Не ангелы

– Не говори так… У тебя хорошая семья.

– Хорошая? – он усмехнулся, дёрнулся, как в нервном тике и замахнулся ногой на стул, но вовремя остановился. – Где был отец, ты помнишь?

Мне нечего было сказать. Я слишком хорошо помнил и по разговорам с Ди, и по слухам, и по тихим беседам родителей на кухне, где и с кем бывал его отец. Как часто. Но до конца так и не понимал – почему? Кажется, Динар разбирался в этом лучше меня. Так что я просто верил. И проникался болью друга. Обидой. И наверное, ненавистью. Во всяком случае, мне казалось, что он готов снести не только стул, но и полностью разрушить квартиру, дом, город…

– Я думаю, смерть матери – это правильно. Мы все устали. А она – особенно.

– Не говори так, пожалуйста.

– Да что ты можешь понять, Илюшка… Ну что?

– Может, ничего. Но одно я точно понимаю – тебе плохо. Так плохо, как никогда не было. А я твой друг. Так что буду тебе помогать справиться. Давай сходим куда-нибудь? Так день пройдёт быстрее.

– Куда?

– Куда глаза глядят. А?

– Пошли.

Я хорошо помню, как мы бродили по знакомым центральным улицам до самого вечера, плавясь от жары. Кажется, исходили все пути-дороги, которые только могли придумать. Благо Ди избегал набережных, и я мог не бояться, что он задумает что-нибудь опасное, как это частенько случалось после. Он внимательно рассматривал окна первых этажей и витрины магазинов, останавливался перед каждым кафе, будто пытался узнать в посетителях знакомых. Иногда тормозил у светофоров, и мы пропускали несколько зелёных сигналов. Случалось так, что он шёл слишком быстро, и я успевал взмокнуть, пока пытался идти с ним шаг в шаг, а бывали моменты, когда проще было стоять, чем двигаться, – настолько медленно шевелился мой друг.

Мне и по сей день кажется, что если Динар вдруг отправился куда-то пешком, значит, случилось что-то для него тяжёлое.

Домой мы вернулись гораздо позже, чем должны были. Родители уже поужинали и ждали нас на кухне. Мама явно была готова разрыдаться при виде Динара, но всеми силами сдерживалась, суетясь вокруг. Отец же крепко пожал нам руки и усадил за стол.

– Нагулялись, пацаны? – слишком бодро спросил он, предлагая салат.

– Да, спасибо, – отозвался я. Ди же только пожал плечами.

– Динарчик, звонил твой папа, – заговорила и мать, – попросил, чтобы ты сегодня переночевал у нас. Останешься?

– Если это не доставит вам неудобств, – отрапортовал Ди, без особого энтузиазма ковыряя вилкой овощи.

– Конечно, нет. Ты желанный гость в нашем доме в любое время, а в такое – тем более. Я постелю тебе на диване в комнате Илюши. Нормально? Или ты хочешь спать один?

– Лучше с Ильёй.

– Ма, ну это даже не обсуждается! – встрял я. – Когда было по-другому?

– Илья! – встрепенулся отец. – Сейчас другие обстоятельства.

– Вы ничего не знаете о сёстрах? – уточнил Ди. – Не хочу звонить домой.

– С ними останутся няни и бабушки. Все твои самые близкие родственники уже прилетели. Так что девочки не будут одни, можешь не переживать.

– Вас позвали на похороны? – с каменным лицом продолжал расспросы Динар.

– Конечно.

– Цветами как раз моя фирма будет заниматься, – добавила мама, накладывая в тарелки мясо.

– Можно, Илья пойдёт с нами? – выдал мой друг, и я вздрогнул. Такого мы не обсуждали.

– Наверное, тебе лучше спросить у него, – пожал плечами отец в ответ и воззрился на меня с просьбой в глазах.

