Нат Пинкертон и преступное трио.Сборник

– Стойте смирно! – крикнул Пинкертон. – Я арестую «Трио итальянцев» по обвинению в совместном убийстве Вильяма Моргана!

Вдруг оба юнца встрепенулись и с быстротой молнии выбежали в следующую комнату.

Пинкертон пустился за ними в погоню и выстрелил сразу из обоих револьверов.

Послышался крик боли, зазвенело стекло, и когда Пинкертон вбежал в другую комнату, то увидел, что один из преступников валяется на полу, а другой успел выскочить в сад.

Он быстро надел на раненого наручники и подошел к окну.

В саду четверо полисменов боролись с беглецом.

По-видимому, он обладал большой силой, так как несколько раз стряхивал с себя нападавших.

Но в конце концов и его одолели.

Тем временем Боб поймал Мэну Морган. Она тоже сначала яростно отбивалась, как видно было по исцарапанному лицу Боба.

Мэна с пылающими от негодования глазами требовала, чтобы ее освободили.

– Раньше двадцати лет это вряд ли случится! – насмешливо возразил Пинкертон.

– Я ни в чем не виновата! – кричала она.

– Кроме подстрекательства к убийству вашего мужа!

– Докажите мне это!

Пинкертон сел на стул и сказал:

– Еще когда вы в первый раз были у меня, я заподозрил вас, так как ваша печальная физиономия как-то сразу изменилась, когда вы опустили голову. Я это заметил при помощи особого зеркальца. Когда вы для вида заступались за Эвальда Брэдли, вы полагали, что я заподозрю его. Ваша лицемерная любовь к нему должна была только усилить это подозрение. Я для вида поддался вашей комедии, чтобы усыпить вашу бдительность. При моем первом посещении виллы вы с дьявольской хитростью устроили так, что в момент моего прихода Брэдли объяснялся вам в любви. Вы обратились ко мне потому, что полиция не хотела заподозрить Брэдли, зная его хорошую репутацию. Мне, кроме того, показалось подозрительным, что вы явились ко мне в трауре. Теперь я вас спрашиваю, миссис Морган, что делали вы две ночи тому назад в погребе этого дома?

Преступница вся как-то съежилась. Но вдруг она выпрямилась и воскликнула:

– Я не была в погребе!

– Боб, говори, – сказал Пинкертон.

– Миссис Морган в ту ночь, – заявил Боб, – пришла в погреб с башмаками Брэдли и произвела ими оттиски на рыхлой почве! Я наблюдал за нею из темного угла!

Мэна Морган громко вскрикнула.

Ранения одного из убийц были не серьезны. Его только контузило.

Разбор дела на суде длился недолго, так как «Трио итальянцев» созналось во всем.

Убийство было подготовлено исподволь. Для него только Мэна Морган и вышла замуж. Один из преступников состоял с ней в любовной связи.

Ей удалось заманить несчастного Моргана в сад, где его и убили оба итальянца.

Преступники затем потащили труп в погреб и там закопали его в ту ночь, когда сыщики слышали стук лопат.

Эвальд Брэдли тяжко заболел. Вследствие любви к преступнице он впал в меланхолию. Убийцы были казнены на электрическом стуле. Мэна Морган была приговорена к двадцати пяти годам тюремного заключения.

Письмо с тремя крестами

Глава I Письмо до востребования

В один ненастный осенний вечер знаменитый сыщик Нат Пинкертон, зашедший по какому-то делу в почтовую контору в Нью-Йорке, заинтересовался там странным на вид молодым человеком, высокого роста, в длинном черном плаще, в широкополой шляпе, надвинутой на самые брови и наполовину закрывавшей лицо поразительной бледности.

Отличаясь необыкновенной наблюдательностью, сыщик окинул его быстрым пытливым взглядом. Ему еще никогда в жизни не приходилось видеть такого неестественно бледного лица, какое было у незнакомца; вряд ли подобная бледность могла быть натуральной.

Повинуясь какому-то неясному предчувствию, Пинкертон стал следить за подозрительным субъектом. Тот тихими, кошачьими шагами направился к отделению, где выдавалась корреспонденция до востребования.

– Скажите, пожалуйста, не имеется ли пакета для Эм-Ка-семьсот тринадцать? – спросил он вполголоса.

Чиновник порылся в ящике и, найдя требуемый пакет, выдал его бледному молодому человеку, который торопливо сунул его в карман и тою же крадущейся кошачьей походкой вышел из почтовой конторы.

На улице тускло мелькали фонари; в двух шагах ничего нельзя было разобрать из-за сильного дождя, сопровождаемого пронизывающим до костей ветром. Неизвестный поднял воротник плаща и, не подозревая, что за ним наблюдают, остановился под ближайшим фонарем, который, под порывами ветра, грозил ежеминутно потухнуть, достал полученный в почтовой конторе пакет и вскрыл его.

Нат Пинкертон стоял почти у него за спиною.

Неизвестный, не успев прочесть и нескольких строк, глухо вскрикнул, зашатался, точно от полученного удара, и с перекошенным лицом, широко раскрытыми глазами уставился на письмо.

Так как замерший на месте незнакомец держал письмо прямо перед собой, под лучами фонаря, Нат Пинкертон, осторожно заглянув через плечо, успел заметить, что вместо подписи там стояло три креста.

Больше, однако, ему ничего не удалось подсмотреть; незнакомец увидел сыщика и, пробормотав какое-то проклятие, скомкал письмо и быстро сунул его в карман.

Нат Пинкертон, не торопясь, пошел дальше, как будто дело его вовсе и не касалось, спокойно завернул за ближайший угол налево, но тут остановился и стал выжидать.

Поведение неизвестного показалось ему в высшей степени подозрительным, и он решил понаблюдать за ним.

Незнакомец все еще стоял под фонарем, тяжело дыша, но Пинкертон ясно видел, как его бледное лицо исказилось страшной гримасой, а рука в кармане сжимала скомканное письмо, точно оно представляло какое-то драгоценное сокровище.

Несколько минут, несмотря на все усиливающийся ветер и дождь, неизвестный простоял неподвижно, а затем, погрозив кому-то в пространство кулаком, повернулся и быстро пошел своей странной походкой, точно к чему-то подкрадываясь. Он прошел всю улицу Парк-Роу, завернул на Катем-сквер и, дойдя до угла Катарина-стрит, вдруг исчез в старом пятиэтажном доме № 85.

Тотчас же у того же подъезда появился Нат Пинкертон и последовал за неизвестным.

В сенях горела керосиновая лампа, тускло освещая длинный темный коридор с деревянной лестницей, ведущей наверх.

Неизвестного нигде не оказалось; вероятно, он скрылся в подвале, так как за короткий промежуток времени, который прошел между его приходом и приходом сыщика, он никоим образом не мог успеть подняться хотя бы на первый этаж.

Нат Пинкертон прислушался около каждой двери, вышел на улицу, посмотрел, нет ли света в каком-нибудь окне; но все они были темны, а в доме по-прежнему стояла тишина.