Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Шрифт:
Поиск ничего не дал. Точнее сказать, итог поиска привёл к ожидаемым последствиям: прикосновения к нежному тёплому телу куклы взвинтило Гену, и он привычно пристроился сзади. В экстазе пылкий любовник схватил Глашу за локоны. Край скальпа на затылке отошёл, обнажив металлическую пластинку. Запыханный Зыбин склонился, всматриваясь в ряд цифр и букв.
– «Сто тридцать восемь эф, ди семьдесят пять, гламур», – шёпотом произнёс он.
Тело куклы дрогнуло, ладони сжались, брови удивлённо приподнялись. Гена шарахнулся назад, обалдев от неожиданности.
Очень
– Мне необходимо в салон, – твердила Глаша. – Необходимо сменить гардероб. То, что ты мне говоришь, – неправда, – ныла она, и плевать на катастрофу. – Ты ограничиваешь мои общественные функции? Но это насилие над свободным гражданином!
Однажды он проснулся в комнате один и понял, что любимая сбежала. Лёжа на софе, Гена решал: броситься в погоню или оставить всё как есть? Он выпил пива, выглянул в окно – дым поднимался за два квартала от его дома. Что-то громко ахнуло справа, и Зыбин, прижавшись лицом к стеклу, увидел оседающий небоскрёб, облако поднимающейся пыли, летящих от ударной волны зомбей. В тот момент он осознал хрупкость своего положения, его даже в пот бросило. Надо было уходить, и уходить срочно. Прочь из города!
Он никогда не собирался в походы, потому одежда и припасы сопротивлялись, не желая лезть в рюкзак. Гена вступил в неравный бой со свитером, когда дверь распахнулась и на пороге возникло нечто покрытое копотью, с обрывками платья на плечах. Всклокоченные волосы тлели, заполняя квартиру запахом гари.
– Милый. Представляешь. Они меня… – Глашу коротнуло, из пореза на шее сочился белёсый наногель. – Милый… милый… милый…
Она двинулась на Гену, протянув к нему обгорелые руки. Зыбин схватил рюкзак, увернулся от смертельных объятий и пулей выскочил в коридор.
За порогом он обернулся. Кукла со звоном врезалась в окно, остановилась, отошла и рванула на таран.
– Где ты, милый?! – донеслось до Гены, и Глаша вылетела из разбитого окна.
Великий Оракул ехал на носилках. Массовик-Затейник топал рядом. Неизменная улыбка лежала на его лице, ибо, если присмотреться, можно было увидеть: она искусно нарисована.
– Кто это придумал? – вздохнул Оракул.
– Что ты имеешь в виду? – Затейник покосился на предсказателя.
– Эти прогулки? – раздражённо произнёс Великий и гаркнул на Опахало: – Да маши уже, маши сильнее! Жара неимоверная.
– Надо меньше пить, – вздохнул Затейник, тут же признался: – А прогулки придумал я.
Предсказатель
бросил на него презрительный взгляд:– Сволочь.
– Сам такой, – ничуть не обидевшись, ответил собеседник. – Лежать на престоле и читать коды на затылках аройдов – много ума не надо. Иногда полезно прогуляться, осмотреть владения. – Ветер бросил ему в лицо пригоршню пыли. – Ч-ха! Кхем!.. Просто размять ноги, в конце-то концов…
Затейник осёкся – Великий ехал на носилках.
– М-да, – неопределённо произнёс он. – Подышать свежим воздухом…
Слова Массовика-Затейника повергли Оракула в раздумья, и он, повелев носильщикам остановиться, ступил на пыльную дорогу.
– Полезно, значит полезно, – ответил Великий на немой вопрос Затейника.
Заложив пухлые руки за спину, он пошагал рядом с носилками, чем сильно озадачил слуг.
– Чего застыли? – окликнул их Массовик. – Вперёд! Не отставать!
Наложницы, Носильщики, Виночерпии и прочая свита поспешили следом.
– Как думаешь: почему они отправляются на поиски меня? – спросил Оракул.
Большинство аройдов после катастрофы стали шагающими «овощами». Они сбивались в группы, бродили по пришедшим в упадок городам и весям, наводя страх на немногочисленных людей. Однако некоторые аройды, такие как Пустырник, приобрели свободу. Их оперативная система по неизвестной причине получила толчок к самосовершенствованию без ограничений и протоколов.
– Не знаю, – пожал плечами Затейник, глядя вперёд, где клубилась пыль.
– Вот и врёшь. – Прорицатель погрозил ему пальцем. – Не поверю, что ты не размышлял над этим на досуге.
Массовик вздохнул:
– Да, размышлял, размышлял. Нелюди они, и состояние свободы им кажется неправильным. Мы уравняли всех аройдов в правах, сделали гражданами, но у каждого из них определённая функция. Это смысл их жизни, их существования. Они счастливы, когда исполняют свои обязанности, и даже такие свободные аномалии, как Пустынник…
– Пустырник, – поправил Оракул.
– Ага, – кивнул Затейник. – Или Фёдор-Длань. Он же был сталкером в степи, крутым парнем. И что? – он вздохнул. – Их практически не отличишь от человека, однако стремление выполнять изначально заложенную функцию не даёт покоя.
Оракул с уважением посмотрел на собеседника.
Они встретились давно: перепуганный Гена, сбежавший из города, и Затейник, который научил его получать от происходящего кайф.
– Случилось то, что случилось, кореш, – улыбаясь, заявил новый друг. – Ты можешь изменить происходящее?
Гена угрюмо покачал головой, тыкая прутиком в костёр.
– И я не могу. – Затейник разлёгся на пледе, закинув руки за голову. – Значит, будем здесь жить.
Над головами раскинулось ночное небо с зелёным полотном северного сияния. На границе круга света от костра стояли два Носильщика из супермаркета – их первая свита.
Впереди раздались громкие голоса Глашатаев. Нарастающий было грохот затих, облако пыли, подхваченное ветром, понеслось на восток, и Оракул снова полез на носилки – негоже Великому представать перед свободными гражданами пешим.