Наследники Тьмы

* * *

…и увидела просторный медицинский кабинет.

В центре громоздилась какая-то странного вида установка с койкой, на которой лежал молодой мужчина в тёмном матовом шлеме. Сверху нависала аппаратура, соединённая со шлемом толстыми чёрными кабелями — они блестели, точно мокрые резиновые шланги. Рядом тянулись тонкие провода с присосками: две были закреплены на груди парня, и одна — над его солнечным сплетением.

Поблизости, за столиком у стены, сидела медсестра в белом халате и что-то набирала, глядя в компьютерный монитор. Сама Вера парила над койкой, прижав к груди банку с радужным клубочком. Закончив печатать, медсестра встала и, проверив показания приборов на установке, вышла из кабинета.

Лицо парня показалось знакомым — Вера потянулась вниз, желая рассмотреть, кто это, и в тот же миг всё внезапно закружилось, смазалось, пропало, а потом возникло вновь, но уже в совершенно другом виде. Установка, компьютер и вообще весь современный интерьер исчезли, комната превратилась в сумрачное подземелье с непонятно откуда поступавшим красноватым светом. Место койки заняла деревянная скамья, застеленная мохнатой шкурой, а на ней лежал всё тот же молодой человек, только без шлема и присосок, прикрытый тёмным кружевом. Вера, по-прежнему с банкой в руках, теперь не парила под потолком, а стояла напротив, возле двери. Девушка подошла к парню и невольно отпрянула: кружево оказалось чёрной паутиной: она начиналась в пупке и расходилась густыми кругами, дотягиваясь до шеи и колен. Шорты, в которых он лежал под установкой в медицинском кабинете, тоже исчезли, молодой человек был абсолютно голым, так что паутина беспрепятственно касалась кожи даже в самых интимных местах. Русоволосый, коротко стриженный, глаза закрыты, лицо бледное, на лбу — капельки пота.

— Эй! — Вера осторожно дотронулась до шеи парня: кожа, вопреки ожиданиям, оказалась не горячей, а наоборот, ледяной, да и пульс никак не прощупывался. — Эй, вы живы?

Сосуд в руках дёрнулся: разноцветный клубочек ударил через стекло в ладонь, будто хотел, чтобы Вера взяла его в руки. Но как? Горло ведь запечатано!

Сзади раздались шаги, и она обернулась, глядя на закрытую дверь: кто-то шёл сюда, причём не один! Девушка заметалась, ища укрытие, но спрятаться было решительно негде! Дверь распахнулась, и Вера инстинктивно подняла банку, заслонив ею лицо. Клубочек сразу успокоился, улёгся на дно и притушил сияние, давая беспрепятственно смотреть через стеклянные стенки.

В комнату вошли двое и, нисколько не удивившись тому, что в помещении посторонний, спокойно двинулись к койке, цокая чем-то, похожим на множество тонких каблуков. Чем ближе они подходили, тем яснее Вера видела, что это — не совсем люди: в их лицах явно проглядывали птичьи черты, а то, что она поначалу приняла за объёмные свитера, оказалось чёрными перьями. Крылья у незнакомцев отсутствовали, фигуры были немного кургузыми, однако вполне человеческими. Лысые головы покрывал короткий и редкий чёрный пушок, отчего черепа выглядели светло-серыми, а лица — бледными до синевы. Глаза этих жутковатых полулюдей смотрели по-орлиному пристально и чуть светились сине-красным светом. Перья росли только до кистей рук и колен, дальше виднелась светлая голая кожа. На руках было по пять пальцев, а вот вместо голеней и стоп оказались мощные птичьи лапы с когтями — они-то и цокали по полу, напоминая перестук каблучков.

Не опуская банки, Вера стала тихонько, бочком, перемещаться вправо, внимательно следя за полулюдьми: те никак на неё не реагировали, глаза их были устремлены только на парня — пришелицу они, похоже, просто не видели! Банка-невидимка — вот это да, ай да Антон! — догадалась Вера и, аккуратно обойдя койку, встала с торца, разглядывая — всё так же, через тонкое стекло — подошедших странных и страшных существ. Несмотря на лысые головы и полуптичьи черты, легко было определить, что это мужчина и женщина: он — выше, шире в плечах, угловатый, она — меньше ростом, грациознее, с более нежным лицом.

