(не) читайте, это – для ёжиков!

Я назвала Уоссву "кабан", но это ведь – правда. Он действительно похож на кабана.

– Нет.

Голубой свет.

– А он – тебя?

А он назвал меня "каким-то хомосом" – явное оскорбление! Я – человек, а не "какой-то хомос".

– Да.

– Произносил ли оскорбления досточтимый Тоба?

– Он был вынужден как-то реагировать на оскорбления в свой адрес.

– Только "да" или "нет".

Врать не имеет смысла...

– Да.

– Ты утверждаешь, он лишь отвечал на оскорбления?

Дерзкое появление "борова" было изначальным оскорблением для нас обоих, всё, что последовало потом, – лишь ответ на него.

– Да.

Голубой свет, "купол" вокруг меня распался.

***

– Мы услышали правду,- объявил допрашивавший меня "опёнок".- И, хотя ситуация для нас ясна, мы готовы подвергнуть проверке и досточтимого Уоссву, чьё мнение отлично от мнения Лучезарной Домины.

– Это существо...- прохрипел Уоссва.- Оно – не из нашего мира, и наверняка обладает неведомой нам магией! Как иначе она смогла провести Мудрых?!

– Провести нас?- в голосе "опёнка" проскользнули стальные нотки.- Ты смеешь сомневаться в нашей Мудрости?

– Нет! Но её колдовство затуманило вам разум...

– Выбирай слова, Уоссва,- холодно прервал его принцепс.- Если бы не уважение к твоему роду, того, что ты наговорил, уже достаточно, чтобы снять с тебя кожу. Но справедливость есть справедливость, я обещал, что и ты подвергнешься проверке. Продолжайте!

От меня "опята" и их "антенны" переместились к Уоссве. Я перевела дух, ободряюще улыбнулась Гилберту и Тобе. Улучив момент, когда принцепс отвернулся, подмигнула Ээрикки, не сводившему с меня немигающего взгляда. Между тем "купол" сомкнулся вокруг Уоссвы. Задав несколько вопросов, Мудрые выявили "его" цвета: оранжевый – правда и ядовито-жёлтый – ложь. Или Уоссва слишком волновался, или ярость затмевала ему разум настолько, что он не мог мыслить связно, но цвета его ответов были смазанными, не жёлтыми, но и не оранжевыми. В конце концов Мудрые отчаялись добиться от него вразумительности и присудили правоту Тобе и мне.

– Проверять досточтимого Тобу не имеет смысла,- добавили они.- На чьей стороне правда – очевидно.

– В таком случае,- объявил просветлевший лицом принцепс.- Я хочу, чтобы это дело завершилось сейчас. Уоссва должен принести извинения домине Леголас Дейенерис Эвердин и Тобе. А Лучезарная Домина определит для него наказание.

Раздавленный обвинением Уоссва только слабо захрипел, оплывшее лицо налилось кровью, став пурпурным. На несколько мгновений воцарилась тишина – было слышно только его свистящее дыхание.

– Досто... чтимая домина,- наконец выдавил он.- Много... уважаемый Тоба... приношу вам мои извинения.

Тоба вскинул голову, явно собираясь "поковыряться" в ране недруга, но я никогда не была за то, чтобы добивать уже упавших, и кивнула:

– Извинения приняты. Что до наказания, ты должен вернуть Тобе его сестру...

– НЕТ!- от дикого вопля Уоссвы задрожал воздух.- Я не могу её вернуть!

– Это – приказ Лучезарной Домины,- ледяным тоном заявил Тоба.- Ты обязан повиноваться.

– Нет... Я не могу,- впервые за всё время знакомства на неприглядном лице мелькнуло умоляющее выражение.

– Домина,- хрипло прошептал он.- Не отнимай её у меня... Она... носит моё потомство...

– Мерзавец! Негодяй! Вор чести!..- если бы ушастики не удержали рассирепевшего Тобу, он бы наверняка бросился на обидчика с кулаками.

Но Уоссва на него даже не глянул. Глаза под тяжёлыми бровями умоляюще остановились на принцепсе, потом снова впились в меня.

– Не отнимай её у меня...

Я растерялась, не зная как поступить. Если Оити "носит потомство" Уоссвы, возможно, ей действительно нет смысла возвращаться к брату.

– Позволь ей остаться с ним,- словно прочитав мои мысли, шепнул Ээрикки.- Сейчас уже ничего не изменить.

– Хорошо,- тихо согласилась я.- Она остаётся с тобой... Но ты не должен ограничивать её свободу. Она может видеться с родными, когда пожелает. И родные могут навещать её на твоей вилле в любое время...

– Нет!- теперь вопль принадлежал Тобе.

– Обещаю,- покорно склонил голову Уоссва.

– На этом дело завершено,- провозгласил принцепс.- Больше я не хочу о нём слышать. Мой отец скоро объявит о своём решении, и теперь, когда оба семейства породнились, подобным инцидентам больше не должно быть места. Valebitis[1]! Все, кроме Лучезарной Домины.

"Гости" устремились к двери. Тоба, низко поклонившись. Ээрикки, надев маску невозмутимости. Уоссва, сопя, будто у него пробито лёгкое. Проходя мимо, он вскинул на меня горящие злобой глаза и едва слышно процедил:

– Этого унижения я тебе не забуду, Лучезарная Домина!

– Теперь и ты знаешь, каково это – не быть услышанным, хотя правда на твоей стороне,- так же тихо отозвалась я.

– Ведьма...- прохрипел он и, не оглядываясь, поковылял прочь.

– Дейни,- принцепс оказался рядом, едва за последним посетителем закрылась дверь.- Надеюсь, ты простишь меня за то, что подверг этой процедуре?

– Всё уже забыто,- улыбнулась я.- Но почему не устроили такую же в тяжбе между Тобой и Уоссвой?

По лицу Гилберта мелькнуло умильное выражение.

– Тебе предстоит многое узнать о наших порядках, милая Дейни. Только Мудрые могут определить ложь подобным образом, но в обычные тяжбы они не вмешиваются. К их помощи можно прибегнуть лишь в исключительных случаях.

– Твой отец действительно собирается решить дело в пользу Тобы?- спросила я и поспешно добавила:

– Слышала об этом от Тобы!

Принцепс рассмеялся.

– Да, собирается. И... прости за то, что во время танца смутил расспросами о сартории. Что бы он к тебе ни испытывал, это не имеет значения. Ты – моя избранница и будешь достойной правительницей этой империи. То, как ты сейчас разрешила конфликт, говорит о мудрости и благородстве. Я восхищён!

– Спасибо...

Может, всё-таки следует ему признаться? Первое испытание – послезавтра, и я готова его провалить, как и все последующие... Так какой смысл тянуть агонию, мучить и принцепса, и себя?

– Гилберт, я... сомневаюсь, что подхожу на роль правительницы. Не уверена, что справлюсь с испытаниями и...- замолчала, увидев его лицо.

Представить не могла, что пухленькая физиономия может так помрачнеть.

– Почему ты мне это говоришь, Дейни? Из-за сартория? Ты отвечаешь ему взаимностью?