Натюрморт с воронами

– А кто же отвезет вас домой?

– Меня отвезут эти шустрые парни в полицейской форме.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Кори замялась, явно не желая уходить.

– Извините, что меня стошнило на поляне.

В наступившей темноте она не заметила легкую улыбку на его губах.

– Ничего страшного. Нечто подобное произошло с моим давним другом и опытным лейтенантом из полицейского управления Нью-Йорка, когда он несколько лет назад оказался на месте убийства. Это нормальное человеческое проявление, не более того.

Кори повернулась и пошла прочь, но Пендергаст снова остановил ее.

– И еще одно, мисс Свенсон.

Она повернулась к нему.

– Да?

– Когда вернетесь домой, хорошо заприте дверь. На все замки и засовы, понятно?

Кори кивнула и быстро зашагала между рядами высокой кукурузы по направлению к огонькам полицейских машин. И все это время у нее из головы не выходили слова Пендергаста: «Еще не поздно вернуться домой, не подвергая себя неоправданному риску».

Глава 22

Проводив глазами удаляющуюся Кори, Пендергаст отыскал лучом фонарика следы босых ног и медленно пошел туда, куда они вели. Постепенно следы стали более отчетливыми, а голоса полицейских на поляне затихли. Когда следы вывели его на край кукурузного поля, откуда начинался спуск к реке, Пендергаст остановился и прислушался. На фоне потемневшего неба виднелись высокие мачты высоковольтных линий, где Кори оставила свою машину. Мачты стояли как часовые, а расположившиеся на них стаи ворон издавали тревожные звуки, наблюдая с высоты за копошащимися внизу людьми. Пендергаст стоял молча и ждал, когда вороны перестанут каркать. Когда все стихло, он вынул из наплечной кобуры свой револьвер «лес баер» сорок пятого калибра, высветил фонарем отпечатки ног и начал спускаться к ручью. В воздухе появились первые признаки влаги, смешанной с запахом пыли и кукурузы. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что следы ведут к тому самому месту на берегу ручья, где была расположена палатка Гаспарилло.

Пендергаст выключил фонарь и немного постоял, чтобы глаза привыкли к темноте. После этого он продолжил путь, напряженно вслушиваясь в каждый шорох. Когда кукурузное поле закончилось, впереди замаячили невысокие деревья и густые кустарники. Пендергаст снова остановился и прислушался. Внизу журчал ручей, оттуда доносилось кваканье лягушек. Он проверил револьвер, убедился, что барабан заполнен патронами, и снял предохранитель. Почувствовав под ногами песок, Пендергаст наклонился, включил фонарик, прикрыв его рукой, и обнаружил отчетливые следы босых ног. Они были того же самого размера, что и во время первого убийства, – одиннадцатого, и вели, в чем уже не оставалось никаких сомнений, к лагерю Гаспарилло. Пендергаст вынул блокнот, быстро срисовал форму отпечатков, а потом потрогал пальцами один из них. Отпечатки были оставлены недавно, примерно двенадцать – пятнадцать часов назад, то есть как раз перед рассветом. По характеру отпечатков он сделал вывод, что в этом месте убийца ускорил шаг, но не бежал, а шел быстро, словно преследуя какую-то цель. Он просто спешил, не выказывая никаких признаков паники или страха. Иначе говоря, он шел твердой походкой человека, знающего, куда и зачем идет. Так обычно возвращаются домой, выполнив намеченную задачу.

Идут домой...

Прямо перед ним должна находиться палатка Гаспарилло, несколько сотен ярдов, не больше. Продолжая прикрывать фонарик рукой, Пендергаст осторожно двинулся вперед, не выпуская из виду отпечатки босых ног. Впереди все было тихо – ни костра, ни каких-либо звуков. Когда до лагеря оставалось не больше сотни ярдов, Пендергаст выключил фонарик и стал продвигаться на ощупь, осторожно нащупывая землю ногами.

И вдруг он услышал какой-то странный звук, очень слабый, напоминающий стон раненого зверя. Пендергаст замер и прислушался. Прошло несколько минут. Звук повторился, на этот раз более громко. Пендергаст повернул направо и тихо обошел палатку. Никаких запахов костра или еды. Даже дымом не пахло. Тем не менее Пендергаст нутром чуял, что здесь кто-то есть, что лагерь не пуст. Следующий звук донесся оттуда, где прежде был костер. Пендергаст поднял револьвер и сделал несколько шагов вперед. Это были странные звуки, нечеловеческие, как вздохи израненной твари. Он наклонился вниз, поднял палку и швырнул ее в направлении звука. Наступила мертвая тишина, которая через минуту сменилась громким рычанием.