— Готова? — спросил мужчина.

— Да-да, — кивнула его спутница. — Начинайте!

Он открыл рот и издал низкий тягучий звук, такой объёмный, словно множество голосов, взяв одну и ту же ноту, слились в единый — исключительно слаженный! — хор. В центр паутины, покрывавшей тело голого парня на койке, шлёпнулся комок чёрных перьев. Получеловек перестал гудеть и посмотрел на стоявшую рядом женщину: она наклонилась над комком и протяжно выдохнула, будто хотела согреть его своим дыханием. Комок шевельнулся в потоке воздуха, а потом вдруг ощетинился снизу перьями и, перебирая ими, как паук — лапками, резво потопал по паутине в сторону головы молодого человека — тот по-прежнему лежал неподвижно, глаза его были закрыты. Добравшись до шеи, перьевой комок вспрыгнул ему на подбородок, ткнулся в губы, в нос, потом спустился по щеке и полез прямо в ухо.

С ужасом и содроганием Вера смотрела на чёрного паука, который, с омерзительным шорохом перьев, натужно ввинчивался внутрь черепа несчастного парня, как вдруг разноцветный клубочек ожил и, поднявшись над дном своего прозрачного вместилища, засиял, мешая обзору. Девушка зажмурилась и, не решаясь опустить банку-невидимку, прислушалась: полулюди топтались рядом, постукивая когтями по полу.

— Что-то не так! — неожиданно громко сказал мужчина чуть ли не в самое ухо Вере, заставив её подскочить на месте. — О, а теперь ещё и ветер как будто, заметила?

— Не знаю, — чуть помедлив с ответом, отозвалась женщина, — может, и было какое дуновение…

Тайная гостья ещё крепче сжала банку и испуганно замерла, стараясь не дышать и не шевелиться.

— А тепло? Тепла никакого не чувствуешь? — не отставал пернатый мужик — он, к счастью, отошёл и бубнил теперь не прямо у виска, а в стороне.

— Конечно, чувствую, раз оно двигается! — раздражённо ответила женщина.

«Это она про меня или чёрный комок?» — испугалась Вера, с трудом сохраняя неподвижность: руки устали и затекли. Она приоткрыла глаза, но радужный клубочек продолжал висеть в центре банки и слепил, не давая видеть, что происходит.

— Да я не про семя! — рявкнул полуптиц.

— А про что?!

— Говорю же: что-то в воздухе! Не так здесь что-то!

— Да как именно не так? — возмутилась пернатая дама. — Семя — внутри, пациент — спит, что вас беспокоит-то?

— Прекрати разговаривать со мной в подобном тоне!

— …Извините, — сделав небольшую паузу — явно, чтобы взять себя в руки, — тихо ответила полуптица. — Я… просто очень голодная! Та пациентка… Роза Гаврилина, я на неё рассчитывала… оживить семя требует много сил…

— А без меня семени вообще не было бы! Пациентку у неё отобрали… да, отобрали, и что? Мне она нужнее была, ясно?

— Конечно, — несмотря на покорную интонацию, в голосе женщины слышалась с трудом подавленная ярость. — И все-таки… вы не ответили…

— Да не знаю я!

— Ну, тогда, может, пойдёмте уже отсюда?..

«Да, да, да! Идите! — из последних сил стараясь не двигаться, просила про себя Вера. А тут ещё и радужный клубочек вдруг заколотился, сотрясая банку, что ещё больше осложнило положение. — Уходите уже быстрее, прошу!»

— Ладно, — постояв ещё минуту, согласился наконец пернатый мужик. — Пошли.

«Господи, спасибо тебе!» — обрадовалась Вера и, едва дождавшись, когда цоканье когтей приглушит закрывшаяся дверь, опустилась прямо на пол, почти уронив на колени банку. Клубочек продолжал неистово биться внутри, но уже не слепил, и девушка вдруг заметила, что он раскручивается, выпуская тонкую разноцветную нить. Проникая прямо сквозь стекло, эта нить тянулась к парню на койке, вернее к его уху — тому самому, куда внедрился выпущенный птицелюдьми чёрный перьевой паук. Виток за витком быстро сматывался с клубочка и безвозвратно исчезал внутри головы парня!