– Я пойду. Конечно, пойду, – пришлось согласиться. Правда, голос предательски сорвался, так как я уже успел представить, что будет происходить на похоронах и хуже того, – на кладбище.

– Спасибо, – отозвался Ди.

Чуть позже, несколько часов спустя, мы лежали в моей комнате, наблюдая, как на потолке играет свет уличных фонарей и слушая звук проезжающих машин, – в центре никогда не бывает абсолютно тихо, дажеглубокой ночью. И если раньше такая ситуация казалась привычной, незаметной, то сейчас через этот шум мне слышалось то, что слышать не хотелось: сирены несуществующих скорых, встревоженные голоса и плач, будто бы даже молитвенные песнопения и перезвон далёких колоколов. Ди молчал, но не спал, изредка подавая сигналы едва заметным шевелением.

– Динар? – позвал я. – Не спишь?

– Нет.

– О чём думаешь?

– Думаю, что когда соберусь жениться, не стану выбирать жену такую, как мать.

– В смысле?

– Не вижу причин жениться на той, кто будет меня любить.

– Почему?

– Мать слишком любила отца. Это её убило.

– Да ну… Не может такого быть.

– Она сошла с ума из-за этого.

– А мне казалось, что ей стало хуже после того, как ребёнок умер.

– Зачем она его рожала? Ты не думал?

– Нет, – соврал я.

– А я думал.

– И?

– Хотела маленькую копию отца. Чтобы любить. И чтобы он её любил.

– А ты? Ты же так на него похож! – я даже перевернулся набок и опёрся на локоть, чтобы лучше видеть и слышать Ди. Он сел и посмотрел в окно.

– Я вырос, Илюх. Давно.

– Бред. Матери любят своих детей даже большими.

– Не прикидывайся дураком! Ты сам прекрасно всё видел и слышал. Она меня ненавидела! Копия отца, которая предавала её. Она терпеть не могла, когда я поздно приходил или долго болтал по телефону, когда надевал что-то такое, что напоминало отца.

– Так может, она ненавидела его, а не тебя?

– Наверное. Только уже никакой разницы.

– Ди, но ведь и папу твоего можно понять, – я вдруг вспомнил недавний разговор своих родителей и решил процитировать несколько фраз. – Жить рядом с… Ну…

– Помешанной?

– Что-то вроде. Прости… Это ведь трудно. Да ещё Ли…

– И дура Амалия.

– Как вы теперь станете жить?..

– Как и раньше. Няньки. У меня школа, у отца – работа.

– Всё равно не представляю… – я откинулся на подушку и замолчал. Что можно было добавить?

– И не надо. У тебя другая семья. Родители любят друг друга…

– Ага. Только кроме них и тебя, никого нет. Это грустно.

– Младшие сёстры – это кошмар, особенно если они как Ама.

– Она ж орёт, когда ты её так зовёшь.

– Пусть орёт.

– Страшно на похороны идти.

– Забей. Просто рядом постоишь, а то родные меня сожрут. Не хочу.

– Слушай, а ведь и правда…

– Чего? – Ди тоже лёг, завернувшись в тонкое одеяло.

– Получается, мы с тобой как братья.

– Ну да.

– Это хорошо.

– Спасибо, Илюш.

– Да ладно…

Спал ли Динар, я не знал. Но мне сон не шёл. Вспоминались последние года два нашей жизни, дружбы, и в будущее я смотрел с некоторой опаской. Нам всего-то было по четырнадцать. Почти по пятнадцать. Ди считал себя достаточно взрослым для многих вещей, а теперь станет ещё серьёзнее, – в этом сомнений не было, но мне хотелось подольше оставаться ребёнком. Брать скейт и полдня колесить по улицам, резаться в приставку, сидеть на набережной без дела до самого вечера, дразнить девчонок из параллельного класса. Да что угодно, только бы не стоять рядом с другом у гроба его матери, лишь бы не дать ему озлобиться и превратиться в мрачного маленького взрослого.