосходном французском поздоровался я, — мне бы проставить автомат.
Кажется, что никто в лекционном зале не мог найти подходящих слов. Что ж, аз есмь эпатажность. Настоящий француз.
— Монсеньор Шевалье, — сложила женщина ладошки перед собой, — а мы вас и не ждали. А давайте-ка выйдем… поговорить в коридор. При студентах будет неудобно.
— Уи, — отчеканил я, разворачиваясь в сторону выхода.
Если все предметы удастся сдать так просто, то я уже одной ногой в Зимнограде.
Преподавательница проводила меня за дверь, куда уже успел выскользнуть Борис. Парень стоял, расправив плечи, и гордо вскинув подбородок. Он явно был доволен своей работой.
Дверь за спиной закрылась. Я обернулся к преподавательнице, но тут же оказался схвачен за шиворот. Невысокая дама потянула за рубашку. Мое лицо оказалось прямо на уровне ее глаз.