Навстречу солнечному ветру

– Смотрите, я пастор Баррет, – Бакли, надев на голову пустую жестяную миску, зачем-то встаёт на бревно. – Размножайтесь, дети мои, – произносит он нараспев. – Мы все умрём. Во имя спагетти-монстра. Аминь.

Его дурацкую выходку народ встречает смехом.

– Бакли, что за хрень ты несешь? – одергивает парня Джекс.

– Мужик, вы пропустили все веселье. – Поясняет Оуэн. – У нас тут объявился один псих с дуршлагом на голове. Он проповедует от имени Церкви летающего спагетти-монстра.

– Наркоша? – усмехается Райдер.

– Говорят, учитель английского, – отвечает Стинки, рисуя в воздухе причудливые узоры кончиком горящей палки. – Он преподавал в Фэрбенксе.

– Это называется профессиональное выгорание, – замечает Мора. – Моя тетя была учительницей. Такая стерва, никто ее не любит.

– Так поэтому ты решила стать учительницей? Зов предков, да? – дразнит ее Бакли.

Оуэн ловко спрыгивает с бревна и поворачивается к Море, снимая миску на манер шляпы.

– Сейчас кто-то довыпендривается, – угрожает ему Мора.

Ее смех эхом разлетается по окрестностям и смешивается с криками чаек.

В воздухе витает солоноватый запах океанского бриза. Над бухтой сгущаются сумерки, которые здесь, на берегу, разгоняет свет костра. Языки пламени отражаются в глазах моих друзей и близких. Мне немного грустно. Сколько раз мы ещё соберёмся такой же компанией?

Завтра старшие братья вернутся на учебу, а после того, как мы окончим школу, все остальные тоже разъедутся по колледжам. Спенс поступит в Кенайский, Мора планирует отправиться в Северо-Западный, в то время как у ее парня Оуэна Бакли есть все шансы, чтобы пополнить хоккейную команду Кеная. Калеб же всерьез настроен на учебу в Университете Атлантис. Что до меня… Я никогда не стремилась уехать отсюда.

Я люблю Аляску, ее суровую природу, необъятные первозданные просторы. Люблю наш маленький уютный городок Хомер, который затаился на юго-западе полуострова Кенай, убаюканный северными водами Тихого океана. И точно знаю, где бы я не оказалась, часть меня навсегда останется здесь на узкой песчаной косе, уходящей в залив, где мы так любили проводить выходные и рыбачить вместе с отцом и братьями. И не только. С тем местом связано слишком много воспоминаний, и, как бы не старалась, их по-прежнему ничто не может затмить…

Этим летом школу окончили Райдер и Джекс, теперь настает моя очередь, а через два года диплом выпускника старшей школы получит и Стинки. И родители, наконец-то, смогут пожить спокойно. Четверо детей – это сущее наказание. Пусть подростковый максимализм обошел стороной молчуна-Райдера, но Джекс заставил моих родителей понервничать. Стинки тоже не даёт предкам расслабиться. В прошлом году он взломал школьный сервер и исправлял табель с отметками. Не себе, другим. Это длилось около месяца, до тех пор, пока отца и маму не вызвали в школу. Был жуткий скандал, Шона хотели выгнать из школы, но родителям удалось уладить конфликт. Для Шона это было веселое время: комендантский час, никакого телефона и интернета. Не представляю, как он выжил.

Джекс и Райдер только две недели, как уехали в колледж, и я никогда не думала, что скажу это, но я уже немного скучаю по тому времени, когда все мои братья жили под одной крышей.

