Натюрморт с воронами

– Алло? – сонно отозвался он. – Алло? – Краем глаза Тед заметил, что за окном его спальни еще темно и только на востоке слабо серела узкая полоска неба, предвещая близкий рассвет.

– Тед, – послышался в трубке хриплый голос шерифа, который, похоже, еще не ложился спать, – я сейчас на Файрвью-стрит, возле въезда в Уиндхэм-парк. Ты мне очень нужен. Одевайся – и быстро сюда. Даю тебе десять минут!

– Шериф?.. – хотел уточнить Тед, но в трубке уже звучал сигнал отбоя.

Тед оделся и был на месте через пять минут. Несмотря на столь ранний час, когда солнце еще не появилось на горизонте, на улице уже столпилась куча зевак из близлежащих домов и трейлеров. Они стояли молча, мрачно наблюдая за суетливыми действиями шерифа. Хейзен нервно возился с желтой лентой полицейского оцепления, прижимая плечом к уху мобильный телефон. А чуть поодаль, почти невидимый, стоял Пендергаст, стараясь не привлекать к себе внимания. Он был в своем обычном черном костюме и задумчиво осматривал место происшествия. Тед огляделся, ожидая увидеть нечто ужасное, но так ничего и не заметил. Поблизости не было ни изуродованного тела, ни моря крови, ни каких-либо других признаков преступления. И только потом Тед обратил внимание на странную темную кучу, рядом с которой на земле стояла большая дорожная сумка. Сперва он с облегчением вздохнул, но тут же снова напрягся, понимая, что озабоченное лицо шефа не предвещает ничего хорошего. Значит, здесь все-таки произошло что-то из ряда вон выходящее, иначе Хейзен не поднял бы его в такую рань.

Тед подошел к шефу. Тот быстро спрятал телефон и замахал руками на толпу:

– Назад! Всем назад! Тед, протяни эту чертову ленту и отгони зевак!

Помощник шерифа быстро натянул ленту оцепления и с трудом оттиснул людей за ее пределы, все еще не понимая толком, из-за чего, собственно, сыр-бор.

– Все, ребята, расходитесь, – неуверенно сказал он собравшимся. – Представление окончилось, все по домам. Пожалуйста, разойдитесь, вы мешаете работать.

Люди молча попятились с мрачными лицами. Тед прикрепил конец ленты к дереву на обочине дороги и вернулся к шерифу. Тот уже допрашивал сонную Кори Свенсон. Рядом с ней стоял вездесущий Пендергаст, а позади него – мать Кори с распухшим от пьянства лицом и выпученными от страха глазами. Она судорожно затягивалась сигаретой и беспрестанно вертела головой, слово ища кого-то в толпе.

– Ты слышала что-нибудь? – спокойно повторил Хейзен свой вопрос, готовясь записывать ее показания.

Кори была бледна, но держалась уверенно.

– Я проснулась около двух часов ночи от какого-то странного шума.

– А откуда ты знаешь, что было около двух часов ночи? – недоверчиво осведомился шериф.

– Посмотрела на часы.

– Продолжай.

– Так вот, что-то разбудило меня. Не знаю, что именно, но я проснулась от какого-то шороха, встала и подошла к окну. Именно тогда я впервые услышала этот странный звук.

– Какой звук?

– Что-то вроде сопения.

– Продолжай.

– Это напоминало глубокое дыхание.

– Как у собаки?

– Нет, как будто кто-то дрожал от холода и произносил «брррр».

Хейзен сделал в блокноте короткую запись.

– Продолжай.

– Потом мне показалось, что перед окном бродит какая-то тень. Правда, я не могла разглядеть ее, но это чувство не покидало меня до конца. Было слишком темно, и я включила свет. А потом услышала другой звук, напоминающий стон.

– Стон человека?

Кори задумалась.

– Трудно сказать.

– А потом?

– Потом закрыла окно и легла спать.

Хейзен опустил блокнот и вперился в Кори.

– А почему ты не позвонила мне или своему... шефу? – Он кивнул в сторону Пендергаста.

– Мне показалось, будто это шум ветра или что-то в этом роде. Кроме того, наш трейлер часто скрипит ночью, когда охлаждается после дневной жары.

Шериф спрятал блокнот и повернулся к Пендергасту.

– Ну и помощник у вас. – Затем посмотрел на Теда. – Ну ладно, вот такие здесь дела. Кто-то выбросил на улицу целую кучу потрохов. По-моему, это внутренности коровы, так как для собаки или овцы их слишком много. А в дорожной сумке полно кукурузных початков и листьев. Черт знает что! Тед, проверь все близлежащие скотоводческие фермы и узнай, не пропадали у них, часом, корова или любое другое крупное домашнее животное. – Шериф снова взглянул на дрожащую Кори, а потом на помощника. – Эта чертовщина все больше напоминает какой-то странный ритуал, какой-то культ.

