Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Шрифт:
– Как ты себя чувствуешь?
– Превосходно.
– Как твой друг, – Бифий будто вспоминал урок в школе, – я обязан заботиться о твоем душевном состоянии.
– Спасибо. Поверь, мое состояние выше всяких похвал.
– Это замечательно. Откуда ты идешь?
– Догадайся.
За спиной Гая не было ничего, кроме моря.
– И тебе не было страшно?
– Нет. А должно?
– Ну там же…
– Что?
– Волны. Они…
Бифий старательно задышал через нос, как советовал Октавий.
– Что, прильют и всех затопят?
– Ну да!
– Веришь ли,
– Но мы все умрем!
– Да, – согласился Гай и, похлопав Бифия по плечу, прошел мимо.
Столь фамильярное обращение, мягко говоря, не сочеталось с хорошими манерами, но, похоже, что внутренний голос Гая потерял дар речи.
Зато Бифий обрел.
– Гай, дорогой! Ты не в себе. Я провожу тебя к терапевту. Он, наверное, ушел домой, но мы его вызовем. Он не откажет в помощи…
– Нет.
– Что?
– Не пойду.
– Почему?
– Не хочу. У терапевта я сегодня уже был. Хорошего понемножку.
– Но ты должен!
– Бифий, расходимся по домам.
– Но я обязан отвести… – На толстяка было жалко смотреть.
Гай обхватил голову друга руками, притянул его лицо ближе к своему, для чего здоровяку пришлось нагнуться, и сказал очень четко, глаза в глаза.
– Бифий, сейчас ты идешь домой и ложишься спать. А завтра, если очень захочешь, подарю тебе шарфик, чтобы тебе ненароком шею не продуло. Пояс твой, кстати, воняет псиной. Все, свободен.
Гай первый раз в жизни говорил с кем-то подобным тоном. В глубине души он ожидал от Бифия моря возмущения. Но тот поплелся в поселок, оглядываясь на Гая.
Утром Гай чуть ли не бегом ринулся в библиотеку. Он рылся на запретной полке долго и с удовольствием, и внутренний голос не беспокоил его нотациями.
После долгих колебаний его привлекало все, стоящее на полке, он выбрал фильм, описание которого сам толком не понял.
Главные герои назывались «служители Закона», Закон же представлялся чем-то вроде хороших манер. Однако большинство персонажей были дурно воспитаны, служители убеждали таких людей последовать на сеанс.
Гай вспомнил ссору между Бифием и Нервой. Если бы таковая случилась до Прилива, дело не обошлось бы без служителей.
Сами служители воспитанием не блистали, общались друг с другом и окружающими грубо, не стеснялись не то что хамить, но даже и трогать других людей.
Запомнилась одна сцена. Очень красивая женщина, болезненно напоминавшая Клавдию, ссорилась с мужем-служителем.
– Принеси мне воды, – говорил он.
Она шла на кухню.
– Быстрее, – кричал ей муж.
Она ускоряла шаг.
– Быстрее, корова неуклюжая!
Женщина расправляла плечи и гордо вскидывала голову.
– Ты что, оглохла, дрянь?
Женщина разворачивалась и била мужа ладонью по лицу.
– Слава богу. Я уж думал, что ты забыла про достоинство.
Похожая сцена повторялась между ними в разных вариациях. Завершалась она всегда спальней, что ставило под сомнение ценность урока.
Гай отлавливал людей в коридорах, в столовой,
на аллеях поселка «А». Наличие публики его не смущало, без зрителей его план терял смысл.– Бифий, почему ты такой жирный? Ты хоть понимаешь, до чего ты отвратителен? Ну что ты молчишь? Ты в зеркало на себя давно смотрел? Я знаю, что я Гай. А ты – свинья.
– Нерва, дай булку. Нет, не эту. С изюмом. Почему такая черствая? Ты разучилась печь хлеб. Нет, милая, не пойду я к терапевту. А ты сбегаешь и принесешь что-то съедобное. Что, рука сама поднимается врезать мне по губам? Ах, не поднимается? Тогда бегом! Это съедобно? Смотри, что я делаю с твоей булкой, каблуком ее, каблуком. Дайте ей кто-нибудь воды. Что вы застыли, женщине плохо.
– Эй, как тебя зовут? Да, обидели тебя мама с папой. Что ты здесь делаешь? Электрик? Помню. Принеси-ка мне, электрик, новую лампу на стол. Да поярче. Быстрее, электрик. Завтра, так и быть, проверю твои уши.
– Юлия, иди сюда. Да, кофе я хочу. Скажи мне, Юлия… хороший кофе… Скажи, милая, муж тебя хорошо ублажает? Да-да, в постели. Ты смеешься? Просто полежать? Обнявшись? Раз в неделю? Нет, Юлия, у меня с Клавдией было не так. Иди-ка сюда! Хотя нет, стой. Спасибо за кофе, правда, вкусный.
– Женщина! Плевать мне, как тебя зовут! Иди сюда! Быстрее! Еще быстрее! Корова неуклюжая! Ближе! Не нужна тебе эта блузка! Что, и все? И будешь терпеть, как я пялюсь на твою грудь? Ударь меня по лицу! Ну что вы столпились? Что вы скалитесь? Не пойду я ни к какому терапевту! Пусть шлет служителей, если у вас нет достоинства. А ну, развернулись и разбежались!
– Бифий, иди сюда. Да, ты, жирная скотина! Мне ненавистна твоя рожа! Хрясь по ней, хрясь! Ну, дай же мне сдачи!
– Наконец-то! Долго же вас ждать, господин Октавий. Что же вы один, без служителей?
– Обратите внимание, дорогой Гай, как пустынно в коридоре.
– Я их разогнал.
– Угадайте же, где они сейчас!
– Сидят по домам и плачут?
– Близко. Вашими усилиями, Гай, в кабинеты терапевтов скопились огромные очереди.
– Почему же вы не с ними?
– Боюсь, у меня есть дела поважнее. Вы, дорогой Гай, вы! А несчастным помогут мои коллеги.
– Я?
– Именно! Соблаговолите, любезный Гай, последовать за мной!
– Думаю, что с меня сеансов достаточно. И что теперь? Позовете служителей? Что-то они медлят.
– Смотрели старое кино, проказник! Нет у меня никаких служителей. Мы справимся так. Господин Бифий. Господин Тит. Подойдите, пожалуйста, ближе. Карадиозис! А теперь, дорогие друзья, берите нашего мятежника под белы ручки и ведите его ко мне в кабинет.
Что-то изменилось в лицах Бифия, да и электрика тоже, но к нему Гай не присматривался. Изменилось в тот момент, когда терапевт произнес это странное слово «карадиозис».
Куда делось хорошее воспитание этих милых людей? Бифий и разобиженный электрик Тит тащили Гая, с плохо скрываемым удовольствием подгоняя пинками. Пинки получались неубедительные, наверное, из-за отсутствия практики. Впрочем, Гай был не в настроении сопротивляться.