Родиться девочкой в семье, где одни сыновья – странная удача. С детства я росла сорванцом, одевалась и играла в те же игры, что и братья, и их друзья. Мне нравилось находиться среди мальчишек. Но я взрослела, мое тело и интересы менялись, а мальчишеские забавы со временем стали утрачивать свою привлекательность. Так заложено природой, что девушки раньше парней начинают задумываться о серьезных вещах. А, если нет, то, по крайней мере, раньше них перестают вести себя по-детски. Наконец наступил период, когда мне стало казаться, что старшая в семье – именно я, а не Джекс с Райдером. Братья с друзьями вечно несли какую-то чушь, дрались, подкалывали друг друга. И только один парень в моем окружении казался мне по-настоящему взрослым и интересным. Но к шестнадцати годам выяснилось, что я так и не обзавелась подругой, той, с кем можно было бы посекретничать о парнях, сходить на девчачий фильм и просто весело провести время, не обсуждая чьи-то сиськи, паршивую игру и снова сиськи. Поэтому я особенно ценю то, что есть у нас со Спенс.

Я оглядываюсь и всматриваюсь в сумрак, ощущая волнующее предвкушение. Внизу живота колышется пламя, а грудь обдает жаром.

Может ли он быть здесь этим вечером?

Конечно, чёрт возьми.

Ведь “Сильвер Бэй” – это его второй дом. Не потому ли я ни минуты не раздумывала над предложением дяди Майкла устроить здесь вечеринку? Какая же я жалкая.

– Все в порядке? – Калеб обхватывает мою ладонь, отгоняя ненужные мысли.

Серые глаза парня смотрят с заботой. Я улыбаюсь, протягиваю руку и обнимаю его за шею.

– Да, все замечательно. Это мой лучший день рождения, даже не смотря на то, как он начался, – вспоминаю о пожаре на заднем дворе.

– Если бы я знал, то обязательно бы приехал.

Калеб кладет ладонь мне на колено и поглаживает. Порыв ветра растрепал его прическу, превратив ее в небрежный ворох светлых волос. В джинсах и спортивной куртке Калеб мне нравится больше, чем в своих выглаженных дизайнерских шмотках, потому что так он выглядит намного естественнее, и я перестаю думать о том, что нашел такой парень в дочери простого рыбака, живущей в доме с одной ванной на шесть человек. Ведь, когда мы только начали встречаться, и речи не шло о том, что моя мама выдвинет свою кандидатуру на пост мэра. Я была обычной девушкой из простой семьи. И лучше бы ей и осталась. Вся эта шумиха вокруг выборов приковывает ко мне слишком много взглядов. Но я понимаю, какой это шанс для мамы.

– Все хорошо. Ты бы ничем не помог, только бы не выспался.

– В другой раз просто позвони мне, если что-то случится.

– Надеюсь, это не понадобится, – замечаю я.

– Согласен, – Калеб приобнимает меня за спину. – Дилан, ты уже обсудила с родителями нашу поездку и твою учебу в Атлантисе? – спрашивает он.

Я снова напрягаюсь.

Окей. Вчера, сказав “поговорим завтра”, он выражался буквально.

– Ещё нет. Просто… – я отвожу взгляд и натыкаюсь на внимательный прищур Спенсер.

– Что? Они будут против? – Калеб пытается понять мою заминку.

– Нет, мама точно нет. Я же говорила, в Майами живёт моя бабушка. После смерти дедушки она осталась там совсем одна, и, если я поступлю в Атлантис, то смогу навещать ее чаще, чем раз в год.

– А что отец?

– Ну, а что отец? Все как обычно, – я улыбаюсь, вспоминая лицо папы, когда он провожал меня до дверей этим вечером. – Он думает, что мне до сих пор восемь лет, что я без ума от мультиков, лакрицы и шоколадного молока. Какой колледж? Какой отпуск? Ты о чем? – посмеиваясь, я поправлю волосы.

– Значит, ты не любишь лакрицу? – спрашивает парень.

Я качаю головой.

– С годами вкусы меняются.

– Только не у меня, – глаза Калеба блестят, а на губах играет лёгкая улыбка. – А ты, определенно, в моем вкусе, Дилан Янг. Нравится это твоему отцу или нет. Знаешь, – он качает головой, покусывая губы, – пока ты была наверху, он посоветовал мне не разочаровывать его.

И почему я не удивлена?

– Каким образом?

Калеб пожимает плечами.