Тед заметил, что Пендергаст направился к темной куче посреди улицы. Он присел, потыкал пальцем, потом поднял голову.

– Шериф Хейзен, – проговорил Пендергаст, не вставая.

Хейзен в это время уже снова прижал к уху мобильный телефон.

– Что там у вас?

– Думаю, искать нужно не пропавшую корову, а исчезнувшего человека.

Все застыли в изумлении. Ошеломленный шериф так и стоял с телефоном, прижатым к уху, и растерянным взглядом. В следующее мгновение он опомнился и спрятал телефон.

– С чего вы взяли, что это... – Хейзен так и не закончил фразу.

– Хотя бы с того, что коровы не едят бифштексы, и уж тем более не запивают их пивом.

Шериф подошел поближе, посветил фонарем на кучу внутренностей и судорожно сглотнул.

– Но зачем же убийце... – Он посмотрел на всех растерянными глазами. Его крупное лицо побледнело и в предрассветных сумерках напоминало полотно. – Не понимаю, зачем убивать человека, а потом оставлять здесь его внутренности?

Пендергаст поднялся, тщательно вытер руки белым шелковым платком.

– Возможно, он сделал это, чтобы облегчить ношу.

Глава 32

Только в одиннадцать часов Тед Франклин наконец-то вернулся в полицейский участок. Пот с него лил ручьем, а голубая форма промокла до самого ремня. Казалось, даже висевшие на ремне наручники намокли от пота. Тед с удивлением обнаружил, что вернулся сюда последним. Все остальные уже давно осмотрели свои квадраты и сидели в кабинете шерифа, прохлаждаясь под кондиционером. Сейчас полицейский участок больше напоминал командный пункт, чем офис шерифа. Вся комната была заполнена полицейскими из столицы штата; они держались довольно вольготно, болтали по мобильным телефонам, переговаривались по радио. А перед входом собралась огромная толпа репортеров: они изнывали от жары, пили в огромных количествах прохладительные напитки и ждали от полиции хоть каких-нибудь новостей по поводу нового убийства. Что же касается местных жителей, то все сидели по домам и боялись выйти на улицу. Даже бар «Колесо фургона» был закрыт, а его окна прикрыты ставнями. Поговаривали, будто рабочих птицефабрики отпустили по домам, чтобы они не болтались по улице поздно вечером. Еще подъезжая к полицейскому участку, Тед подумал, что городок выглядит так, будто превратился в призрак – в нем не осталось живых людей, кроме видавших виды журналистов.

– Ну как, удачно? – спросил его шериф без всякой надежды.

– Нет.

– Проклятие! – Шериф грохнул кулаком по столу. – У тебя был последний квадрат и, стало быть, последняя надежда. – Он сокрушенно покачал головой. – Триста двадцать пять человек прочесывали кукурузное поле, и все без толку. Проверили даже Дипер и окрестные поселки, но никто не пропадал.

– А вы уверены, что это человеческие... останки? – на всякий случай спросил Тед.

Хейзен мрачно посмотрел на него покрасневшими от бессонной ночи глазами, под которыми четко обозначились черные круги. Тед еще никогда не видел шефа таким подавленным. На его скулах двигались желваки, а на крепко сжатых кулаках вздулись жилы.

– Я тоже подумывал об этом в самом начале, но есть вещи, с которыми нельзя не согласиться. Останки уже отправлены в Гарден-Сити, и доктор Макхайд подтвердил, что они принадлежат человеку, а не животному. Это пока все, что можно сказать на этот счет. Да и о многом ли свидетельствуют содержимое кишок и внутренних органов?

При этих словах Тед вспомнил ту кучу окровавленного месива, которую увидел на рассвете, и ему стало дурно. Торчавшие оттуда куски бифштекса и дурманящий запах пива преследовали Теда, и ему казалось, что он не забудет этого никогда. Зря он смотрел на все это.

– Может, это кто-то посторонний, проезжавший мимо Медсин-Крика в тот вечер? – неуверенно спросил он. – Вряд ли кто из местных стал бы бродить в это время по окраине города.

– Об этом я тоже думал, но где, спрашивается, автомобиль?

– Спрятан где-нибудь в кустах.

– Тед, мы обошли все поля, все окрестности, даже самолет кружил здесь целый день.

– А на кукурузном поле нет вытоптанных кругов?

– Ничего, ни кругов, ни трупов, ни машины, ничего, за что можно было бы уцепиться. Мы даже следов ног не обнаружили на этот раз. – Шериф Хейзен устало смахнул пот со лба и откинулся на спинку стула. В полицейском участке стоял невообразимый гул – голоса людей, телефонные звонки, треск радиостанций, а тут еще эти обнаглевшие репортеры толпились возле участка и все норовили сфотографировать хоть кого-нибудь из полицейских сквозь стеклянную дверь.