Научи меня плохому

В нерешительности Крис оглянулась. Автомобиль Алекса стоял на месте, не уезжал, и она, испуганная этой гнетущей тишиной, подумала, что, пожалуй, поторопилась отказаться от помощи Алекса. Чувство вины навалилось не нее, покалывая щеки мелкими болезненными уколами, Кристина вспомнила разъяренную мать, выставляющую ее из дому, и подумала, что если мать снова повторит свои безжалостные слова, ей, Кристине, очень трудно будет не убежать тотчас же.

«Надо взять себя в руки!» - подумала девушка, упрямо сцепив зубы и решительно направившись к лестнице, ведущей на второй этаж.

Еще и отец… главная проблема - это он. Отчего он заперся дома отказывается со всеми контактировать? Он настолько убит горем? Настолько ранен ее поступком? Да, пожалуй, устроить оргию с Алексом на помолвке - это чересчур. Но если б этого не было… когда была назначена свадьба? Через месяц? Вот через месяц она бы вышла за Ральфа, а потом оказалось бы, что он полное ничтожество.

– Папа?
– позвала она нерешительно, поднимаясь по лестнице.

Крис согласна была получить порцию гнева от отца. С ним всегда было проще, хоть он и кричал, и вообще темпераментнее высказывал свое недовольство, чем мать. Потому что он, горячась, всегда задавал вопросы, и готов был услышать ответы. Не то, что мать.

Вот поэтому Крис даже остановилась в нерешительности, когда сверху с шумом и топотом скатилась именно мать и встала на лестничной площадке, цепляясь за перила и заслонив своим телом путь наверх.

– Явилась, - зло произнесла мать. На ее лице не было ни тени тревоги за дочь, ни намека на переживания. Она не спросила ни о том, где все это время жила Крис, и на лице ее выписалась лишь досада оттого, что дочь вернулась домой.
– Что тебе нужно? Разве ты не всю нашу жизнь разрушила, разве что-то еще осталось?

– Я ничего не разрушала, - ответила Крис.

Мать выглядела агрессивной и вела себя странно. Если б она выказала хоть тень озабоченности, если б хоть слезинка скатилась с ее ресниц, то Кристина бы, пожалуй, стушевалась, отступила, смягчилась. Все было бы по другому. Но мать была словно самка росомахи, защищающая сочный кусок мяса, свою добычу.

– Уходи, - рыкнула она.
– Тебе нечего тут делать.

– Это такой же мой дом, как и твой, - повысив голос и ступив на ступень выше, ответила Кристина.
– В чем дело? Где папа? Мне надо с ним поговорить.

– Его нет дома!
– прокаркала мать с ненавистью.
– Уходи!

– Что значит - нет? А где он?

– В своем офисе, я полагаю!

– Неправда, - ответила Кристина, и сердце ее забилось сильнее, предчувствуя неладное.
– Его уже давно не было в офисе. Неужели ты думаешь, что я не проверила? Что с ним? Что ты сделала?

– Я?!
– расхохоталась женщина зло.
– Это сделала ты! Разбила ему сердце! Опозорила перед всеми!

– Что с ним? Он болен?
– спросила Крис тревожно, ступив еще на ступеньку выше. Она оказалась лицом к лицу с матерью, но та не позволила дочери подняться выше, оттолкнув ее. Словно боялась, что та пройдет наверх и увидит что-то, чего ей видеть не стоило бы.

– Да, - ответила мать резко.
– Он нездоров. Прилег отдохнуть. Я не позволю тебе, мерзавке, его беспокоить. С него достаточно неприятностей, которые ты ему принесла.

– Так он отдыхает или в офисе?
– почти выкрикнула Кристина.
– Только что ты говорила, что он на работе! Что ты скрываешь?

– Не твое дело!
– рыкнула мать. Крис сама не поняла, как ее руки вцепились в одежду родительницы, и как она стащила ее к себе, ниже на ступень.
– Кто ты такая, чтоб у меня что-то спрашивать?! Я что, должна тебе отчет давать, да?

У матери было злобное лицо и в глазах дрожали зрачки. Не от страха - от ярости. Словно Кристина раскрыла ее тайну, какой-то хитрый план.

– Что ты натворила, жадная тварь?!
– взвыла Кристина, силой отталкивая мать еще ниже по лестнице и отвоевывая площадку. Мать безмолвно, с каким-то остервенением, рвала, хватала дочь ногтями, мстя, желая причинить боль. Но Кристина все же с ней справилась и рванула наверх.

В спальне отца было пусто, кровать была аккуратно заправлена. Кристина захлопнула дверь, и тут мать снова накинулась на нее, вцепилась в длинные волосы.

– Пошла прочь!
– выла она злобно.
– Здесь все мое! Мое! Я не разрешала тебе здесь появляться! Убирайся!

Крис с криком оторвала от себя вцепившуюся мать, отбросила разъяренную женщину и распахнула двери в кабинет отца.

В кабинете стоял диванчик, небольшой, скорее кресло, чем спальное место. Кристина, будучи маленькой девочкой, влезала в него с ногами и читала книги, пока отец работал.

Вот на нем-то и лежал теперь ее отец, чуть ли не с ног до головы закованный в гипс. На шее его был ортопедический воротник, мужчина чуть слышно постанывал, видимо, испытывая сильнейшую боль. На его лице были ссадины, и все же он нашел в себе силы улыбнуться, увидев Кристину.

– Что… - просипела Крис. Нервный спазм перехватил ее горло.
– Что произошло!?..

– Автоавария, - нехотя пробубнила за ее спиной мать.
– Он поехал искать тебя, тебя!

– Снова лжешь?!
– яростно выкрикнула Кристина, молниеносно обернувшись к матери. Ярость затопила ее разум, она накинулась на женщину, вцепилась в ее одежду и трясла, трясла с криком, будто намеревалась вытрясти из нее душу.
– Ты снова лжешь! Лжешь! Я видела его машину - она стоит у дома целой! Что ты с ним сделала?! Что!?

– Да ничего!
– проорала женщина, защищаясь, отворачивая лицо от яростной дочери.
– Ничего! Он следом за тобой выскочил на дорогу, и его сбила машина! Вот и все!

– Так почему он дома, на неудобном диване, а не в клинике, на специальной кровати!? Почему он лишен элементарных условий, лекарств, ухода?!
– в ужасе выкрикнула Кристина. Мать криво усмехнулась, и девушка отшвырнула ее, бросилась к столу.

На нем лежали документы, много. И, перебирая их, Кристина поняла, что вот кто разоряет фирму отца - мать. У него на глазах, используя подписанные его рукой платежки. Переводы на счета, вывод денег в никуда. Приходя сюда ежедневно, она причиняла мужу боль намного большую, чем раны.

– Но зачем?!
– потрясенная, прошептала Крис.
– Зачем?! Это итак все твое! Дом, деньги - все это наше! Зачем ты разоряешь фирму отца?

– Затем, - рявкнула мать, - что я хочу совсем другого.
– Домик где-нибудь у моря, в теплой стране. Все бросить и уехать. Тратить деньги, а не трястись над каждой бумажкой!

– Ты сумасшедшая!
– выдохнула Кристина.
– Эти бумажки позволяют тебе жить безбедно, лучше многих! Какой домик!?

– Я уже подписала документы, и скоро вступлю в права собственности, - со злой, мстительной радостью ответила мать.
– И ничего ты не докажешь. На всех документах стоит настоящая подпись твоего отца. Все выглядит так, будто он решил сделать мне такой подарок. Фирму вашу продадут за долги, и останетесь вы ни с чем!