Пендергаст сделал еще несколько шагов и остановился. Гаспарилло уже доказал, что умеет бесшумно двигаться в самой непроглядной темноте. Но откуда эти странные звуки? Пендергаст снова подобрал палку и бросил в темноту. И снова в ответ раздалось гулкое рычание, хотя никаких движений в свою сторону Пендергаст не заметил. Включив фонарь, он направил ствол револьвера в сторону звуков. Луч фонаря выхватил из темноты тело человека, лежащего на спине вверх лицом. Собственно, это было не лицо, а кровавое месиво, на котором в свете фонаря сверкали два огонька глаз.

Пендергаст сунул револьвер в кобуру и приблизился к человеку.

– Гаспарилло? – тихо позвал он.

Голова человека слегка дернулась, а из открытого рта появились пузыри крови вперемешку со слюной. Пендергаст склонился над телом и узнал того самого человека, с которым совсем недавно сидел у костра. Волосы и борода были сорваны вместе с кожей, а все лицо изрезано каким-то острым предметом – возможно, тупым каменным ножом. Пендергаст быстро осмотрел другие части тела и обнаружил глубокие раны на ногах и животе. В отдельных местах они были такими глубокими и рваными, что обнажали кости. Пендергаст понял, что, несмотря на глубокие раны, Гаспарилло потерял не много крови, что оставляло слабую надежду на спасение.

– Умммм! – простонал Гаспарилло, судорожно дергая головой. Его обезумевшие от боли и ужаса глаза дико вращались.

– Ничего, все будет в порядке, – попытался успокоить его Пендергаст, осматривая раны на голове.

Глаза Гаспарилло на мгновение сфокусировались на нем, а потом снова стали вращаться, словно эти движения помогали ему перенести нечеловеческую боль. Пендергаст взял его за руку.

– Я помогу вам, – сказал он. – Не волнуйтесь, теперь все будет хорошо. Сейчас мы вывезем вас отсюда.

Он осветил пространство вокруг лежащего человека. Все здесь свидетельствовало о страшной трагедии – развороченная земля, разбросанная посуда и разворошенные угли костра. Пендергаст подошел поближе, осматривая место сражения. Вот на этом месте Гаспарилло упал на землю, потом полз к палатке, пока хватило сил. А на другом конце поляны Пендергаст заметил отпечатки босых ног убийцы – они вели к берегу ручья. Здесь они были более глубокими – значит, чудовище ушло с добычей в руках. Мокрый песок хорошо сохранил следы.

Пендергаст вернулся назад и посмотрел в глаза Гаспарилло. Сейчас в них уже не было ничего человеческого – ни памяти, ни боли, ни признаков разума. Словом, в них не было ответа на все те вопросы, которые возникали у Пендергаста. А может, никогда больше и не будет.

Глава 23

Шериф Хейзен вошел в низкое подвальное помещение полицейской лаборатории, где находился морг, и огляделся. Все здесь было прежним: такой же затхлый запах медикаментов и химикатов, такие же мрачные темно-желтые стены, такие же лампы дневного света, от которого у Хейзена начиналась резь в глазах. Шериф попытался вспомнить приятные звуки и запахи, даже баллады Хэнка Уильямса, запах жареной индейки, которую он с детства получал на птицефабрике, но ничего не помогло. Этот стойкий запах нельзя было перебить ничем, потому что это был запах смерти. Хейзен даже вздрогнул от этой мысли.

Тяжело вздохнув, он направился в дальний конец лаборатории, где над большим хирургическим столом возился судебно-медицинский эксперт в своем привычном голубом халате и такого же цвета колпаке. Рядом с ним находился еще один человек, в котором шериф не сразу узнал агента ФБР Пендергаста.

Да, Пендергаст прав, это действительно похоже на серийное убийство. К сожалению, он прав и в том, что скорее всего убийца – кто-то из местных. Конечно, шериф долго не хотел верить в это и сопротивлялся всем очевидным доказательствам, но теперь вынужден был признать, что это так. А как он смеялся, узнав, что Пендергаст часами сидит в душном офисе Мардж Тилендер и перерывает всю ее картотеку. Однако теперь ясно: начинать действительно следовало с анализа поведения местных жителей. Последнее убийство не оставляло никаких сомнений в том, что в городе происходят странные, если не сказать – страшные, вещи, и этому надо положить конец. Впрочем, многое остается неясным. Например, шериф не понимал, как можно войти в город и выйти из него практически незамеченным. Особенно ночью, когда даже малейший шорох заставляет местных жителей приникать к окну и проявлять излишнее любопытство. Нет, все-таки здесь что-то не так. Трудно поверить, что все эти убийства совершил нормальный человек, не оставив при этом никаких следов. И тем не менее Пендергаст не ошибается, утверждая, что это сделал кто-то из местных. Следовательно, они все знают убийцу в лицо, но не могут идентифицировать.