Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света

Вот и узнаю, потому как слушаться Ролана и исчезать из Биргенгема не собираюсь.

Так что… Уверить девочек в том, что у меня всё в порядке, хорошо хоть, что после полёта на Колокольчике слезы высохли, разогнать их спать: завтра тяжёлый день. Надо будет встать пораньше, лететь за камнями, заказов тьма!

Уложив детей, залезла под шкуру, словно медведь в берлогу. Закрыла глаза.

Мы поругались с Роланом.

Непонятно почему, но меня это задело. Раньше, до того, как мы с ним столкнулись на краю света, у самых Скалистых гор, меня бы этот факт не задел. Хотя справедливости ради надо отметить, что мы с монсеньором отношения не выясняли никогда. Он кривился, когда видел меня, выдавал нечитаемый взгляд тёмных глаз, коротко кланялся и удалялся. Я смотрела вслед выразительной спине, высокомерной, подрагивающей от пренебрежения ко всем и вся и ко мне лично. Во всяком случае, так мне всегда казалось. Я всегда чувствовала облегчение, стоило Ролану исчезнуть из поля зрения.

Что же изменилось теперь?

Так. Джоанна, возьми себя в руки. Успокойся. И признай, что ни-че-го. Потому что ничего не может у тебя быть с кузеном короля… Так. Стоп. Что значит «ничего не может быть»? Это что значит?

Окончательно запутавшись, я в первый раз в жизни захотела... выпить чего-нибудь. Крепкого. И не в составе успокоительной настойки, там спирт применяется часто, а…

Напиться и отправиться скандалить с… А? Как вам такой план, господа?

Всё. Хватит. Выпить успокоительных и спать, пока ещё какая-нибудь светлая идея не пришла в голову. И самое главное, пока я не понеслась её реализовывать.

Халат. Откуда он взялся, кстати? Шаль. Тёплые носки. Осторожно, стараясь не скрипеть половицами, спускаюсь в аптеку.

Так… Успокоительных в коробе нет. Как-то до этого я в них не нуждалась.

Шорох. Нервный, неприятно резанувший по телу, будто провели железом по стеклу...

Крик Колокольчика в конюшне.

Я вздрогнула и бросилась в спальню, за арбалетом. Грохот за спиной – заскрипела-заплакала ступенька, но я уже была на пороге комнаты. Схватить оружие, рвануть рычаг, развернуться и… наставить на Ролана.

– Вы… какого…

У меня руки задрожали от облегчения, когда я его увидела. Но… вот же… Это надо было так напугать!

Монсеньор молчал, тяжело дыша, прерывисто, с всхлипом. Ролан не сводил с меня взгляда, какого-то безумного, не похожего на все те, что он мне когда-либо демонстрировал.

– Ролан? – тихо позвала я.

Он вздрогнул всем телом и, зарычав, кинулся на меня. Пальцы вдруг судорожно изогнулись. Мелькнули когти…

Глава двенадцатая

Я вскинула арбалет, но… Выстрелить так и не смогла. Это же не чужой, не враг… Это же…

Арбалет с грохотом упал на пол. Хорошо болт не сорвался и не отскочил. Погибнуть от собственного оружия, что может быть нелепее? Монстр, рыча, надвигался на меня. Я понимала, что в доме двое детей. Что я должна их защитить. И одновременно понимала, что не могу… Не могу убить его!

Чудовище склонилось надо мной, а я смотрела в мутные, безнадёжные глаза и думала только об одном: «Убей. Убей меня скорее, ну!» Странно, но я была при всей безвыходности ситуации и мыслях о смерти… внутренне спокойна. Какое-то иррациональное, но тем не менее сильное чувство полной безопасности, овладело мной.

«Посмотри! – мысленно говорила я, не отрывая взгляда. – Это же я. Мы летели сегодня на грифоне. Вместе. Вспомни, как замирало сердце? Любовались водопадом. А потом… Потом ты меня обнял. Помнишь?»

Я пыталась глазами сказать ему о том, что он человек. Монсеньор Ролан. Что он… дорог мне.

Я подняла дрожащую руку, погладила по заросшей шерстью щеке. И тут что-то впилось в пальцы, болью пронзило подушечки. Чёрная паутина. Мгновенно перешла на магическое зрение – на этот раз получилось быстро –вот же она. Такая же точно, как та, что опутывала старшего сына несчастной госпожи Норри.

Значит, тот, кто заколдовал парня, добрался и до кузена короля. Только в случае с магом паутина вела себя иначе. Она не закутывала Ролана всё плотнее с каждой секундой, нет. Плетение то и дело лопалось то тут, то там, словно струны старой лютни, видимо, магия монсеньора оказалась слишком агрессивным менестрелем.

Вскрикнув от боли, я услышала стон, тягучий, обречённый. Сердце сжалось. Мне больно даже коснуться его, каково же ему там, под этим чёрным заклятием.

– Ролан, – прошептала, даже не отшатнувшись, когда он, зарычав, коснулся щекой моего лица. – Ролан…

Чудовище заурчало. Вопросительно, что ли?

– Ты самый сильный. Я всегда восхищалась тобой, просто не хотела этого показывать. Ты не можешь сдаться, я в это не верю. Ты… ты просто не умеешь! Знаешь, иногда ты просто несносен… Невыносим! Но… вспомни. Ты спас маму, когда все отвернулись от вас. Пришёл на помощь королю, когда не было никаких шансов на победу. Я жива благодаря этому. Вспомни, Ролан. Бой у обрыва. Твой клич: «Грифоны и Ролан!» Ну? Пожалуйста, вспомни! Пожалуйста…

– Грифоны и Ролан, – сложились губы чудовища.

Чёрные нити напряглись. Натянулись до предела – маг взвыл от боли…

Я видела, с какой невыносимой мукой Ролан боролся с заклятием, но я верила: он сможет. Он прикусил губу, показалась капелька крови. Взгляд помутнел.

Я взяла покрытое шерстью лицо в свои ладони, притянула к себе и впилась губами в эту капельку горячую, ядовито-горько-соленую алую… Я целовала его. Ничего не боясь! Бабушка не зря говорила, защита от заразы – моя самая сильная сторона в основном потому, что я способна об этом не думать. А я и не думала. Я думала о нём. О Ролане…

Глаза монсеньора засверкали лазурью, лицо мучительно исказилось. Мелькнули человеческие черты, передо мной снова стоял монсеньор, тяжело дыша и жадно втягивая в себя воздух.

– Это странное заклятие, Джо, – прошептал он. – Я сопротивляюсь изо всех сил, но оно кричит: «Убей!» Разрывая сознание, молотом колотя по макушке...

– Нет, – я обняла его лицо. – Нет. Ты сможешь.

– Бери девчонок и бегите.

– Нет!

– Я почувствовала, как паутина растекается по венам. Как яд. И…

И вдруг меня осенило.

ЯД!

Ну конечно! Где мой короб?

Вот он, вот он, родной. Короб мой! А вот оно – универсальное противоядие, мною лично разработанное не за один год. Это зелье однажды спасло короля. Мы уже вошли в столицу победителями, когда противник решил сменить грубую силу на изысканную хитрость. Альфреду заслали девицу. Красивую. Спасла я его в последний момент и только потому, что запас зелья всегда ношу с собой! Это сейчас оно в коробе. А тогда война приучила носить с собой в скрытом кармашке, пришитом изнутри не очень ровно (шить я не умею так же, как и готовить). Боюсь, настало время вспомнить старые привычки.